Кто смог достичь полной безопасности от соседей, те, полагаясь на нее с уверенностью, живут друг с другом в наибольшем удовольствии и, насладившись самой полной близостью, не оплакивают, словно жалея, того, кто умирает раньше других.
Не желудок ненасытен, как говорится в быту, а обжора. Лживо представление о желудке, как о чем-то, не имеющем предела наполнения.
Начало и корень всякого удовольствия – удовольствие чрева, даже мудрость и прочее имеют к нему отношение.
Не порти впечатление от того, что имеешь, желая того, чего у тебя нет. Помни о том, что когда-то ты лишь только надеялся получить то, чем обладаешь сейчас.
Следует смеяться и философствовать и в то же время заниматься хозяйством и пользоваться всеми остальными способностями и никогда не переставать изрекать глаголы истинной философии.
Бог или хочет уничтожить зло и не может, или может, но не хочет, или не хочет и не может, или хочет и может. Если он может и не хочет, он завистлив, что равным образом далеко от бога. Если он хочет и не может, он бессилен, что не соответствует богу. Если же он и не хочет, и не может, то он и завистлив, и бессилен. Если же он и хочет, и может, что только и подобает богу, то откуда зло и почему он его не уничтожает?
Отсутствие разнообразия может ощущаться как удовольствие после предшествующих разнообразных неудовольствий.
Удовольствие – это начало и конец счастливой жизни.
Живи незаметно!
Вера в бессмертие родилась из жажды ненасытных людей, безрассудно пользующихся временем, которое природа отпустила им. Мудрый найдет это время достаточным, чтобы обойти весь круг достижимых наслаждений, и когда наступит пора смерти – насыщенному отойти от стола, освобождая место другим гостям. Для мудрого достаточно одной человеческой жизни, а глупый не будет знать, что ему делать с вечностью.
Необходимость есть бедствие, но нет никакой необходимости жить с необходимостью.
Жить в нужде плохо, но только нет нужды жить в нужде.
Только люди бывают так неразумны и даже безумны, что некоторых заставляет умереть страх смерти.
Лучше вытерпеть некоторые страдания, чтобы насладиться большими удовольствиями; полезно воздерживаться от некоторых удовольствий, чтобы не терпеть более тяжких страданий.
Вселенная беспредельна. Все, что ограничено, предельно, имеет крайнюю точку, а крайняя точка может быть различима при сравнении с другой.
Следует выбрать кого-нибудь из людей добра и всегда иметь его перед глазами – чтобы жить так, словно он смотрит на нас, и так поступать, словно он видит нас.
Ничего нет страшного в жизни тому, кто по-настоящему понял, что нет ничего страшного в не-жизни.
Лучше не бояться, лежа на соломе, чем быть в тревоге на золотом ложе.
Жизнь глупца безрадостна и полна страха, потому что он все откладывает на будущее.
Человек, недовольный немногим, не бывает доволен ничем.
Конечная цель блаженной жизни – телесное здоровье и душевная безмятежность.
При философской дискуссии больше выигрывает побежденный – в том отношении, что он умножает знания.
Из всех вещей, подаренных нам мудростью для того, чтобы прожить всю жизнь счастливо, превыше всего стоит умение дружить.
Никто, видя зло, не выбирает его, но попадается, прельщенный злом, как будто оно есть добро в сравнении с большим, чем оно, злом.
Если в жизни ты сообразуешься с природой, то никогда не будешь беден, а если с людским мнением, то никогда не будешь богат.
Никакое наслаждение само по себе не есть зло; но средства достижения иных наслаждений доставляют куда больше хлопот, чем наслаждений.
Не избегай оказывать мелкие услуги: будут думать, что ты также способен и на большие.
Кому не кажется верхом изобилия то, что есть, тот останется бедняком, даже сделавшись хозяином всего мира.
Для получения больших наслаждений необходимо себя ограничивать.
Тит Лукреций Кар
Около 99–55 гг. до н. э.
Римский поэт и философ. Один из ярчайших приверженцев атомистического материализма, последователь учения Эпикура
Если слюна человека коснется змеи, она погибает.
Жизнь – это долгая борьба в темноте.
Если чувства будут не истинны, то и весь наш разум окажется ложным.
Каждый чувствует, каковы его силы, на которые он может рассчитывать.
Значит, нам смерть – ничто, и ничуть не имеет значенья, ежели смертной должна непременно быть духа природа.
Так постоянно одно зажигать будет светоч другому.
Ничто, по-видимому, не совершается столь же быстро, как то, что замышляет и приводит в исполнение сам ум.
Даже старость и та не всегда сгибается под холодным мраком ночи.
Затягивая жизнь, мы не взимаем и йоту от продолжительности смерти.
Никому жизнь не дается в собственность, лишь в аренду.
О, ум убогий человека, о, как слепы понятья обо всем!
То, что когда-то возникло из земли, возвращается в землю.
Ничего нет отраднее, чем занимать безмятежно светлые выси, умом мудрецов укрепленные прочно.
Нет ничего, на что бы не дерзнуло воображение человека.
Нет ничего, сколь бы великим и изумительным оно ни показалось с первого взгляда, на что мало-помалу не начинают смотреть с меньшим изумлением.
Познание истины порождается в нас чувствами.
Лучше спокойно подчиняться, чем властвовать самому.
Человеческий род жаден до всяких сплетен.
Если первобытные люди часто гибли от недостатка пищи, то мы гибнем теперь от ее изобилия.
He видим ли мы, что человек сам не знает, чего он хочет, и постоянно ищет перемены мест, как будто это может избавить его от бремени.
Из ничего ничего и получится.
Дырявого кувшина не наполнишь.
Человек гибнет, дело остается.
После того, как подействовало вино на человека, все его тело наливается тяжестью, начинают спотыкаться ноги, заплетается язык, туманится рассудок, начинают блуждать глаза, разгораются крики, рыдания, ссоры.
Охотно топчут ногами того, кого прежде очень боялись.
Постоянством капля камень разрушает.
После того как тело расслабили тяжкие удары времени, после того как руки и ноги отяжелели, утратили силу, разум тоже начинает прихрамывать, язык заплетается и ум убывает.
На сколько страшных злодейств толкнула людей религия!
Некоторые изнашивают свои жизни ради статуй и славы.
Если души человек лишен не всецело, но большей части ее, то и тут за жизнь он цепляется крепко.
На что ни посмотрит больной желтухой, все ему кажется желтоватым.
На тела основные природа все возлагает опять и в ничто не приводит.
Вместе с ростом тела развиваются и душевные свойства.
Богом был тот, кто впервые открыл разумную основу жизни.
Вместе с ходом времени меняется значение вещей.
Из источника наслаждений исходит нечто горькое.
Моя наука – это жить и здравствовать.
Страхи и заботы не боятся оружия.
Что для одного – еда, для другого – яд.
Мы все возникли из небесного семени.
Нужна материя, чтобы росли поколения потомков.
Что меняется, то разрушается и, следовательно, гибнет.
Мы вращаемся и пребываем всегда среди одного и того же.
Надо рассеивать ужасы и помрачение духа.
Нет вещи, которая могла бы возникнуть и расти одна.
Потрясенные горы отбрасывают голоса к светилам.
После истинной смерти не будет второго тебя.