[376], и последним, кто не смог вступить в должность до марта, – это означало, что стране предстояло прожить несколько месяцев без надежного руководства. В воздухе разливалась паника, банки рушились, люди были перепуганы.
Вероятно, вы слышали выражение «Нечего бояться, кроме самого страха». Оно из той знаменитой речи. Однако стоит прочитать и весь фрагмент, поскольку он затрагивает многие трудности, с которым мы можем столкнуться в жизни.
Позвольте мне высказать твердое убеждение, что единственное, чего нам нужно бояться, – это самого страха, невыразимого, безрассудного, неоправданного ужаса, который парализует усилия, необходимые для превращения отступления в наступление.
Стоики знали: страха следует бояться из-за создаваемых им бед. То, чего мы страшимся, бледнеет по сравнению с вредом, который мы наносим себе и другим, пока пытаемся избежать этого. Экономическая депрессия – плохо, но паника – еще хуже. Ужас не поможет в сложной ситуации – он только ухудшит дело. Именно поэтому, если мы хотим изменить ситуацию, мы должны сопротивляться страху и отвергать его.
Однако мне до того нравится испытывать твердость твоей души, что я, по совету великих людей, и тебе советую несколько дней подряд довольствоваться скудной и дешевой пищей, грубым и суровым платьем. И тогда ты скажешь сам: «Так вот чего я боялся?» Пусть среди полной безмятежности душа готовится к трудностям, среди благодеяний фортуны копит силы против ее обид. Солдаты и в мирное время идут в поход, хоть и не на врага, насыпают валы, изнуряют себя ненужной работой, чтобы хватало сил на необходимую[377].
Что, если один день в месяц вы будете испытывать на себе воздействие бедности, голода, полной изоляции или любых других обстоятельств, которых вы можете страшиться? Пережив первый культурный шок, вы почувствуете себя лучше и уже не станете так ужасаться.
Есть много бед, которые не возбраняется попробовать, много проблем, которые можно разрешить заранее. Представьте: у вас отключили горячую воду. Или украли бумажник. Представьте, что у вас нет мягкого матраса и вам придется спать на полу или что у вас за долги забрали автомобиль и вам повсюду приходится ходить пешком. Представьте, что вы потеряли работу и нужно искать новую. И не просто подумайте об этих вещах, а поживите ими. Сделайте это сейчас, пока у вас все хорошо. Как напоминает нам Сенека, «пусть среди полной безмятежности душа готовится к трудностям, среди благодеяний фортуны копит силы против ее обид. ‹…› Если не хочешь, чтобы воин дрогнул в бою, закаляй его перед боем»[378].
Итак, давайте приучаться обедать без [присутствия] толпы; пользоваться услугами меньшего числа рабов; приобретать одежду для того, для чего она предназначена; жить более скромно[379].
Писатель Стефан Цвейг, известный стоической мудростью, в свое время был одним из самых популярных авторов в мире. Однако его жизнь разрушило возвышение Гитлера. Таков печальный, но неподвластный времени ритм истории: политиков изгоняют с постов за точку зрения, которую позже мы считаем смелой. У бесчисленного количества трудолюбивых семей финансовые жулики крадут деньги. Кого-то обвиняют в преступлении, а оправдывают только годы спустя.
В любой момент нас могут низвергнуть с вершины и заставить действовать, имея всего меньше: меньше наличных, меньше признания, меньше возможностей, меньше ресурсов. А еще есть те «меньше», что приходят с возрастом: меньше подвижности, меньше доходов, меньше свободы. Однако мы можем в каком-то смысле подготовиться к этому: познакомиться с тем, как это ощущается.
Один из способов защититься от колебаний судьбы и потенциальных эмоциональных головокружений – жить по средствам сейчас. Сегодня мы можем попробовать жить и выжить, имея «меньше», чтобы, когда у нас и в самом деле станет меньше всего, нам было не так страшно.
«Ничего нет неприличнее гордыни, – говорил Зенон, – а в молодых людях особенно»[380].
Аналогичное предупреждение содержит и письмо Исократа к Демонику[381]. (Оно позднее вдохновило Шекспира вложить в уста Полония монолог «Но главное, будь верен сам себе»[382].) Исократ советует юноше: «С теми, кто общается с тобой, будь обходительным, а не надменным. Ведь спесивость тех, кто преисполнен презрения, с трудом смогут выносить даже рабы»[383].
