Вышла, наконец, из душа, укуталась в огромный махровый халат. Нашла в шкафу фен, стала сушить волосы… Хоть какое – то занятие, хоть немного отвлечься, потому что как только закончит, паника перед неизвестным еще больше захватит сознание…
Она почувствовала его прожигающий взгляд сразу, ощутила его интуитивно. Так резко, сильно, словно он не смотрел, а облил ее горячей водой. Откинула полувлажные волосы назад с лица и даже не успела что – то произнести, как он приблизился вплотную.
Снова вернулись беспокойство и смятение. Начала было оправдываться…
– Нур, я… Извини, не слышала, как ты зашел за гулом фена… Сейчас досушу волосы и…
– Так высохнут. На кровать, Валерия… – тихо произносит, но так, что по телу сто иголок… Страха, предвкушения, возбуждения…
Сам распахивает полы ее халата, опускает их так, что белая махровая ткань теперь падает к ногам мягким облаком, оставляя ее совершенно голой.
Она нерешительно проходит к кровати, опасливо оглядываясь на Корсана. Ложится на нее немного неуклюже от волнения и его прожигающего взгляда.
– На спину, – очередная команда, – в глаза мне смотри…
Валерия сглатывает… Ей страшно, очень страшно… Поджимает ноги к коленкам, руками закрывает грудь…
– Нет! – снова жесткая, но тихая команда, – разведи руки в сторону и раздвинь ноги… Хочу видеть тебя всю… Будь послушной девочкой, Валерия…
Она закусывает губу и все – таки делает так, как он говорит…
Корсан подходит к лежащей девушке, распахивает на себе льняную рубашку, расстегивает ремень и вынимает его из петель брюк, натягивая мягкую кожу руками, а Валерия невольно вздрагивает. В памяти сразу всплывают воспоминания о том, что он делал таким же ремнем с Балкис… А может и этим же самым.
Он видит ее страх в глазах и невольно усмехается краешками губ. Вот эта его усмешка сводила ее с ума во всех смыслах… Она и бесила до невозможности, и возбуждала, и пугала… Целый мир в душе от одного лишь движения губ… И почему только она так на него реагирует… Никто и никогда не вызывал таких эмоций… Аж страшно…
Корсан тем временем быстро делает из ремня толстую петлю, хватает ее руки и фиксирует над головой, закрепляя за спинку кровати. Она обездвижена. Беззащитна… А он, очевидно, очень зол… И судя по тому, как выпирает молния на его ширинке, так же сильно возбужден…
Смотрит на нее неотрывно. Грудь вздымается… И она невольно дышит так же часто, так же глубоко… Его рука опускается на ее лицо, ведет пальцем по щеке, шее, обхватывает груди, спускается по животу… А Валерию все это пугает… Зачем связывать руки? Она совершенно теперь обездвижена…
– Нур? – обращается она испуганно… Ей все это совсем не нравится… Совсем… – Все нормально?
Снова усмешка… И такой зачарованный взгляд…
– Нормально? – обманчиво спокойно, даже нежно повторяет ее вопрос, а потом тут же отвечает, цокая языком… – ничего не нормально, Златовласка… Ничего…
– О чем ты? – так волнительно, что воздух в легких превращается в камни…
– Скажи мне, почему так, а? Почему ты такая? – руки снова на груди, сжимают попеременно оба соска… Больно, но чувственно… Накрывает острые вершинки своими влажнрыми чувственными губами, а она порывисто выдыхает…
– Какая? – еле слышно спрашивает она. Душа давно в пятках… Между ног непроизвольно разливается огонь…
– Впервые в жизни женщина заставляет меня ревновать… Впервые… – его большой палец на ее губах, размазывает слюну, то и дело ныряя в рот, – Сначала этот твой муж… Потом сегодня… Кто разрешил тебе выходить с непокрытой головой и лицом? Кто разрешил вообще выходить? Кто разрешил заговаривать с другим мужчиной? – теперь его руки везде… и то, как нагло они орудуют, не оставляет сомнений относительно того, что он сейчас с ней сделает… Она в полной его власти… Доступна и уязвима…
– Я… я не специально… ты ведь знаешь… Нур… Пожалуйста…
– Что, пожалуйста? – спрашивает опять так же хрипло – тихо..
– Отвяжи меня… Мне… страшно… И … я хочу коснуться тебя… Сильно хочу… Прошу…
Цокает, качая головой…
– Нет, Златовласка… Это я тебя хочу коснуться… – проводит руками по ее бедрам, разводит их в сторону.
