дить замуж и растить детей в свете и мире; но моя мать заявила, что признаёт мужем одного лишь Господа нашего. А чтоб утихомирить старейшин, попросту завела детей с собратом по вере. Итогом стали мы с моим братом-близнецом; но любви меж нами не было. В моём голосе нет злобы; мне хватило тридцати лет, что смирить гнев и утихомирить сердце. И посему я знала, что ни говори, как ни пытайся помешать или переубедить, Шахар останется глуха к любым призывам.
Тогда ж я закрыла дверь и вернулась к молитвам. Утро следующего дня знаменовалось ударом грома. Грохотало с такой силой, что, казалось, от храма Светлых Полдневных Небес не останется и камня на камне. Оправившись, мы разбрелись, поражённые тем, что вопреки всему ещё живы.
Все, кроме моей матери.
Я первой нашла её. Я, и Владыка Дня(HR), стоявший рядом с телом, прямо за открытой дверью.
Конечно, я рухнула на колени, спешно бормоча что-то о том, как почтена Его присутствием. А по правде… В глазах стояла лишь Шахар, лежавшая ничком на полу на том самом месте, где мы с ней виделись последний раз. Разломанной, рядом валялась белая сфера, а в руках матери виднелось что-то серое и мерцающее. Печаль окутывала лицо Владыки Итемпаса, осторожным касанием Он прикрыл Шахар глаза. Я была рада этому жесту скорби: наконец матушка добилась исполнения заветного желания — угодить своему господину.
— Единственная верная мне, — еле слышно произнёс он. — Все предали меня, кроме тебя.
Позже я узнаю, что имелось ввиду: леди Энэфа(HR) и лорд Ньяхдох(HR) отвернулись от него, вместе с сотнями бессмертных чад своих. Позже ж Владыка Итемпас передаст мне скованных невидимыми цепями падших богов и прикажет пустить их службу на благо мира. Чересчур много для смертного, чтобы тот мог пережить подобное. По крайней мере, для такого, как мой брат. Мы нашли Бентра той же ночью, в его комнате, с опущенными в воду для умывания окровавленными запястьями.
Всё досталось мне одной. Свидетельствовать. Нести спавшее с материнских плеч бремя. Наконец, оплакивать мертвецов. Всё одной. Если бог и снизошёл оказать честь Шахар, то что ей, покойнице, с того? Скупые жесты не ворачивают жизни.
Но память о ней не кончится. И потомки запомнят Первосвященницу Пресветлого, Шахар Арамери. Навеки.
Ради тебя, мама. Всё, ради тебя. Я буду жить дальше. Я повинуюсь приказам Господа нашего. Я изменю этот мир. Я найду мужей, достаточно сильных, дабы разделить со мной это бремя, и я воспитаю своих детей столь же твёрдыми, холодными и безжалостными, какой была ты сама. Такого наследия ты бы хотела, не так ли? Во имя Господа нашего, да будет так.
И да помогут нам боги. Всем и во всём.
Благодарности
Так много людей, заслуживающих благодарности, — и так мало места на листе.
Прежде всего спасибо отцу, моему первому редактору и первому, кто заронил в меня искру писательства. Я правда сожалею, что заставляла тебя читать всю ту ахинею, написанную пятнадцатилетним подростком. Надеюсь, что эта книга сойдёт за извинения.
Аналогичная благодарность взращивавшим все эти годы меня как писателя «инкубаторам»: фант-семинару Viable Paradise, литфонду Speculative Literature Foundation, Обществу Карла Брэндона, литмастерским НФ и фэнтези Critters http://www.Critters.org, BRAWLers of Boston, Black Beans, The Secret Cabal и Altered Fluid. Никогда не думала, что смогу зайти так далеко. Да мне бы этого и не удалось, не поддавая вы каждый раз мне дружеского пинка. (Синяки отлично сходят, спасибо.)
Потом, Люсьен Дайвер, самому трудолюбивому литагенту на всей земле. Спасибо, что всегда верила в меня. Деви Пиллай, моему редактору, огорошившему открытием, что и редакторы могут быть весёлыми чудаками, мило потрошащими рукописи и перемигивающимися с довольной ухмылкой. Спасибо за это и за присвоение столь громкого титула.
И напоследок, не менее важные благодарности — моей матери (привет, мам!), моим ЛДН[11] Дейдре и Кэтчан, а также всем членам старого TU-экипажа. Сотрудникам и студентам университетов, где я работала на протяжении многих лет; правда, ежедневная работа не может быть настолько весёлой. Посмертная благодарность Октавии Батлер. Спасибо, что вышла за флажки и проторила всем нам дорогу. И наконец я всегда благодарна Господу Богу, привившему мне любовь к созиданию.
Полагаю, мой долг также поблагодарить НукуНуку, соседа по комнате, вечно поощрявшего меня тычками под руку, шлепками по щеке, шерстью в клавиатуре, непрерывно отвлекающими «воу-у!», и… кхм… постойте, а почему я снова её благодарю? Ну, не берите в голову.
Об авторе
Н.К. Джеймизин — консультант по вопросам карьеры, политический блоггер и потенциальный гурман, живущая в Нью-Йорке. Пишет с десятилетнего возраста, хотя её ранние работы никогда не выходили в свет.
Персональный сайт http://www.nkjemisin.com.
Интервью с автором
Чем вы профессионально занимались, прежде чем стать писателем?
