«Все-таки Илья – молодец!» – решила Яна, которой этот старик тоже казался весьма трогательным.
Семен Юрьевич стал с упоением рассказывать о своем заводе, когда он был построен, что на нем производилось, и так далее.
«Да, Семен Юрьевич любит свое дело», – отметила Яна, но ее занимал другой вопрос:
– Арина, ладно, ты сделала эпиляцию, но что у тебя с лицом?
– А что, все так плохо? – прошептала Арина.
– Знаешь, не очень хорошо.
– Я решила омолодиться, попала в салон на эпиляцию, а косметолог сказала, что у меня сухая увядающая кожа.
– Они умеют поднять женщине настроение, – согласилась Яна.
– И что все можно исправить, если она проведет мне курс чудо-омолаживающих масок, – добавила Арина, трогая лицо. – Я, конечно, согласилась, мне наложили какую-то липкую жижу и включили релаксирующую музыку, чтобы я заснула или просто отдохнула под шум прибоя, – продолжала Арина, оказавшаяся вместе с Яной в самом конце толпы туристов. – Ты знаешь, я сразу почувствовала резкую боль и зуд и подумала, что маска молодости начинает действовать. Откуда я могла знать, как оно должно быть? Я же первый раз в салон красоты попала. А потом косметолог спросила, хорошо ли я себя чувствую? Ощущаю ли я морскую свежесть? Такую легкую прохладу? Я и ответила, что вместо прохлады чувствую, как лицо жжет, словно утюгом. Косметолог приподняла край маски и ужаснулась. Она немедленно все сняла, долго мыла мне лицо, даже дала какие-то таблетки, сказав, что у меня аллергия на какие-то компоненты маски. Вот краснота и отек держатся до сих пор, но уже лучше, раньше глаза были опухшие и губы, как у негра.
– Двум девушкам не очень интересно то, что я рассказываю? – подал голос Семен Юрьевич.
– Простите, – сказала Яна.
– В годы перестройки завод пришел в упадок, местное население осталось в нищете, без работы, – продолжил дегустатор-экскурсовод. – И если бы не местный бизнесмен Евгений Эдуардович Соболев, то этот завод никогда бы не воскрес к новой жизни. Вот уже несколько лет предприятие развивается, имеет свои виноградники, то есть свое сырье, что важно, расширяет ассортимент вин, установлена новая линия импортного производства для розлива вин в упаковках тетрапак. В общем, люди прониклись чудом преображения завода под чутким руководством нового хозяина.
Туристов провели по прохладным подвалам, где в железных канистрах и дубовых бочках хранилось, «доходило» и выдерживалось вино. Подвалы были сырыми, с запахом вина и плесени, особенно повлияла на психику экскурсантов пробежавшая в темном углу по своим делам толстая крыса. Не хотелось думать, что она вылезла из какого-нибудь чана с винным сырьем или вином. Несмотря на то, что сами емкости для вина были отремонтированы, обновлены и покрашены, пол в помещении был просто подлатан, но не отремонтирован полностью. Создавалось впечатление косметического ремонта.
Яна почему-то вспомнила дом Соболева, который тоже был отремонтирован снаружи, а внутри в некоторых помещениях требовал капитального ремонта.
– Тут, конечно, еще нужны огромные затраты, но главное, что процесс пошел, – перехватывая их недоуменные взгляды, сказал Семен Юрьевич. – Зато какая территория! Какой поистине советский размах! Маленьким заводикам, закупающим чужое сырье, очень тяжело конкурировать с таким огромным производством. – Семен Юрьевич подвел группу к современному ангару, не вписывающемуся в общий вид завода. – А это – новый ангар, установленный немцами с их линией упаковки. Половина продукции идет на экспорт в Германию, а вторая половина остается для России и стран ближнего зарубежья. А сейчас, друзья, вы можете зайти внутрь и минут двадцать понаблюдать за процессом разливки вина, а потом мы встречаемся все у желтого домика, где началась наша экскурсия. Можете подняться на второй этаж и расположиться за столами, приготовленными к дегустации, – сообщил Семен Юрьевич.
Люди послушно двинулись в ангар, откуда доносились жуткие механические звуки. Сам главный дегустатор придержал за локоть Илью, а Яне с Ариной заговорщицки подмигнул. Сергей тоже присоединился к «своим», бросая тоскливые взгляды в сторону «желтого» дома. Смотреть, как льется литрами вино в коробки, сразу отправляемые в отдел сбыта, он был не в состоянии.
– Друзья, молчим и бежим за мной! – прошептал Семен Юрьевич и необыкновенно легко и шустро побежал в неизвестном направлении.
Молодые люди, весьма заинтересованные, последовали за ним и быстро скрылись из вида остальных туристов.
Семен Юрьевич с горящими задорными глазами привел их к старинному зданию с деревянными воротами и железными засовами, как в детских сказках. Ворота приятно скрипнули, и красивое здание поглотило старика с его спутниками.
– Зачем мы здесь? – спросила Яна, затаив дыхание и оглядываясь вокруг.
Низкий, потрескавшийся потолок с остатками лепнины, арочные своды, приглушенное, не бьющее в глаза освещение, пол, уложенный старыми плитками, сколотыми во многих местах. Кое-где под плиткой виднелся старый мраморный пол.
