То же касается и людей, поднявшихся на вершины гнева, ненависти, одержимости или перфекционизма. Марк Аврелий любил говорить о том, что Александр Македонский, один из самых амбициозных и необузданных людей в истории, похоронен в той же земле, что и его погонщик мула. Мы все умрем и постепенно будем забыты. Надо наслаждаться кратким пребыванием на земле, а не превращаться в рабов эмоций, которые делают нас жалкими и неудовлетворенными.
Другой погрешил чем-то против меня? Пусть сам смотрит – свой душевный склад, свои действия. А я сейчас при том, чего хочет для меня общая природа, и делаю я то, чего хочет от меня моя природа[95].
Авраам Линкольн время от времени злился на подчиненных, на своих генералов, даже на друзей. Но вместо того чтобы устно высказать все напрямую, он писал длинное письмо, подробно излагал, в чем человек ошибся, что хотелось бы до него донести. Затем Линкольн складывал послание, убирал в ящик стола и никогда не отправлял. Многие из таких писем сохранились только случайно.
Как и римский император, Линкольн знал, что показать зубы легко. Искушение высказаться велико, но почти всегда это закончится сожалением. Как правило, вам потом захочется не отправлять такое письмо. Вспомните последний случай, когда у вас сорвало резьбу. Каков был результат? И был ли от этого толк?
Среди всего существующего то-то – благо, то-то – зло, а то-то – безразличное. Благо – это, конечно, добродетели и все причастное им, зло – это пороки и все причастное пороку, а безразличное – это все, что между ними: богатство, здоровье, жизнь, смерть, удовольствие, страдание[96].
Представьте себе, сколько сил у вас прибыло бы, если бы то, что всех беспокоит: стройность фигуры, количество денег, продолжительность жизни – лишилось бы привычного значения. Пока все вокруг расстроены, завидуют, волнуются или жадничают, вы могли бы быть объективными, спокойными и здравомыслящими? Можете вообразить такое? Представьте, как это сказалось бы на ваших отношениях на работе, на вашей личной жизни или на взаимоотношениях с друзьями.
Сенека был невероятно богатым и знаменитым человеком – и при этом он был стоиком. Да, у него было много имущества, но, как говорят стоики, он был безразличен к материальным ценностям. Он радовался вещам, когда они были, но был готов к тому, что они однажды исчезнут. Насколько такое отношение лучше, чем отчаянно жаждать большего или в ужасе бояться потерять хотя бы цент! Безразличие – это прочная золотая середина.
Речь не о том, чтобы чураться или избегать, а о том, чтобы не давать любому возможному результату больше власти или предпочтения, чем надлежит. Конечно, это нелегко, но если вы сможете справиться, то насколько беззаботнее вы станете?
Как чаша с водой – нечто подобное душа; как луч, падающий на воду, – нечто подобное представления. И вот когда вода заколеблется, то кажется, будто и луч колеблется, однако он не колеблется. И когда, стало быть, с человеком случится головокружение, это не искусства и добродетели его приходят в беспорядок, а дух, в котором они находятся: а когда он успокоится – спокойны и они[97].
Вы слегка оплошали. Или, возможно, вы оплошали сильно.
И что? Это не меняет той философии, что вам известна. Это не означает, что ваш разумный выбор навсегда покинул вас, – скорее, это вы временно покинули его.
Помните, что сумятица текущего мгновения не влияет на инструменты и цели нашего обучения. Остановитесь. Восстановите самообладание. Оно ждет вас.
Вот так бывает с детьми, когда они запускают руку в узкогорлый кувшин и пытаются вытащить из него сушеные фиги с орехами: если они наполняют руку, то не могут вытащить, и тогда начинают плакать. Убавь их немного – и вытащишь. И ты убавь свое стремление: не жажди многого – и получишь[98].
Мантра современной жизни: «Мы можем иметь все». Работа, семья, цель, успех, досуг – мы хотим все это одновременно и прямо сейчас.
В Древней Греции учебный зал (схолейон) был местом проведения досуга. Учащиеся размышляли о высоких материях: о добре, зле, о прекрасном, старались, чтобы их жизнь стала лучше. Речь шла о расстановке приоритетов для внешнего мира. Сегодня мы слишком заняты для такой расстановки, стремясь получить побольше, словно дети с кулачком, застрявшим в кувшине со вкусностями.
