Горячо и тесно.
Давление, напор, тугое сопротивление.
Нейл обездвиживает ее почти силой, когда Митчелл дергается. Однако, ослабевает хватку, встречая ее взгляд, умоляющий о передышке. Он дает ей продышаться, но она все еще дрожит, и губы у нее обкусаны почти до крови. И Нейл зализывает их с рыком, пытаясь загладить свою вину — ей больно. Из-за него.
Его пальцы сплетаются с ее пальцами. Нейл приподнимается, заводя ее руки выше и вжимая в постель. Удовольствие бежит по его телу, бьется в каждом выдохе, жаром разрывает грудь, и терпеть больше нет сил. Нейл усиливает давление, ощущая, как Митчелл сводит ноги, обхватывая его бедрами, а затем задерживает дыхание — он входит полностью и глубоко.
Печать истинности опаляет жаром их обоих.
И оба задыхаются.
Глубокие поцелуи мешаются со стонами — дракон больше не ждет. Его плоть входит в нее с потрясающе порочными хлюпающими звуками. Снова горячо. Нейл смотрит в ее глаза. Целует. Ловит губами каждый ее стон.
Она его.
Держится пальчиками за его руки, блаженно изгибается.
Она его.
Его.
Ее ножки, плотно обхватывающие его бедра, расслабляются. Она впускает глубже. Позволяет толкаться сильнее и чаще.
Нейл опускает голову, выстанывая ее имя. Нет, не Митчелл. Эви… Эви… Его малышка.
Снова сплетает их пальцы, снова вжимается в нее.
Он сломает нахрен кровать. Дракон рычит и жмурится от наслаждения, работая над своей женщиной, как проклятый, а ее тягучие стоны, частое дыхание, ее упругая грудь, подпрыгивающая от каждого толчка, лишают его остатков благоразумия.
Теперь Нейл знает, какая Митчелл вкусная. Она сокровище.
Он оглох и ослеп — важны только ощущения. Накатывает приятная усталость, по спине градом течет пот, обоняние улавливает запах секса. Нейл стонет, вдалбливаясь в покорную, маленькую Митчелл до судорог. Сладко кончая в нее, просто падает и шумно дышит. Чувствует, как Эви гладит по его волосам и нежно целует его в плечо.
Не раздавать бы ее. Приподнимается и сразу же впивается в ее рот.
Любит ее.
Как последний идиот.
Любит, как никогда.
Откатывается и притягивает ее к себе на грудь, ощущая, как она льнет и закидывает свою ножку на его бедро. Удивительная малышка. Невероятная.
Нейл медленно приподнимает перебинтованную руку, ощущая в себе пульсацию силы. Огромную мощь драконьей магии. Его радужки все еще золотые, а под бинтами, кажется, не осталось ран. Хочется взлететь, распахнуть крылья, оглушить всех ревом — хочется нагнать страха, рвать и убивать, доказывая свое превосходство. Нейл знал, что он сильнее всех драконов Элхорна — он неуязвим.
Он сгреб Митчелл в охапку, обнимая за хрупкие плечики и вдохнул аромат ее волос.
Единственная его слабость.
И весь смысл его жизни.
Утром он планировал повторить.
Едва дождался, когда над горизонтом забрезжит рассвет. Было бы благоразумно дать Митчелл выспаться, но Нейл был эгоистом. Он всю ночь не сомкнул глаз, мечтая снова с ней переспать.
— Эви, — он обхватил пальцами ее подбородок, поворачивая к себе и разглядывая спящую девушку.
Нежно огладил ее губы пальцами. Что он наделал, в самом деле — ее губы просто пунцовые о его голодных поцелуев!
С другой стороны, Нейл честно предупреждал — будет долго и много. Свою женщину он собирался любить, как следует. А после того, как он больше недели жил монахом, он стрясет с Митчелл должок за каждый ее отказ.
Снова подушки летят на пол. Одеяло тоже прочь. Нейл преспокойно распинает сонную девушку под собой, зарываясь лицом в ее волосы. Как же сладко она пахнет…
И в этот момент раздается короткий стук в дверь.
— Господин Олсен, — вежливый, монотонный голос камердинера злит Нейла как никогда.
— Какого черта? — рычит он. — Что тебе надо в такую рань, Грейм? — и не дожидаясь ответа, бросает: — Что бы ни случилось, не сейчас.
— К вам леди Эмилин.
Нейл замер.
Кажется, Митчелл окончательно проснулась. Она требовательно завозилась под ним, а затем уперлась кулачками в его плечи. Нейл перевел на нее взгляд— проклятье, в ее еще сонных серых глазах вспыхнуло и тотчас растворилось что-то болезненное.
— А-ну, слезь с меня, Нейл! Ну, же… — прошептала она.
Обнаженная и злая.
И такая маленькая.
А сколько гонора!
— А, если нет? — спросил он нахально, толкаясь бедрами и заставляя ее краснеть. — Ты ревнуешь, Митчелл?
— Еще чего. Ерунда…
— Нет? — он изогнул бровь, а в следующую секунду склонился, поцеловал ее в губы и прошептал: — Точно нет?
— Точно! — задыхаясь, пропищала Митчелл. — Отпусти, Нейл! Иди, куда хочешь! Делай там… гр-р, — забилась, пытаясь вырваться: — что хочешь! Нейл! Хватит!
— Чего ты так бесишься, Митчелл?
— Ты ее любишь!
— Тебе же все-равно? Или нет? — он перехватил ее запястье, прижал к кровати: — Тебе не безразлично, правда? Где я и с кем, и что чувствую? Ну, Митчелл, признайся.
— Ты… — ее блестящие глаза замерли, а зацелованные губы приоткрылись. — Ты неправильно все понял!
