And as for making and unmaking, do both, but don't leave me.
Ты меня сотворила, ты и уничтожаешь? Хорошо, я согласен, только не покидай меня.
You are taking me into strange places, new and strange moods, a wonder world of your own, and I am happy to go.
Ты знаешь, с тобой я словно переношусь в какие-то неведомые края, точно ты передо мной новый мир открываешь - чудесный, непонятный, твой собственный! И для меня это такое счастье -окунуться в него!
Do you believe that?"
Ты мне веришь, Беви?
"Of course, dear, of course," she now replied as brightly and as differently as though no such scene as this had ever been.
- Конечно, милый, конечно, - отвечала Беренис таким спокойным и рассудительным тоном, как будто она и не разыгрывала только сейчас этого представления со снежным чучелом.
"It's meant to be so.
- Так ведь оно и должно быть.
It must be."
И так будет.
And she slipped her arm under his.
Она взяла его под руку, и они пошли.
She appeared to have come out of some trance or illusion of her own, concerning which he would have liked to question her, but he felt that he should not.
У Каупервуда было впечатление, словно она только сейчас очнулась или вернулась на землю из какого-то своего, странного мира видений, и ему хотелось расспросить ее об этом мире, но его как будто что-то удерживало, - он чувствовал, что этого нельзя делать.
Yet, and more at this moment than ever before, there was that about her which thrilled him, as he realized that he could come and see and touch her, without let or hindrance, and that now, as never before, he was allowed to walk and talk and be with her.
И это чувство, а вместе с тем радостная уверенность, что вот она здесь, с ним, что он может осязать, видеть, слышать ее, что он в любую минуту может пойти к ней, вызывали у него чувство какого-то небывалого восторга, словно ему только теперь наконец-то открылось то, ради чего стоило жить.
This was the substance quite, of all real earthly good and delight.
Да разве это может быть, чтобы он когда-нибудь захотел расстаться с ней?
Truly, he would never wish to part from her, for never before had he encountered anyone so varied, so different, so reasoning and practical and yet at the same time so unreal and whimsical as this.
Никогда в жизни ему еще не приходилось сталкиваться с таким удивительно многообразным, таким необычайно изменчивым и вместе с тем рассудительным и трезвым, словом с таким необыкновенным существом!
Histrionic, yes, and yet the most resourceful and colorful of all the women he had known! And on the purely sensual side, there was something about her which from the beginning not only surprised but enticed him.
Несомненно, это артистическая натура. Мало ли всяких женщин перевидал он на своем веку, а все-таки ему еще никогда не попадалось такой блестящей, умной и обаятельной женщины.
She refused to permit herself either to be lost in or wholly ravished by the male.
И даже в минуты самой интимной близости она неизменно вызывала у него чувство восхищенного удивления.
No mere commonplace fleshly instrument for the satisfaction of the lust of himself or any other was she. On the contrary, and always, however amorous or fevered she might be, still she was quite definitely conscious of her charms: the swirl of her red-gold hair about her face, the magnetism and implication of her inciting and compelling blue eyes, the sweetness of her mouth, with its enchanting and enigmatic smile.
Она не отдавалась ему безвольно, слабея и замирая в его объятьях, не подчинялась ему, пассивно уступая неистовству его мужской страсти, нет, она трепетала и загоралась в ответ и словно сама держала его в плену, властно завораживая его своими чарами - разметавшимся золотом огненных волос, влекущим взором синих потемневших глаз, сладостью поцелуя.
Indeed, as he thought after the most shaking and reducing transports with her, hers was never a mere gross and savage lust, but a glorified and intense awareness and evaluation of her own beauty, enforcing its claims by the art of suggestion and thereby producing an effect that was different from any he had ever known.
И когда он потом, после бурных свиданий оставшись один, вспоминал эти чудесные минуты, у него было чувство, что это совсем не похоже на то, что он когда-либо переживал раньше.
For it was not Berenice but himself who was most ravished mentally and sensually, indeed all but submerged in her own exotic consciousness of what this relationship implied.