– Это вообще интересное здание, – хитро улыбнулся старик. – Строилось в конце восемнадцатого века как единственная в округе католическая церковь поселенцами-немцами и поляками, после революции ее переделали под конюшню, а затем ее поглотила территория винзавода, и она превратилась в склад готовой продукции.
– Как интересно, – откликнулась Арина и, расчувствовавшись, потрогала стены, словно они могли передать ей свои переживания.
– Ага, и только Евгений, нынешний хозяин, решил «выращивать» здесь игристые вина, в народе неправильно называемые шампанским. Причем делать это он начал и в другом помещении, построенном в годы правления Хрущева и не имеющем такой богатой истории. Там всегда делали вина.
– И что? – заинтересовалась Яна.
– Одинаковое оборудование, купленное в одной и той же фирме в двух экземплярах, совершенно одинаковое сырье, собранное с одного поля и настоянное в одном чане, но представьте: вина, выдержанные в этом старом здании, получают международные награды, а вина, полученные в современном помещении, – нет. Вот в чем загадка! В вине из бывшего костела есть душа, а в другом вине ее нет, а ведь технологически все одинаково! Сами стены пропитывают напиток богов послевкусием страданий, любви и чувств, – ликовал дед.
– Круто! – согласился потрясенный Илья, а взлохмаченный Сергей облизал пересохшие губы.
Ему в принципе было все равно, что пить, он бы сейчас выпил вино и из обычного ангара.
– А это наша волшебная лаборатория, – продолжил Семен Юрьевич, продвигаясь дальше.
Яна, следовавшая за ним, даже ахнула, увидев огромные пространства по обе стороны от прохода и несметное количество перевернутых вниз горлышком бутылок для шампанского, наполненных игристым вином.
– Здесь напиток доходит до готовности, здесь он естественным путем насыщается газом и уже потом закупоривается на специальном аппарате, – поведал Семен Юрьевич.
– Бутылки выглядят просто волшебными фонарями, в которых бегают мелкие пузырьки, – прошептала Арина.
– Да, именно так делаются волшебные вина для свадеб, любовных встреч, Нового года и просто праздников. В тишине, при определенном наклоне, при заданной температуре и освещении. Трогать эти бутылки просто так нельзя, взбалтывать тем более, мало того что нарушится процесс, так еще и бутылка может взорваться. Сейчас, друзья мои, мы попробуем одну бутылочку, то есть продегустируем, – вовремя поправился Семен Юрьевич.
Похоже, что не только Сергея мучило похмелье, знатный дегустатор за годы тренировок вообще не выходил из этого состояния.
– Это не просто игристое вино, это – шедевр! Несколько золотых медалей на международных выставках. Я лично ездил с ним, уже не помню куда, возраст, знаете ли…
– Может, лучше пойдем на дегустацию? – продолжал канючить Сергей.
– Мы обязательно пойдем, молодой человек. А сейчас я для своих друзей откупорю одну бутылку. Проверим игристое на цвет, на игру пузырьков, на наличие осадка, – продолжил измываться над собой Семен Юрьевич. – Вот прекрасный экземпляр!
Старик вытащил из стройного ряда бутылок одну, рассмотрел ее в тусклом свете, удовлетворенно покачивая головой, словно вынул алмаз чистой воды. Яна невольно заметила, как трясутся у него руки, и уже ощутила во рту скопившуюся слюну.
А дальше произошло то, что произошло. Слегка запотевшая, тяжелая бутылка выскользнула из дрожащих рук Семена Юрьевича и разбилась о каменный пол просто вдребезги, обдав «тайное общество любителей дегустации» брызгами. Все бы ничего, если бы при падении бутылка не задела соседнюю, а та, наклонившись, следующую бутылку и так по цепной реакции, словно на конкурсах по раскладыванию домино при стартовом запуске. Никто уже не мог остановить этот процесс. Дьявольский механизм был запущен, и началось представление под названиями «Симфония фонтанов», или «Слон в посудной лавке». Бутылки поочередно, словно петарды, взрывались, осыпая оторопевших людей стеклами и обливая реками, фонтанами и водопадами игристого вина. Яна прикрылась своими длинными волосами, Семен Юрьевич заорал не своим голосом:
– Ложись!
Илья сбил с ног находящуюся не в лучшей форме Арину и закрыл ее своим телом. Яна, поддавшись общей панике, рухнула на холодный пол и закрылась ящиком, ощущая, как по спине стучат стекла и как намокает футболка.
Казалось, этот фейерверк не кончится никогда. Единственный, кто не поддался общему настроению и не упал на пол в ожидании затишья, так это Сергей. Он рванул к выходу со скоростью кометы, но все равно далеко не ушел. Ударная волна взрывов дошла до баллона с газом, который и взорвался со страшным грохотом. Яркая вспышка, словно при ядерном взрыве, ослепила всех присутствующих. Сергея отбросило на какой-то станок, похожий на пресс. Внезапное затишье всех оглушило. Яна еще некоторое время боялась поднять голову. Наконец она оторвала щеку от холодного пола, с ее длинных волос посыпались мелкие осколки.
– Ё… моё, – прохрипел Семен Юрьевич, сбрасывая с себя стекло. – Весь запас шампанских вин… Миллионы рублей… медали… я пропал, нет, меня убьют…