Стоик (The Stoic) — страница 37 из 165

Стори-стрит была до того узка, что по тротуару вряд ли можно было пройтись по-приятельски под руку, а на мостовой, пожалуй, могли разъехаться две ручные тележки, но уж никак не два более солидных экипажа.Yet through this lane poured a veritable host of workers, including those who used it for a quick cut to the Strand and adjacent thoroughfares.И однако в этот тесный проход с утра устремлялся поток рабочих и всякого иного люда, потому что здесь вы срезали наискосок и попадали прямо на Стрэнд и в другие близлежащие кварталы.The firm of Rider, Bullock, Johnson & Chance occupied all of the four floors of 33 Storey Street, a building no more than twenty-three feet wide, though fifty feet deep.Фирма "Райдер, Бэллок, Джонсон и Чэнс" занимала все четыре этажа дома N33 по Стори-стрит. Фасад дома был шириной не более двадцати трех футов, но корпус его, длиной в пятьдесят футов, скрывался в глубине двора.The ground floor, originally the reception and living room of the residence of a singularly retiring judge of a preceding generation, was now the general reception room and library.В нижнем этаже, некогда приемной и гостиной жившего здесь в полном уединении весьма необщительного старого судьи, помещались теперь общая приемная и архив.Lord Stane occupied a small office in the rear of first floor; the second floor was given over to the three most important members of the firm: Rider, Johnson, and Bullock.Лорд Стэйн занимал небольшой кабинет в глубине бельэтажа. Во втором этаже находились кабинеты трех главных представителей фирмы -Райдера, Джонсона и Бэллока.Chance, along with the various assistants, occupied the third floor.Чэнс со своими многочисленными помощниками занимал весь третий этаж.Elverson Johnson's office, at the extreme rear of the second floor, looked down on a small court. Its cobbled paving had once been part of an ancient Roman courtyard, but its historic luster was dimmed by too great familiarity for those who were compelled to contemplate it day after day.Контора Элверсона Джонсона, в самой глубине второго этажа, выходила окнами на крохотный мощеный дворик, который некогда был частью старинного римского двора, но величие этой древности стало чересчур привычным и утратило свой блеск для тех, кому приходилось созерцать его изо дня в день.There was no elevator, or "lift," to use the English term.Никакой подъемной машины - или лифта, как говорят англичане, - в доме не было.A fairly large air shaft extended from the middle of the second floor to the roof.Большая вытяжная труба поднималась из середины второго этажа и выходила на крышу.The offices were also equipped with a rather antique form of air wheel, which was supposed to add to the oxygenization of the air within.В каждом кабинете в стене были по-старинному проделаны отдушники, которые, как предполагалось, способствовали очищению воздуха.In addition, each room contained a fireplace-in which soft coal was burned throughout the foggy, rainy days of winter-and this added immensely to the comfort as well as charm of these interiors.Кроме того, в каждом кабинете был камин, который в туманные, ненастные зимние дни топили сырым каменным углем, отчего необыкновенно уютная атмосфера этого удобного помещения становилось еще более уютной.In each solicitor's room were spacious and well-made desks and chairs, and a white marble mantelpiece on which stood books or bits of statuary.В кабинете у каждого поверенного стояли большие добротные письменные столы и стулья, а над камином красовалась мраморная полка, уставленная книгами и статуэтками.
The walls were hung with rather dusty engravings of bygone English legal lights or bits of British scenery.На стенах висели потускневшие изображения давно закатившихся светил английской юриспруденции или какие-нибудь бледные английские пейзажи.
Johnson, the authoritative and financially ambitious member of the firm was, in the main, a practical person, and followed, for the most part, an individual course that would be most advantageous to his personal plans.Джонсон, весьма влиятельный компаньон фирмы, успешно продвигающийся на финансовом поприще, был прежде всего человек практический; он вел дела независимо от своих компаньонов и в большинстве случаев действовал вполне самостоятельно, руководствуясь главным образом своими собственными интересами.
In one corner of his mind, however, was a complex which led him to speculate on the value of religion and even sympathize with the advancement of the nonconformist doctrines.Однако в каком-то маленьком уголке его сознания оставалось место и для отвлеченных размышлений - он интересовался вопросами религии и даже сочувствовал распространению нонконформистских догматов.