Это было не просто удовлетворение некоей физической потребности и не исступление страсти, а опять какой-то неведомый мир новых, головокружительных ощущений, который открывала ему волшебница Беренис.
Chapter 16
16
Realizing that it would be necessary for him to cooperate with Tollifer, at least in some small way, in order to bring about effective results in regard to Aileen, Cowperwood decided that he would inform her of his planned trip to London in a few weeks' time, suggesting that if she chose to she might accompany him.
Предвидя, что ему придется как-то согласовать с Толлифером дальнейший план действий в отношении Эйлин, Каупервуд решил объявить ей, что он недели через две предполагает отправиться в Лондон и что если ей хочется, она может поехать с ним.
And he would notify Tollifer to this effect, making plain to him that he would be expected to entertain her so that she would not be torturing herself with her husband's neglect as she had in the past.
А затем он сообщит об этом Толлиферу и пусть тот уж сам придумывает, как лучше занять и развлечь Эйлин, чтобы она не изводила себя, как это было до сих пор, не огорчалась, непрестанно думая о том, что муж ее не любит.
His mood at the time was one of the best.
Каупервуд был сейчас в самом радужном настроении.
After the long period of tragic emotional cleavage between them, he felt that at last he was about to adjust matters in such a way as would ease her sufferings and bring about at least a semblance of peace.
Наконец, после стольких лет тягостного разрыва, он нашел способ облегчить ее жизнь, успокоить ее и создать какую-то видимость мирных отношений.
At sight of him-ruddy, assured, genial, a gardenia in his lapel, grey hat, grey gloves, and swinging a cane-Aileen was compelled to restrain herself in order not to smile more pleasantly than she felt he deserved.
Когда он вошел к ней, помахивая тростью, такой цветущий, сияющий, уверенный, с гарденией в петличке, в серой шляпе, в серых перчатках. Эйлин пришлось сделать над собой усилие, чтобы подавить невольную радостную улыбку, которой он, по ее мнению, не заслуживал.
At once he began to talk of his affairs.
Он сразу стал рассказывать ей о своих делах.
Had she noticed from the papers that one of his bitterest enemies in Chicago had recently died?
А читала она сегодня газеты? Обратила внимание, что один из его самых заклятых чикагских врагов только что отдал богу душу?
Well, that was the end of that worry!
Туда ему и дорога - одной занозой меньше!
What were they going to have for dinner?
А что у них сегодня на обед?
He would like Adrian to prepare some sole Margu?ry, if it wasn't too late.
Хорошо бы заказать Адриану морской язык под соусом маргери, если, конечно, не поздно.
By the way, he had been very busy; he had been to Boston and to Baltimore, and shortly he must go to Chicago.
Да, он ужасно занят, никак не развяжется с делами. Ездил в Бостон, в Балтимор, а на днях придется ехать в Чикаго.
But this London matter ... he had been looking into that, and probably, very shortly, he would be going over there.
А насчет этого лондонского дела... он уже кое-что нащупал, и, вероятно, в ближайшем будущем придется ему плыть в Англию.
How would she like to go along?
Не хочет ли она с ним прокатиться?
Of course, he would be very busy while there, but she could run over to Paris, or Biarritz, and he might meet her week ends.
Конечно, он там будет очень занят, но она может поехать в Париж или в Биарриц, а под воскресенье он к ней будет приезжать на отдых.
Whereupon Aileen, taken aback by this new development, leaned forward in her chair, her eyes alight with pleasure. Then catching herself, remembering her true relationship to this husband of hers, she sank back again.
У Эйлин от радости глаза загорелись. Она даже рванулась к нему со стула, но тут же вспомнила, какие у нее отношения с мужем, и, сдержавшись, откинулась назад.
There had been too many subterfuges on his part for her to be sure of anything.
Она столько натерпелась от него, столько видела всяких предательств и обмана, что теперь не решалась ему поверить.
Nevertheless, she decided it was best to assume that this invitation meant a genuine desire for her company.
Но не лучше ли все-таки сделать вид, что она верит?