Грустно думать, сколько времени многие тратят на то, что «должны» делать, – не на обязательное, необходимое для работы или семьи, а на добровольно взятые на себя из тщеславия или невежества обязательства. Поразмыслите, что мы делаем, чтобы произвести впечатление на других людей, как далеко мы заходим, чтобы реализовать побуждения и удовлетворить желания, которые мы даже не пробуем поставить под сомнение. В одном из писем Сенека писал, как часто могущественные люди становятся рабами денег, должностей, любовниц, даже своих рабов, остроумно подметив: «Нет рабства позорнее добровольного»[104].
Мы наблюдаем это рабство все время. Зависимый человек вынужден разбираться с проблемами своего неблагополучного друга. Зависимый начальник контролирует каждую мелочь и трясется над каждым центом. Бесчисленные события и собрания, которые мы соглашаемся посещать, несмотря на занятость, – это тоже из-за зависимости.
Время от времени проводите инвентаризацию своих обязательств. Сколько из них вы взяли на себя добровольно? А сколько из них реально необходимы? Так ли вы свободны, как полагаете?
Значит, за чем бы мы ни гнались, чего бы ни домогались ценой больших трудов, следует посмотреть, просто ли в нем нет ничего приятного или же больше есть неприятного. Одно не нужно, другое не стоит своей цены. А мы этого не замечаем, нам кажется, будто мы даром берем то, что обходится очень дорого[105].
Из множества писем Сенеки это, вероятно, одно из наиболее важных и одно из наименее понятных. Он подчеркивает мысль, которую не слышат в обществе крупных состояний: у всех накоплений есть скрытые затраты. И чем раньше мы это поймем, тем лучше.
Помните: то, что мы получаем бесплатно, имеет свою цену, даже если это всего лишь плата за хранение – вещей в гаражах или мыслей в умах. Проходя мимо своего имущества сегодня, спросите себя: мне это надо? Не лишнее ли это? Сколько это стоит в реальности? Во что это мне обходится?
Возможно, вас удивят и ответы, и размер оплаты – хотя вы даже не подозревали об этом.
В беседах не упоминай часто и неуместно о своих делах и невзгодах. Ведь насколько тебе приятно вспоминать о пережитом, настолько же другим будет малоприятно слушать о твоих злоключениях[106].
Современный философ Нассим Талеб предупреждает о «нарративной ошибке» – склонности собирать не связанные между собой события прошлого в целые истории. Как бы ни было приятно создавать такие рассказы, они по своей сути вводят в заблуждение, так как ведут к ощущению целостности и уверенности, которых на самом деле нет.
Если это чересчур сложно, вспомните о другой причине не рассказывать истории о своем прошлом – той, которую указал Эпиктет. Они скучны, раздражают и зациклены на вас. Возможно, вам лестно доминировать в разговоре, радостно ощущать себя его центром, – но подумайте о чувствах других людей. Вы в самом деле считаете, что их радуют самые яркие моменты ваших школьных футбольных дней? Или сейчас действительно лучшее время для очередной байки о вашей сексуальной удали?
Изо всех сил старайтесь не создавать такой фантазийный мир – живите реальностью. Слушайте людей, общайтесь с ними, а не выступайте перед ними.
Самомнение называет он [Гераклит] падучей болезнью, а зрение – ложью[107].
Самосознание – это способность объективно оценивать себя, подвергать сомнению собственные инстинкты, шаблоны и предположения. Оϊησις (ойесис) – самообман, заносчивые или закоснелые мнения – означает, что нам нужно подвергать свои мнения тщательной проверке. Даже наши глаза могут обманывать!
С одной стороны, это настораживает. Неужели я не могу доверять даже своим чувствам?! Конечно, вы вольны думать так. Но есть и иной ракурс: наши чувства часто ложны, эмоции слишком сильны, прогнозы чрезмерно оптимистичны, и нам не следовало бы спешить с выводами о чем бы то ни было. Можно взять паузу, разобраться во всем, что происходит, и принять верное решение.