«Убавь свое стремление – не жажди многого», – говорит Эпиктет. Сосредотачивайся. Определяй приоритеты. Приучай разум спрашивать: мне нужна эта вещь? Что случится, если я не получу ее? Могу ли я обойтись без этого?
Ответы на эти вопросы помогут вам расслабиться, избавиться от ненужного, которое делает вас слишком занятыми, чтобы быть уравновешенными или счастливыми.
Март: осознанность
Итак, вот начало занятия философией: осознание того, в каком состоянии находится собственная верховная часть души[99].
Философия пугает. С чего начать? С книг? С лекций? С продажи своего имущества? Эпиктет говорит, что человек становится философом, когда начинает упражнять свой руководящий разум и задаваться вопросами об эмоциях, верованиях и даже языке, которые другие полагают очевидными.
Считается, что животное обладает самосознанием, когда оно способно опознать себя в зеркале. Возможно, мы могли бы сказать, что начинаем наше путешествие в философию, когда осознаем способность анализировать собственный разум.
Можете вы сегодня начать с этого шага? Когда вы это сделаете, то обнаружите, что после этого мы становимся по-настоящему живыми, что мы живем жизнью (если перефразировать Сократа), которой стоит жить.
Необходимо оценить самого себя, так как обыкновенно нам кажется, что мы можем больше, чем можем[100].
Большинство людей противятся самой идее объективной самооценки – вероятно, из-за страха, что это может понизить их веру в себя и свои способности. Как гласит максима Гёте, большое заблуждение – «казаться себе больше, чем ты есть на самом деле». Как можно полагать, что вы знаете себя, если вы отказываетесь взглянуть на свои слабые стороны?!
Не бойтесь самооценки из-за того, что вам, возможно, придется признать в себе нечто доселе неизвестное. Вторая часть максимы Гёте тоже верна. Он утверждает, что равно вредно «ценить себя меньше, чем стоишь на самом деле». Разве не столь же часто мы удивляемся, что справились с ситуацией, которая поначалу пугала? Мы способны отложить скорбь о близком человеке и заботиться о других, хотя всегда полагали: если что-то случится с родителями, братьями, сестрами, то это будет полный крах. Мы способны не сплоховать и справиться со стрессовой ситуацией или с возможностью изменить жизнь.
Мы недооцениваем свой потенциал ровно так же сильно и так же опасно, как переоцениваем возможности других. Взращивайте в себе способность судить себя верно и честно. Посмотрите внутрь себя, чтобы осознать, на что вы способны и что нужно, чтобы раскрыть свои ресурсы.
Одним ты должен быть человеком – или добродетельным, или порочным. Ты должен тщательно работать или над своей верховной частью души, или над тем, что относится к внешнему миру, усердно трудиться или над тем, что внутри тебя, или над тем, что вне тебя, то есть иметь установку философа или профана[101].
Все мы люди сложные. У нас масса разных граней: конфликтующие желания, устремления и страхи. Внешний мир не менее суматошен и противоречив. Если мы не остережемся, все эти силы – толкающие и тянущие – в конечном счете разорвут нас. Мы не можем жить сразу Джекилом и Хайдом[102]. Во всяком случае, долго так жить у нас не получится.
У нас есть выбор: объединиться с философом и упорно сосредотачиваться на внутреннем или вести себя подобно предводителю толпы, становясь тем, что в конкретное мгновение нужно этой людской массе.
Если мы не сосредоточимся на внутренней целостности, на самосознании, мы рискуем прийти к внешнему разрушению.
Свободный – это тот, кто живет так, как желает, кого нельзя принудить, кому нельзя помешать, кого нельзя заставить, чьи влечения неподвластны препятствиям, стремления достигают успехов, избегания не терпят неудач. Так кто же хочет жить, совершая ошибки? Никто. Кто хочет жить обманываясь, поступая опрометчиво, несправедливым, распущенным, жалующимся на свою судьбу, низким? Никто. Следовательно, никто из дурных людей не живет так, как желает. Стало быть, никто из них и не свободный