— Погодите. — Хвощ оставил в покое Японца и подошел к нам. — Мы здесь по поручению Будды. Бедуин, он приглашает тебя в гости.
— Меня одного? Или Марека тоже? — уточнил я.
— Вообще-то ему нужен только ты, Бедуин. А Марек пусть сам решает, идти или нет.
— А зачем я ему понадобился?
— Извини, Бедуин, не в теме. Ничего не знаю. Сегодня утром он скинул мне на КИП приказ, чтобы я все бросал и вместе с Японцем мчался сюда тебя встречать.
«Как раз перед этим Будда получил инфу от Волкодава», — раздался в моей голове голос-мысль Японца.
Псионик пришел в сознание, сел, потирая грудь — то место, куда пришелся выстрел АКМа. В мою сторону он не смотрел, так что никто из присутствующих не догадывался, что между нами сейчас идет какой-то разговор.
«Прости, брат, — продолжал Японец. — Не знал, что ты… наш. Иначе не стал бы тебя гнобить. И давно это с тобой?»
«Не очень… Так что там насчет инфы?»
«Про какие-то цацки Волкодава речь шла… О каком-то задании и о тебе… А конкретно, что там и как… Я видел ее только мельком».
«Понятно. Спасибо… братишка».
«Добро пожаловать в наш клан, Бедуин! Теперь нас, сильных псиоников, среди изгоев будет двое».
Я еле заметно кивнул и обратился к Хвощу:
— Мы с напарником и профессором перетрем кое-что наедине. Не возражаешь?
— Валяйте.
Оба изгоя отошли в сторонку.
— Марек, по ходу все дело в цацках Волкодава, — тихо заговорил я. — Он небось перепугался, что мы кинем его, сбежим с хабаром. Решил подстраховаться и попросил Будду послать за нами ребят.
— А почему именно Будду? — удивился Марек.
— Да так… У них в этом деле общий интерес. Короче, двое у нас заказчиков было: Волкодав и Будда.
— Интересный компот получается, — протянул Марек. — Овощ и фрукт в одном коктейле. Если так, зайдем в гости к Будде, сдадим хабар, получим бабло и разойдемся с миром.
— А профессор? Не тащить же его с нами.
— Я с удовольствием прогуляюсь в гости к господину Будде и… изгоям, да? Так вы их назвали? — вмешался Иван Аркадьевич. — Наслышан, наслышан. Сообщество людей-мутантов…
— Осторожнее, профессор, — остановил я его. — Не вздумайте при них произносить такие слова, как мутант, урод и все такое.
— А почему? — не понял Иван Аркадьевич.
— Пристрелят, — коротко ответил Марек.
Одно из поселений клана изгоев находилось в тридцати километрах от Чегодайского ущелья. Раньше здесь находилось нечто вроде колхоза под названием «Красные пахари». Теперь же поселок называли Ахтын — по названию близлежащей горы. Бараки в поселении были не только деревянные, но и кирпичные двухэтажные — большая редкость в сталинские времена. Как и все поселения АТРИ, бывшие «Красные пахари» окружал забор с «колючкой» и прочие оборонительные сооружения.
Мы пришли в Ахтын ближе к вечеру. И мне, и Мареку уже приходилось тут бывать. Вернее, раньше мы заходили только в одно место — кабак «У тети Сони», который располагался в бывшей столовой. Кабак стоял на самом въезде в поселок — возле самых ворот. В питейное заведение охотно пускали всех желающих, причем не только своих, но и чужих. Любой бродяга, оказавшийся поблизости, мог сюда зайти, перекусить, прикупить патронов и снаряжения. Все же остальные места в Ахтыне были для посторонних закрыты — изгои очень не любили, когда бродяги начинали без спросу шататься по их селу. В таких случаях, как правило, открывалась стрельба на поражение.
Я был уверен, что и сейчас нас приведут не куда-нибудь, а в кабак. Ошибся. Не сбавляя шага, Хвощ прошел мимо питейного заведения и свернул на боковую улочку, которую перегораживала баррикада из мешков с землей. За ней сидели на оружейных ящиках и мирно курили трое боевиков из клана изгоев. Их автоматы привычно лежали на коленях.
При нашем появлении боевики и не подумали тронуться с места — наверняка их известили заранее. Они приветливо поздоровались с Хвощом, который был в клане всеобщим любимцем, сдержанно кивнули Японцу и с любопытством уставились на нас. Профессор ответил им тем же — буквально пожирал глазами и что-то бормотал себе под нос, а потом энергично дернул меня за руку:
— Как вы думаете, Бедуин, могу я попросить этих людей сдать кровь и слюну на анализ? Я прихватил с собой из лаборатории несколько коробочек для экспресс-тестов…
Иван Аркадьевич старался говорить тихо, но я не сомневался, что его слова услышали все присутствующие. По крайней мере, Хвощ с Японцем точно.
— Не вздумайте, профессор, — прошипел Марек и с тревогой покосился на мутантов. — Нашли время и место, чтобы свои исследования проводить!
— А почему бы и нет? — внезапно ухмыльнулся Японец, перемигнулся с Хвощом и весело посмотрел на боевиков: — Парни, мы же не откажем профессору в таком пустяке, не так ли?
Те почему-то заулыбались и закивали:
— Не откажем. Нам для хорошего человека крови не жалко.
«Что происходит, Японец?» — попытался мысленно поговорить я с псиоником.
«Расслабься, Бедуин, — откликнулся тот. — Твоему профессору ничего не угрожает. Напротив, он будет, пожалуй, весьма популярным человеком в нашем клане. Необычайно популярным для чужака».