Если бы кто-то вручил твое тело первому встречному, ты бы вознегодовал, а то, что ты доверяешь свой разум случайному человеку, чтобы, если станут тебя бранить, разум твой пришел в смущение и смятение, тебе от этого не стыдно?[108]
Свое физическое тело мы защищаем инстинктивно. Мы не разрешаем посторонним прикасаться к нам, помыкать нами, контролировать, куда мы идем. Но когда дело доходит до разума, то мы куда менее дисциплинированы.
Мы охотно передаем свое сознание в социальные сети, в телевизор, обращаем к делам, мыслям и словам другим людей. Садимся работать – и тут же начинаем шарить по интернету. Садимся с семьей – но через несколько минут вытаскиваем телефон. Спокойно гуляем в парке – но вместо того, чтобы смотреть в себя, выносим суждения о прохожих.
Мы даже не знаем, что так поступаем. Мы не осознаем, сколько времени тратим впустую, как сильно это нас отвлекает, насколько неэффективными мы становимся. И что еще хуже – никто не заставляет нас так поступать. Мы это делаем исключительно по доброй воле.
Для стоиков это отвратительно. Они знают, что мир может контролировать наше тело: нас можно посадить в тюрьму, а непогода может нас здорово потрепать. Но разум? Это наше. Мы должны защищать его. Контролируйте свой разум и свои представления. Это ваше самое ценное имущество.
Ты должен прежде всего обращать внимание на этот вопрос: никогда не общаться с кем-нибудь из прежних близких или друзей так, чтобы сходиться с ним в том же. Иначе ты утратишь себя. ‹…› Так вот выбирай, хочешь ли ты так же быть любимым теми, кем был любим прежде, но быть таким же, каким был ты прежде, или быть лучше, но не встречать с их стороны той же любви. ‹…› …Эта двойственность скажется у тебя как на этом, так и на другом: ты и не будешь преуспевать в совершенствовании должным образом, и не будешь достигать того, чего достигал прежде[109].
От благородных и сам благородные вещи узнаешь,
С злыми погубишь и тот разум, что есть у тебя[110].
Широко известна фраза бизнес-тренера Джима Рона: «Вы – это среднее тех пяти человек, с которыми вы проводите больше всего времени». Джеймс Альтушер советует молодым писателям и предпринимателям найти свое «общество» – группу сверстников, которые подталкивали бы друг друга быть лучше. Возможно, ваш отец предупреждал вас, когда видел в плохой компании: «Помните, вы становитесь похожими на друзей». Одна из максим Гёте формулирует это лучше: «Скажи мне, с кем ты общаешься, и я скажу, кто ты».
Осознайте, кого вы впускаете в свою жизнь, – не как чванливый сторонник «элитности», а как человек, который пытается создать себе лучшее существование. Спросите себя о людях, с которыми вы встречаетесь и проводите время: они делают меня лучше? Побуждают ли они меня двигаться вперед и заставляют ли отвечать за свои поступки? Или они тянут меня вниз до своего уровня? А с учетом этого задайте самый важный вопрос: больше или меньше времени нужно проводить с этими людьми?
Вторая часть цитаты Гёте определяет для нас ставку этого выбора: «Если я знаю, как вы проводите свое время, я знаю, что из вас может получиться».
Многих грехов удалось бы избегнуть, будь при нас, готовых согрешить, свидетель. Пусть душа найдет кого-нибудь, к кому бы она испытывала почтение, чей пример помогал бы ей очищать самые глубокие тайники. Счастлив тот, кто, присутствуя лишь в мыслях другого, исправит его![112]
Катон Младший[113], римский политик, больше всего известен самодисциплиной и героической защитой Римской республики от посягательств Юлия Цезаря. Катон постоянно появляется в стоической литературе – и это интересно, поскольку своих текстов он не оставил. Он также не давал уроков и не вел бесед – знаменитым его сделала храбрость.
Сенека говорит: у каждого должен быть собственный Катон – великий и благородный человек, которого можно допустить в свой разум для руководства своими действиями, пусть даже только мысленно. Сходная концепция была и у экономиста Адама Смита: он использовал понятие «беспристрастный наблюдатель». Это не обязательно должен быть реальный человек – просто тот, кто, как писал Сенека, способен быть свидетелем нашего поведения. Тот, кто сумеет тихонько предостеречь нас, если мы соберемся действовать нерадиво, бесчестно или себялюбиво.