– Вот тут хочу… – говорит, трогая ее между ног и тут же накрывая ее лоно своим горячим ртом. Она вскрикивает… Не ожидала, не думала, не испытывала еще такого… Боже… Инстинктивно начала сжимать ноги, закрываться, а он только сильнее вдавил сильные требовательные пальцы в ее бедра… Однозначно, останутся синяки…
Пожирает ее, то и дело бросая исподлобья горячий взгляд своих черных угольных глаз… Это так порочно, это так чувственно. Она выгибается, невольно отдается эмоциям, стонет в унисон…
Корсан, наконец, отрывается от нее, расстегивает ширинку и заполняет одним махом… Жестко, без подготовки. Снова крик, снова стоны… Какие сладкие ее стоны… Он кайфует от одного звука ее возбужденного голоса… Удивительная женщина… Сколько их было… Наверное, даже не сотни… Тысячи… Они смотрели с жадностью, обожанием, любовью, страхом, корыстью, похотью, желанием, раболепием, одержимостью… Каждая мечтала заполучить его себе – хоть на час, хоть на ночь… Каждая мечтала коснуться… Если не его сердца, то тела или денег… А эта… Эта пришла забрала сразу его всего… И можно долго врать самому себе, что это просто влечение, просто желание вкусить новый запретный плод… Она другая… Она делает мир вокруг него другим… И как бы он хотел сделать ее частью его жизни, вот только она вряд ли захочет… Максимум, что она готова ему дать – вот такую себя… Горячую, открытую, желающую… Поэтому он будет брать, с жадностью будет брать, сколько сможет, сколько позволит время и обстоятельства… Пытаться надышаться впрок… Наивно полагать, что это поможет как – то существовать дальше… Тогда, когда свет померкнет… Потому что она уйдет…
Отвязывает руки от кровати, но не освобождает их. Валерия все так же в захвате наручников из кожаного ремня. Не снимая со своего члена, берет под бедра и несет из спальни. В сторону своей гостиной, к огромному столу… Она чувствует спиной холод глянцевой поверхности. А потом чувствует, как он снова разводит и поднимает ее ноги, закидывая их теперь себе на плечи.
– Хочу глубже… Еще глубже… Так глубоко, чтобы быть везде… – шепчет Корсан хрипло, врезаясь в нее до боли, действительно, заполняя каждый миллиметр ее женского естества, остервенело целуя ее плоть везде, куда дотягивается… Это чувственно до боли… Валерия срывает голос от криков, потому что не может противостоять этим волнам страсти, накрывающим с головой одна за другой… Но от того, что она так сильно возбуждена, эта животная близость и глубина ее только заводит… Ее трясет от эмоций, она задыхается и то и дело проваливается в небытие…
Он ускоряется… Жесткий, неугомонный, властный… Он наказывает и подчиняет одновременно, дарит удовольствие и боль… И так всегда с ним…
Валерия чувствует, как внутри зреет мощный поток энергии, который вот – вот накроет ее оргазмом. Зажмуривает глаза и уносится…. Перед глазами Корсан, ее Нур, только Он… Его сильные руки, его чувственные губы, его горячий взгляд, драконовы деревья, огни звезд, нежный океан… Это все Он… Только Он… Этот остров – это Он… Этот мир – Он. Ей страшно от своих мыслей, но от того, что одновременно так хорошо, она опрометью головой летит им навстречу, не боясь упасть, потому что он сжимает очень крепко…
Судороги удовольствия понемногу угасают. Валерия распахивает глаза, словно скидывая с себя пелену наваждения, и зрачки ее расширяются… А потом ее глаза увлажняются… Она неотрывно смотрит перед собой и видит мужчину, которого так сильно желает ее сердце, а еще ту, другую… Которая бьется в таком же точно экстазе наслаждения в его объятиях… Наверное, ей было так же хорошо…
– Сказочно, Златоласка, как с тобой сказочно… – шепчет горячо, а на ее глазах пелена слез… Обиды, боли, ревности… Всех тех чувств на которые она с ним не имеет никакого права, а почему – то испытывает… И от этого хочется плакать еще больше…
– Ей ты тоже такое говорил? – шепчет, чуть открывая губы. Только сейчас почувствовала, как вымотана, как силы ее покинули…
Он выдыхает, не сразу понимая, о чем речь. Поворачивает небрежно голову и натыкается на грифельный портрет на стене… Так вот куда она смотрела сейчас…
– Она для меня ничто, Валерия… Все ничто… – шепчет, вытирая ее слезы… Нежно целуя ее мокрые щеки…
Девушка зажмуривается, собирается с силами и снова открывает глаза, теперь смотря на него…
– А я? А кто я для тебя?
Трогает ее лицо… Ласково, нежно, чувственно… Скользит руками по ее бархатной раскрасневшейся коже, каждое прикосновение к которой вызывает неконтролируемую волну тока по телу Валерии…
– А кем ты сама хочешь быть? – теперь спрашивает он…
Она отворачивается, не выдерживая ее испытующего взгляда… Молчит. А может боясь того, что он и без ее слов сможет прочитать ответ в ее глазах.
Он освобождает ее от своего захвата, Валерия пользуется этим и резко встает, тут же прикрывая стыдливо тело руками. Корсан проходит в комнату, возвращается через пару мгновений с ее халатом и уже полуодетый.
– Наверное, нет смысла спрашивать, кто был тот мужчина? – переводит тему Валерия, группируясь и освобождаясь из захвата рук Корсана…
– Лучше не вспоминай о нем, пока я снова не рассвирепел… Ты ослушалась меня, Златовласка, в очередной раз… Я просил не высовывать нос… Но ты опять решила делать по – своему… Это был твой последний концерт… Очередного раза не будет… – поворачивает на нее горячий взгляд, застегивая пуговицы рубашки, – Я накажу тебя… И результатом уже будет не твой оргазм… Будет больно…
– Изобьешь? – печально усмехается…
Подходит вплотную… Снова эти угольные глаза, от которых все внутри переворачивается…
– Больно можно сделать не только силой…
А она про себя усмехается… Сквозь рыдания, сквозь истерику мысленные… Потому что он все время ей так делает больно… Эти постоянные качели. Эта постоянная игра на приближение и отдаление, эти женщины, эти бесконечные ожидания… Она ему даже не попыталась открыть сердце, а уже так больно… Что же будет, если она поддастся слабости, уступит той себе, кто уже покорно готова принимать его таким, какой он есть… Он испепелит ее… Спалит…