| Chapter 32 | 32 |
| The dinner at Brown's Hotel was fateful not only for Johnson and all he represented, but for Cowperwood and all that he desired to achieve, although neither of them fully realized this at the time. | Обед в отеле "Браун" оказался чреват серьезнейшими последствиями не только для Джонсона и тех лиц, чьи интересы он представлял, но также и для Каупервуда и всего, чего он стремился достигнуть, хотя ни Джонсон, ни Каупервуд в то время отнюдь не сознавали этого. |
| As Cowperwood soon learned, Johnson had been deeply impressed by what had just occurred in connection with the directors and investors of the underground interests, and was, for all his previous enthusiasm, seeking to tread a middle course until he should learn exactly what Cowperwood was going to propose. | Каупервуду, разумеется, очень скоро стало известно, что Джонсон сильно озабочен недовольством директоров и пайщиков акционерных компаний лондонского подземного транспорта и что если он сначала воодушевился широкими замыслами американского финансиста, то сейчас он предпочитает выждать и не становиться ни на чью сторону до тех пор, пока не будет знать определенно, что, собственно, намеревается предложить им Каупервуд. |
| Nevertheless, he was satisfied that Johnson, because of the great stake of future profits in connection with the development of the London transit field, was anxious to side with him if possible. | Однако Каупервуд с удовлетворением обнаружил, что Джонсона чрезвычайно прельщает перспектива крупных доходов от будущей переоборудованной и усовершенствованной подземной сети, и он, в сущности, очень не прочь стать его компаньоном, если это окажется возможным. |
| And because of his own desire for social as well as financial rehabilitation, he was determined to make this possible. | А так как Каупервуд стремился восстановить свою репутацию в глазах общества и реабилитировать себя в финансовых кругах, он склонен был предоставить Джонсону эту возможность. |
| He began by asking Johnson to tell him quite frankly the difficulties which would confront any foreigner who approached this situation with the end he had in view. | Он начал разговор с того, что попросил Джонсона сказать ему прямо, не скрывая, какие затруднения и препятствия неизбежно возникают перед иностранцем, задумавшим взяться за подобного рода предприятие. |
| Relieved by this decidedly frank inquiry, Johnson outlined the situation just as frankly. | Такая откровенная постановка вопроса сразу обезоружила Джонсона, и он честно, без обиняков рассказал Каупервуду, как обстоит дело. |
| In fact, he talked to Cowperwood as he had talked to Stane about his personal position, making it perfectly clear that he believed his employers to be stubborn and even obtuse, in failing to take account of the great social and economic changes which were slowly but surely developing here. | Он, в сущности, повторил примерно то же, что говорил Стэйну о своем двойственном положении, и не счел нужным скрывать, что нежеланье его хозяев считаться с крупными социальными и экономическими переменами, которые как ни медленно, но с полной очевидностью совершаются в Англии, - это ничем не оправданное упрямство, даже, прямо сказать, тупоумие. |
| Until this hour, he admitted, there had been no common sense realization of what must be done. | Он сказал, что у них и до сего времени нет сколько-нибудь реального, трезвого представления о том, как подойти к этой задаче. |
| And the present interest was due to jealousy of a foreigner rather than to any intelligent desire to solve the problem on its merits. | А интерес, который у них теперь появился к подземке, вызван не серьезным намерением разрешить наболевший вопрос, а просто завистью и страхом, как бы чужеземец не выхватил это дело из их рук. |
| He was sorry to say so, but it was the truth. | Печально признаваться в этом, но это факт. |
| And however much he might agree with Cowperwood in his desire to do the wise things, if he personally, as solicitor for the Metropolitan and District lines, were suspected of furthering any outside plan of interference, and regardless of his interest as a shareholder, he would be turned on and divested of his present important connections, shorn of his power to do anything at all, which made his position very difficult. | И как бы ни хотелось ему примкнуть к Каупервуду и поддержать его безусловно разумное начинание - у него связаны руки, ибо если его, юрисконсульта Метрополитен и Районной, заподозрят в содействии иностранцу, задумавшему захватить лондонскую подземную сеть, - никому в голову не придет, что он руководствуется своими частными интересами пайщика, - он вызовет всеобщее негодование, лишится всех своих связей и возможности что-либо делать; так что его положение в высшей степени затруднительно. |
| Nevertheless, Johnson insisted, the invasion was legitimate, and, from a purely practical point of view, should be carried through. | Тем не менее Джонсон считал, что со стороны Каупервуда попытка прибрать дело к рукам вполне законна и что с чисто практической точки зрения так и следовало поступить. |
| And for that reason he was anxious to help, if possible. | По этой причине он готов помогать ему, сколь это окажется возможно. |
| But he must know the exact details of Cowperwood's program, in order that they might see how far they could go together. | Но для этого он должен ознакомиться с планом Каупервуда во всех подробностях, чтобы иметь представление, в какой мере он сможет участвовать в этом деле. |
| Cowperwood's private plan was, in reality, much more subtle and ruthless than Johnson was ready at the moment to suspect. | Но план Каупервуда, в который не была посвящена ни одна душа, отличался таким беззастенчивым цинизмом и коварством, что вряд ли Джонсон мог даже предположить нечто подобное. |
| For one thing, having contemplated the prestige and advantage which this single purchase of the Charing Cross rights had brought him, and considering the various other rights which had already been sanctioned by Parliament-but quite all of which appeared to lack the money with which to proceed-he was thinking of buying as many as possible of these for himself, and without a word to anyone. |