Один из самых распространенных сюжетов в искусстве – от античной литературы до современных популярных фильмов – конфликт дерзкого и самоуверенного юнца с пожившим мудрецом, который должен поставить молодого на место. Это клише, поскольку отражает суровую реальность жизни: люди пытаются обогнать самих себя. Они полагают, что уже все знают и вообще лучше остальных. Становится неприятно мириться с тем, что кто-то намерен делиться с ними знаниями.
Но этого можно избежать. Если пузырь искусственно не раздувать, он не лопнет. Избыточная уверенность – это большая слабость и ответственность. Если у вас уже есть смирение, то никому не понадобится вас смирять, и мир приготовит для вас куда меньше неприятных сюрпризов. Если вы остаетесь на земле, никто не сбросит вас вниз, что зачастую бывает сокрушительно.
Нет, это вещи для каждого страшны. А когда кто-то может предоставлять их кому-то или отнять, тогда и сам он становится страшен. Как же разрушается крепость? Не железом и не огнем, но мнениями. ‹…› Вот отсюда следует начать и здесь сокрушить крепость, изгонять тиранов[384].
Стоики дают нам чудесную концепцию: внутренняя цитадель. Это крепость, по их представлениям, защищает нашу душу. Мы можем быть уязвимы физически, можем в самых разных смыслах оказаться игрушкой судьбы, но наша внутренняя цитадель неприступна. Как замечал Марк Аврелий (и, по сути, не один раз), «вещи души не касаются»[385].
Однако история учит нас: неприступные крепости все равно можно разрушить, если предательство случится внутри. Граждане по ту сторону стен, если станут жертвами страха или алчности, могут отворить ворота и впустить врага. Именно это делают многие, когда теряют самообладание и поддаются страху.
У вас есть мощная крепость. Не сдайте ее без боя.
Ты начни молить об этом – увидишь. Этот молится: как бы мне спать с нею! А ты: как бы не пожелать спать с нею! Другой: как бы от того избавиться! Ты же: как бы не нуждаться в том, чтобы избавиться! Третий: как бы не потерять ребенка! Ты: как бы не бояться потерять! Поверни так все твои моления и рассмотри, что будет[386].
У слова «молитва» есть религиозный смысл, но в жизни все мы на что-то надеемся и чего-то просим. В сложной ситуации мы можем попросить о помощи; после неудачи – о втором шансе; во время спортивного матча можем сидеть в напряжении и желать нужного результата. «Давай, давай, давай, – говорим мы. – Пожалуйста…» Даже не обращаясь к кому-то конкретно, мы все равно молимся. И в эти мгновения, когда мы в глубине души страстно чего-то жаждем, видно, насколько откровенно эгоистичными обычно бывают наши просьбы.
Мы хотим божественного вмешательства, чтобы наша жизнь чудесным образом стала проще. Но что насчет просьбы о стойкости и силе, чтобы вы могли делать то, что необходимо? Что, если вы искали ясности в том, чем вы управляете, что уже в ваших силах? Возможно, вы обнаруживаете, что ваши молитвы уже были услышаны.
Постарайся прежде всего, чтобы не знали, кто ты: для самого себя занимайся философией некоторое время. Вот так рождается плод: семя должно какое-то время быть зарытым, быть сокрытым, постепенно идти в рост, для того чтобы оно дало плод. А если до того, как пустить колено, оно выпустит соцветие, то оно бесплодно… Вот такое и ты растеньице: ты зацвел быстрее, чем следует, – зима сгубит тебя жгучим морозом[387].
Сейчас, после того как вы прочитали все, что было написано выше, возможно, у вас появится искушение подумать: это круто. Я все понял. Я стоик. На самом деле не все так просто. Тот факт, что вы согласны с философией, не означает, что ее корни проросли в вашем разуме.
Баловаться с книгами, чтобы можно было произносить умные слова, или иметь впечатляющую библиотеку – все равно что растить сад, чтобы произвести впечатление на соседей. Растить деревья ради прокорма семьи? Это полезное и выгодное использование вашего времени. Семена стоицизма давно под землей. Делайте то, что требуется, чтобы они проросли. Тогда они и вы будете крепки и готовы к жизненным морозам.