| Part of myself is the God within every creature, Keeps that nature eternal, yet seems to be separate, Putting on mind and senses five, the garment Made of Prakriti. When the Lord puts on a body, or casts it from Him, He enters or departs, taking the mind and senses Away with Him, as the wind steals perfume Out of the flowers. Watching over the ear and the eye, and presiding There behind touch, and taste, and smell, He is also Within the mind: He enjoys and suffers The things of the senses. Dwelling in flesh, or departing, or one with the gunas Knowing their moods and motions, He is invisible Always to the ignorant, but his sages see him With the eye of wisdom. | "Во мне есть бог, во всем живом живущий, Незримый, вечность он дарит природе; Он разум в нас вдохнул, вложил пять чувств чудесных Из Пракрики нам тело сотворил... |
| Yogis who have gained tranquility through the practice of spiritual discipline, behold Him in their own consciousness. | Йоги, достигшие спокойствия духа, дисциплинируя свой разум, ощущают его присутствие в своем сознании. |
| But those who lack tranquility and discernment will not find Him, even though they may try hard to do so. | Те же, кто не обладает спокойствием и проницательностью, никогда не постигнут его, даже если и приложат к тому все усилия". |
| So arresting were these thoughts that she turned the book over to see the name of it. | Беренис, заинтересовавшись, заглянула на обложку, чтобы узнать, что это за книга. |
| And noting that it was the Bhagavad-Gita, she remembered a certain Lord Severance's brilliant discourse on the subject matter at a dinner given one evening by Lord Stane at his town house. | Это оказалась "Бхагавадгита",[6] и ей вспомнилось, как однажды на обеде у Стэйна в его городском доме замечательно рассказывал о йогах некий лорд Сэвиренс. |
| She had been deeply impressed by Severence's vivid account of his sojourn in India, where for a considerable period he had lived the monastic life in a retreat near Bombay and studied with a guru. | Он долгое время провел в Индии, жил затворником в уединении близ Бомбея, учась у гуру, и его красочный рассказ произвел тогда на Беренис глубокое впечатление. |
| She recalled how stirred she had been by his impressions, and had wished at the time that she also might one day go to India and do likewise. | Ее так взволновало все, что он говорил, ей даже захотелось самой когда-нибудь побывать в Индии и поучиться у тамошних мудрецов. |
| And now, in the face of her threatened social isolation, she felt even more keenly disposed to seek sanctuary somewhere. | А теперь, когда ей грозит одиночество и всеобщее осуждение, это желание найти какое-то прибежище стало еще сильнее. |
| Indeed, this might be the solution of her present complicated affairs. | Ну что ж, это, пожалуй, выход из того запутанного положения, в котором она очутилась! |
| India! | Индия! |
| Why not? | Отчего бы и нет? |
| The more she thought about going there, the more the idea appealed to her. | Чем больше Беренис думала о такой поездке, тем соблазнительней казалась ей эта мысль. |
| According to another book on India which she found on her shelf, there were many swamis, many gurus, or teachers and interpreters of the mysteries of life or God, who had founded for themselves ashramas or retreats in the mountains or forests to which the troubled seekers after the meaning of the marvels or mysteries of life might turn in their hours of grief or failure or dismay, to learn of spiritual resources within themselves, which, if studied and followed, might readily dispel their own ills. | Из другой книги об Индии, которую Беренис нашла у себя в библиотеке, она узнала, что многие свами и гуру - те, кто учат познанию тайн жизни и божества и являются их толкователями, - живут в ашрамах, или уединенных убежищах в горах и лесах. И все смятенные духом, все, кто стремится проникнуть в смысл чудес и тайн жизни, обращаются к ним в часы скорби, отчаяния или крушения всех надежд и узнают, что в них самих сокрыты духовные силы, постигнув которые, они сумеют вполне исцелиться от всех своих горестей. |
| Might not such a teacher of these great truths lead her into a realm of light or spiritual peace sufficiently illuminating to dispel the dark hours of loneliness and shadow which might permanently engulf her? | Быть может, какой-нибудь учитель этих великих истин сумеет рассеять окружающий ее мрак одиночества, который грозит навеки ее поглотить, и поможет ее душе обрести свет и покой? |
| She would go to India! | Она поедет в Индию! |
| As she arranged it in her mind, she would sail to Bombay from London after closing Pryor's Cove, taking her mother with her if she wished to go. | Решено - она закроет дом в Прайорс-Кове и отправится в Бомбей пароходом из Лондона; мать она возьмет с собой, разумеется, если та не будет против. |
| The next morning she called Dr. James to get his opinion regarding her decision, and when she told him of her plan to study there, much to her surprise, he said he thought it a very good plan indeed. | На следующее утро Беренис позвонила доктору Джемсу, - ей хотелось узнать, как он отнесется к ее решению; услыхав, что она намерена поехать в Индию поучиться, Джемс, к немалому удивлению Беренис, очень одобрил этот план. |
| For he himself had long been intrigued by no less an ambition, only he was not as free as Berenice to avail himself of the opportunity. | Он и сам давно уже мечтал о чем-нибудь в этом роде, да только дела не позволяют - к сожалению, он не волен распоряжаться своим временем, как Беренис. |
| It would be the kind of retreat and change she most needed, he said. | А она сможет отдохнуть там от пережитого, ей сейчас будет очень полезна смена впечатлений. |
| In fact, he had a few patients, with physical and mental condition greatly deranged by social and personal difficulties, whom he had sent to a certain Hindu swami in New York, and they had later returned to him completely restored to health. | У него были пациенты, которые по разным личным или общественным причинам страдали тяжелым нервным расстройством; он направил их к одному индусу - свами, жившему тогда в Нью-Йорке, - и через некоторое время это уже были совсем здоровые люди. |
| For, as he had noted, there was something about the limited thought of the self that was lost in the larger thought of the not self that brought about forgetfulness of self in the nervous person, and so health. | Должно быть, пытаясь охватить мыслью необъятный мир, человек забывает о своем ограниченном "я", - люди нервные при этом забывают о собственных бедах; а это для них означает выздоровление. |