He was given to meditating upon the hypocrisy and spiritual stagnation of the High Church party, and also upon the earthly as well as heavenly significance of such famous religionists as John Knox, William Penn, George Fox, and John Wesley.Он любил рассуждать о лицемерии и духовном убожестве англиканской церкви, а также не только о земном, но и о небесном величии таких знаменитых сектантов, как Джон Нокс, Уильям Пенн, Джордж Фокс и Джон Уэсли.
In his complicated and curious mental cosmos, he sheltered obviously rival and even antagonistic notions.В его чрезвычайно запутанном и странном представлении о мире уживались самые противоречивые и даже, казалось бы, совершенно несовместимые понятия.
He felt that there should be a ruling class which should advance and maintain itself by a desirable if not always justifiable cunning.Он считал, что в мире должен существовать правящий класс, которому надлежит господствовать и преуспевать при помощи необходимой и желательной, если даже и не всегда заслуживающей оправданья, тонкой хитрости.
Since in England this class was already buttressed by laws of property, inheritance, and primogeniture, it was important, correct, and all but unalterable.Поскольку в Англии этот класс уже опирается на законы о собственности, о наследовании, о первородстве, следовательно это и надлежит считать самым существенным, правильным и непреложным.
Hence the poor in mind as well as substance might best trust themselves to obedience, hard work, and a faith in a Heavenly Father who would, in the last analysis-perhaps-look after them.Поэтому нищим духом, а равно и достоянием, не остается ничего другого, как смирение, послушание, труд и вера в отца небесного, который, надо полагать, в свое время как-то позаботится о них.
On the other hand, the immense gulf between not always witless poverty and unearned wealth seemed to him cruel and almost evil.С другой стороны, огромная пропасть между не всегда бесталанной бедностью и незаслуженным богатством казалась Джонсону чем-то жестоким и даже греховным.
This viewpoint supported his more urgent religious moods, which verged at times upon the sanctimonious.Это мировоззрение поддерживало в нем самые нетерпимые религиозные настроения, которые иной раз доходили до ханжества.
Though he had come out of the lesser world of the socially weak and ineffective, he was ever aspiring to those upper walks where, if not he, then his children-two sons and one daughter-would be as secure as those whom he so greatly admired and criticized.Выходец из низов, из среды обездоленных и униженных, Джонсон всю жизнь стремился пробраться поближе к верхушке, где если не он, так его дети - два сына и дочь - обретут незыблемое благополучие, как и те люди, которыми он так восхищался, но которых в то же время и порицал.
In fact, he was aspiring to a title for himself: an unpretentious "Sir" to begin with, which later, if luck favored him, might be accentuated by further royal consideration.Для себя он мечтал не более и не менее как о титуле: для начала получить скромного "сэра", а если судьба будет благоприятствовать, это впоследствии поможет ему снискать и более существенные знаки королевского внимания.
To win to that, as he well knew, he must not only secure more money than he now had, but also the favor of those who possessed money and title.Но чтобы достичь этого, как он хорошо понимал, требовалось располагать не только гораздо более значительным капиталом, чем был у него сейчас, но и благоволением тех, кто уже обладает и деньгами и титулами.
In consequence, he intuitively attuned his actions to the ambitions and welfare of the members of that class.Поэтому, желая угодить им, он инстинктивно направлял свою деятельность на благо и процветание этой привилегированной верхушки.
He was small, pompous, wiry, authoritative.Он был маленький, но очень выносливый, держался важно и внушительно.
His father, a bibulous carpenter of Southwark, had wretchedly maintained a family of seven.Отец его, плотник из Саутворка, пропивал свой заработок и приносил домой гроши, на которые едва можно было прокормить семью в восемь человек.
Young Johnson was apprenticed to a baker, for whom he delivered bread.Джонсон совсем мальчишкой нанялся в услужение к пекарю, развозить хлеб по домам.
His diligence attracted the attention of a customer who was a printer, and by him he was taken on as a "devil" and encouraged to read and fix his mind on some practical line of work which would lift him out of the drab and miserable state in which he then moved.