«Это еще почему?» — не понял я.
«Причина простая: он искренне считает изгоев людьми. Понимаешь? Людьми. А для нас это очень важно…»
Тихо пискнул КИП Хвоща, уведомляя о пришедшем на его адрес сообщении. «Штатный дипломат» глянул на экранчик и повернулся ко мне:
— Планы поменялись, Бедуин. Будда хочет видеть тебя одного, а твоих спутников велел накормить бесплатно «У тети Сони», а потом доставить, куда они захотят, хоть в Ванавару, хоть в Муторай.
Причем разрешил на это дело задействовать вертолет, так что доставим в один миг, с ветерком.
Я согласно наклонил голову. Вполне ожидаемо. Понятно, что Будда не хочет обсуждать выполненное задание в присутствии посторонних. Обычная практика: заказчик и исполнитель всегда встречаются с глазу на глаз. Вот только потом мне бы надо сразу отдать полученное вознаграждение Мареку, а то мы с ним, возможно, встретимся еще не скоро — от Будды я отправлюсь прямиком на Стрелку к Разенкову. Там, скорее всего, сяду на вертолет до Ванавары, дальше на Большую землю — ив Америку, к приятелю Разека. А что потом, даже загадывать не хочу…
— Марек, дождись меня «У тети Сони», ладно? Поговорю с Буддой и тут же рассчитаюсь с тобой.
Профессор с Мареком отправились в кабак, а меня Хвощ и Японец повели дальше.
Будда обосновался в здании бывшего сельсовета, в кабинете председателя. Но прежде чем пропустить меня к нему, боевики на входе потребовали, чтобы я сдал оружие, рацию, КИП, а затем тщательно обыскали, отобрав все, на их взгляд, опасные предметы, вплоть до последнего маркера. И в довершении заставили снять бронекостюм, оставив в футболке и камуфляжных брезентовых штанах.
— Боитесь, что засвечу маркером Будде в глаз? — не удержался от подковырки я. — Или удушу его рукавами комбинезона?
— Мы выполняем приказ, — равнодушно откликнулись они, отобрали у меня жало и пыльцу, сложили их в рюкзак к остальным цацкам и передали все это Хвощу.
— Э, ребята, хабар-то отдайте, — запротестовал я.
— Успокойся, никуда не денется твой хабар. Ты же его для Будды принес? — проявил знание дела Японец.
— Не весь. Часть для другого заказчика.
— Тогда после разговора с Буддой мы тебе его вернем, — заверил меня Хвощ. — А пока я за тебя рюкзачок потаскаю. Все равно вместе идем, — обаятельно улыбнулся «штатный дипломат».
— Спасибо, конечно, но я и сам могу.
— Не можешь! — отрезал один из боевиков. — У тебя в рюкзаке аж два огневика, а их вполне можно использовать как бутылки с зажигательной смесью.
— Да и другие цацки запросто можно в оружие превратить, — добавил второй. — Так что, пока будешь разговаривать с Буддой, держись от рюкзака подальше. Если заметим, что ты к нему пытаешься хотя бы пальцем прикоснуться, стреляем без предупреждения. Ясно?
— Уж куда яснее! Вы никак решили, что у меня заказ на Будду, да? — обозлился я. — Между прочим, я не по собственному почину сюда пришел, он сам меня к себе в гости позвал!
— Ничего не знаем, у нас приказ, — заявили они.
Хвощ виновато улыбнулся и развел руками: дескать, извини, Бедуин, ничем помочь не могу. Приказ есть приказ.
Я плюнул с досады. Чего с ними, с остолопами, разговаривать! Сейчас лучше самому Будде в лицо скажу, что думаю о нем и его долбаной осторожности!
Кабинет председателя сельсовета сохранился относительно неплохо. Если не считать выбитых стекол, здесь все выглядело почти как в старые советские времена. Скрипучий, но все еще целый паркет. Два полированных поцарапанных стола: один, большой и солидный, — хозяина кабинета, другой, узкий и длинный, — для совещаний. Обстановку дополняли деревянные самодельные стулья, громоздкий кожаный диван и висящий на стене некогда красный, а теперь порядком выцветший флаг с золотистыми серпом и молотом.
Будда сидел, как и положено начальнику, то бишь предводителю клана, в кресле за председательским столом.
— Здорово, Бедуин, — кивнул он мне и сделал жест Хвощу: дескать, клади рюкзак на стол.
Тот выполнил и отошел к одному из окон. Японец пристроился у второго. Еще двое боевиков застыли почетным караулом у дверей, не сводя с меня глаз, причем держали автоматы на изготовку, словно в любой момент готовились стрелять.
Я невольно напрягся. Все четверо находящихся в комнате парней Будды, включая Хвоща и Японца, расположились так, чтобы блокировать окна и дверь, словно я — пленник и могу попытаться сбежать.
Однако! Что это тут затевается? Неужели Будда хочет отобрать у меня хабар и не заплатить? Нет, вряд ли. Бабла у изгоев и так хватает, да и не интересуют их деньги — тратить толком не на что. На оружие, еду и снаряжение они зарабатывают с легкостью, а на Большой земле им не жить, значит, и копить нет нужды.
Нет, не в хабаре дело. Печенкой чую, что-то здесь другое замутилось. Ладно, по ходу разберемся. А пока я демонстративно держался подальше от окон и дверей, а заодно от рюкзака и Будды — торчал у дальнего края стола для совещаний.