— Вот как? — его ладонь скользнула по гладкой, нежной коже под ее поясницу, слегка приподнимая: — А как правильно, Митчелл?
Он собирался прямо сейчас… заставить свою сестру подождать.
— Ты спас мне жизнь, я — тебе. Мы квиты! — выпалила Эвелина, когда он устроился между ее ног, желая получить свою порцию наслаждения.
Но вдруг остановился, стискивая зубы. Снова взглянул в лицо Митчелл.
— Ты смеешься? — спросил он. — Ты сейчас договоришься, нахрен. Ты спала со мной в благодарность, что ли? Ты, мать твою, серьезно?
Она растерянно поджала губы.
— Черт… проклятье… — выдавая ругательства, Нейл резко поднялся.
Эви стыдливо натянула на себя простынь.
— Конечно, Митчелл, — раздраженно бросил дракон. — Прикройся. Святая недотрога, мать твою! Какое благородство. Трахаться по зову долга. Потрясающе, — он натянул брюки, тихо рыча: — Для чего я тебе нужен, Митчелл? Ах, сука… черт… я должен проблемы твои решить, верно? С этим артефактом и твоей семейкой. Вот почему.
— Нет! — сердито закричала она. — Ничего мне от тебя не нужно!
— Ничего? — он схватил рубашку, но не отдел, а решительно шагнул к кровати, сжимая ее в руке. — Ах, да — хочешь свободы. Правда, Митчелл?
— Все из-за этой истинности… — теряясь, проговорила она. — Я…
— Плевать на эту печать, — прорычал Нейл. — Чего ты хочешь? Не надо со мной, как с идиотом говорить, Эви. Я не ручной дракон. Мне нахрен все это надоело. Хочешь свободы? Отлично — я дам тебе ее. Еще что-то, Митчелл?
— Нет! — закричала она. — Этого достаточно!
Нейл стиснул зубы, молча отдел рубашку и вышел из комнаты.
Глава 27
Дурак.
Просто гребанный самонадеянный кретин!
Эвелина Митчелл никогда не сможет полюбить негодяя. Даже, если он дракон. Богатый, самоуверенный и властный. Ее влечет к Нейлу физически, да и только. Никакой любви, никаких чувств — ей безразлично. А он голову теряет, он одержим. Она-она-она! В каждой мысли.
Едва он успевает войти в гостиную, в него влетает малышка-Эмилин, обхватывает за талию и прижимается щекой к груди. И Нейл морщиться и в первую секунду хочет ее от себя отлепить — он только что спал с другой женщиной. И еще не совсем…
Эмилин прижимается плотнее. Такая родная и понятная — он ее три года знает, она его всегда любила. Причем горячо и самозабвенно. И она ему не откажет… если он захочет, пойдет за ним, куда угодно. Даже в постель. Прямо сейчас. Разве эта не та самая женщина, которая ему нужна? Дочь белого дракона, императора. Красивая и соблазнительная.
— Что случилось, Эми? — спросил он напряженно, ощущая ее дыхание и то, как тесно она прижимается к нему грудью.
— Почему вас не было так долго? Я волновалась, Нейл. Я так сильно переживала, что сегодня утром сбежала от Коди.
Она умеет говорить то, что он хочет услышать. В отличие от чертовой Митчелл.
— Волновалась, Эми? — дразнит он.
— Очень, я ведь люблю вас, Нейл!
Почему Эвелина не может сказать ему ничего подобного?
— Малышка, у меня было много работы, — не краснея, солгал он. — Но я помню про свое обещание — за Лесли ты не выйдешь. Не волнуйся об этом.
— Но помолвка уже завтра! — проговорила она, не разжимая объятий: — Во всех газетах писали.
Да?
Гм.
— Старый хрен забыл пригласить любимого племянника? — хмыкнул Нейл.
— Они вас ненавидят! Лорд Лесли сказал, что нужно вывести вас из игры любыми способами…
— Ты опять подслушивала, Эми?
— Если с вами что-то случится, я не смогу жить.
Ему это никто не говорил — приятно.
Он слегка отстранился и приподнял лицо девушки, заглядывая в ее глаза. Эмилин Хэмилтон будет отличной женой: послушной, податливой, милой.
Их бедра соприкасались, ее руки все еще обнимали его талию — Нейл медленно тронул пальцем ее нижнюю губу. Поцеловать? Впервые, по-взрослому.
Эмилин прикрыла ресницы, сдаваясь и позволяя Нейлу все, что угодно. Захотел бы — унес бы в комнату и оставил Лесли с носом. Олсен склонился к ее губам и вдруг понял — не хочет. Как женщину — нет. Совсем.
И надо было отпустить. Объяснить Эми, что он не просто связан меткой, он крепко влюблен в другую. Но в этот момент дверь в гостиную открывается и раздаются неуверенные шаги. Даже спиной Нейл ощутил опаляющий взгляд Митчелл. Он почувствовал ее кожей, нутром, всем своим существом — ее, злую, взбешенную, ревнивую.
Медленно отстранив от себя Эмилин, обернулся.
Эви стоит на пороге. Сжимает кулаки, стискивает зубы и глядит сердито. И она — что б ее! — великолепна. Этот ее рот… о, как он хочет его!
— В чем дело, Митчелл? — Нейл нарочито спокоен.
Вскидывает бровь, усмехается. Снова эта усмешка, способная напугать самого дьявола. И снова от него веет холодом и жестокостью. Но он забывает об Эмилин, когда рядом Митчелл, когда кровь со всей силы долбит в голову. Его снова терзает голод — нестерпимый, потому что Нейл уже знает, как приятно заним