Я практикующий психолог и педагог по вопросам профориентации, в последнее время занимаюсь подростками и молодыми людьми (случалось иметь дело и с другими возрастными группами). Я работала в ряде университетов администратором и преподавателем, а также служила волонтёром-соцработником на некоторых общественных соцработах и давала частные уроки. Звучит странно, как вспомню, большинство студентов было не в курсе моих истинных занятий, и когда я бросилась писать книги, боюсь, им пришлось со мной нелегко! Но многие из них теперь утверждают, что пристрастились к чтению.
Чем любите заниматься в свободное от писательства времени?
Смотреть дурацкие киношки, в том числе аниме и плохо переведённую зарубежку, играть в видео-игры (о, хотелось бы мне иметь нужные мозги, чтобы писать для Squeenix и Atlus), прогуливаться в компании пары колёс (последнее, увы, не так уж часто, с тех пор как переехала в Нью-Йорк, — не считая, конечно, ступенек сабвея); и изрекать напыщенные речи против социальной несправедливости на всю блогосферу.
Что (или кто) повлияло на вас?
Хмм, сложный вопрос. Идеи доходят из многих источников, не обязательно литературных. В художественном плане более всего меня восхищают Сторм Константайн, Танит Ли, Стивен Кинг, Фуми Йошинага (японская мангака), Джон Колтрейн (джазовый музыкант), художники-импрессионисты. Духовно — с точки зрения мотивации, развития писательской карьеры и работы по улучшению собственного мастерства — Октавия Батлер, мой личный грандмастер. Интеллектуально — Зигмунд Фрейд. Да, пускай он напрочь заблуждался во многих вещах, зато, думаю, абсолютно точно «врубился» в тройственную природу человеческого сознания. В самую точку, так сказать. Ну, и мне к тому же чертовски нравятся его размышления о сновидениях.
«Сто тысяч Королевств» — на удивление оригинальная сказка. Как вам пришла в голову сама идея романа?
Ух ты, спасибо за вопрос! Сознаюсь, честно-честно, понятия не имею — замысел возник, вероятно, лет десять тому назад, во время очередного панического приступа «думай о чём-нибудь, как-нибудь, лишь бы не о теме незавершённой диссертации». Всё началось, стоило образам в голове довершить мозаику: ребёнок, балующийся, как с игрушками, с шариками планет, человек, со звёздами в темнеющих волосах и безлюдной пустотой взгляда, и дворец, отчаянно балансирующий вершиной на невероятно хрупкой каменной колонне. Собственно, привычный путь возникновения большинства моих идей: случайные видения, без всякого смысла мельтешащие в голове. Итак, я начала придумывать историю, сводящую их всех вместе. Наверное, в прошлой жизни я рисовала комиксы.
Миф о Владыке Ночи и Пресветлом Итемпасе вроде бы ведёт корни из классической мифологии, но довершается абсолюьно самобытно? Неужели вы активно интересуетесь подобными сферами?
Я смотрю на существующие религии как на руководство, поскольку единственная, с которой я хорошо знакома, Христианство; и мне хотелось сконструировать нечто бесконечно разнообразное — и столь же правдоподобно осязаемое. Стержень вселенной «Небес и Земли» навеян индуизмом (некоторые из его школ утверждают существование Создателя, Разрушителя и Хранителя — иногда заключая все силы в одной, иногда деля их меж двумя или тремя сущностями). Добавила пару психодинамических концепций, навроде теории Юнга о коллективном бессознательном (она очаровывала меня многие годы). Что станется, сотвори эта мощная бессознательная квинтэссенция человеческого духа всемогущих (почти что) богов? Ну, прежде всего люди попытаются подогнать их под своё понимание повседневной реальности, как то: разделение на день и ночь, и переходом в рассвет и сумерки. Конечно, сотворение богов слегка более сложный процесс, чем кажется; есть целая куча иных понятий, ассоциируемых людьми со днём, ночью и «тем, что между» — свет, тьма, оттенки серого; тепло, холод, изменение; порядок, хаос, жизнь. Я сочла подходящей христианскую концепцию возникновения человека, сотворённого по образу и подобию божьему. Чего проще — возьми да выверни наоборот; как результат (в моём исполнении, разумеется), чертовски «человечные» вышли боги, ну, с поправкой на власть космических масштабов и всё такое прочее. Они любят, ненавидят, налаживают, кхм, сношения, заводят размолвки, впадают в переплёт. Так что же станется, смешай вы невероятную, нечеловеческую мощь с присущим человеческому роду разнообразием чувств — и вывертам мозга? Кучу проблем, снежным комом вдаряющую по башке.
Есть ли у вас любимый персонаж? Если да, то почему?
У меня они меняются по случаю. Первоначально, в фаворитах ходил Ньяхдох, сами понимаете, фигура ну крайне противоречивая. Могущественный, но уязвимый; непонятный, но такой человечный; тёмный, но не злой, ну, и так далее, по списку. Хех, вы и сами могли догадаться, всё это добро по мне — как пучок кошачьей мяты для киски. Но пока я писала эту историю, меня словно пришибло неожиданной влюблённостью в Йин; она — это я в некотором роде, но… другая. Злее, холоднее, импульсивнее… уязвимее меня «настоящей». Я определённо превосхожу её, но иногда чертовски жаль, что я — не она. Ну, и разумеется, хитрюга Сиех довершает список. Не ожидала от себя самой, что паду жертвой обаяния, как случилось с Йин, но… сами посудите. Я люблю его за то, что столь древнее существо всё ещё способно, подобно ребёнку, сражаться — и наслаждаться — с жизнью. Люблю за то, что иногда он кажется умудрённым бытием стариком, а потом преображается, откатывая назад, возвращаясь, так сказать, к началам. Из всех персонажей, с ним одним я хотела бы повстречаться в реале (ну, существуй он на самом деле).