На полях дружеских схваток
посеяны семена,
которые на других полях, в другое время
принесут плоды победы.
Каждый, уступив сопернику, разочарован: у противника нашлось что-то, чего нет у него самого: рост, скорость, видение. Да что угодно! То, как мы реагируем на такое соревнование, покажет нам, какие мы спортсмены и какими будем людьми. Мы смотрим на это как на шанс чему-то научиться и стать сильнее? Или мы расстраиваемся и жалуемся? Или, что еще хуже, решаем все прекратить и найти занятие полегче, в котором будем ощущать комфорт, а не трудности?
Великие люди не избегают проверки своих способностей. Они стремятся к ним, потому что это не просто мера величия, но и путь к нему.
Помни, что необоримо становится ведущее, если, в себе замкнувшись, довольствуется собой и не делает, чего не хочет, даже если неразумно противится. Что уж, когда оно само рассудит о чем-нибудь разумно, осмотрительно! Вот почему твердыня свободное от страстей разумение. И нет у человека более крепкого прибежища, где он становится неприступен[398].
Брюс Ли как-то произнес: «Я опасаюсь не человека, который пробует десять тысяч ударов по одному разу. Я опасаюсь человека, который пробует один удар десять тысяч раз». Когда мы повторяем какое-то действие так часто, что оно становится бессознательным, мы можем выполнять его без обдумывания, по инерции.
Обучение боевым искусствам или сражению – крайне вдумчивое освоение движений. Иногда мы думаем о солдатах как об автоматах, но то, что они на самом деле создали, – устойчивый шаблон бессознательного поведения. Любой из нас может создать такой же.
Когда Марк Аврелий говорит, что разум, «в себе замкнувшись, довольствуется собой и не делает, чего не хочет, даже если неразумно противится», он имеет в виду, что надлежащие тренировки могут поменять ваши привычки по умолчанию. Приучите себя отказаться от гнева, и вы не станете злиться по малейшему поводу. Приучите себя избегать сплетен, и вас не втянут в них. Создайте себе какую-то привычку, и вы сумеете неосознанно использовать ее в трудные времена.
Подумайте, какие виды поведения вы хотели бы использовать по умолчанию, если бы могли. Сколько из них вы пробовали практиковать только один раз? Попробуйте сегодня дважды.
Все неожиданное гнетет нас сильнее, невиданность прибавляет тяжести бедствиям, всякий смертный, удивляясь, горюет больше. Поэтому ничто не должно заставать нас врасплох. Нужно посылать душу навстречу всему и думать не о том, что случается обычно, а о том, что может случиться. Есть ли что-нибудь, чего фортуна при желании не сгубила бы в самом расцвете? На что бы не напала и не ударила тем грознее, чем ярче оно блистало?[399]
Во время правления Нерона, в 64 году, Рим сгорел. Французский город Лион[400] отправил в помощь жертвам значительные средства. Когда вскоре такой же грандиозный пожар разразился уже в Лионе, Нерон отправил туда такую же сумму. Сенека написал об этом в одном из писем; он, должно быть, удивился такой поэзии: один город помогает другому, затем попадает в такую же беду, и ему возвращают долг[401].
Насколько часто подобное происходит с нами? Мы просим друг друга не скучать при расставании, а потом удивляемся, что отношения заканчиваются. Мы должны подготовить свой разум к возможности резких перемен судьбы. Когда вы в следующий раз сделаете какое-то пожертвование, подумайте не только о том, что творите добро, но и о том, что, возможно, вам придется обратиться за помощью самому.
Насколько мы знаем, Сенека действительно жил по этим словам. Примерно через год после написания письма его ложно обвинили в заговоре против Нерона. Результат? Его принудили совершить самоубийство. Согласно описанию этой сцены историком Тацитом, ближайшие друзья Сенеки плакали и протестовали против приговора. Сенека спрашивал их, «где же предписания мудрости, где выработанная в размышлениях стольких лет стойкость в бедствиях? Кому неизвестна кровожадность Нерона?»[402]. Философ знал, что это может случиться и с ним, и был готов к этому.
Покажи мне, кто не раб. Один в рабстве у похоти, другой – у скупости, третий – у честолюбия, и все – у страха. Я назову консуляра[403] – раба старухи и богача – раба служанки, покажу самых родовитых юношей в услужении у пантомимов. Нет рабства позорнее добровольного[404].
Все мы так или иначе зависимы. Мы привыкли к своим привычкам, к своему кофе, к своему комфорту, к чужому одобрению. Зависимости означают, что не мы властвуем над собственными жизнями, – они властвуют над нами.
Эпиктет говорил: «Всякий, кто хочет быть свободным, пусть не стремится к тому, что находится во власти других, но и не уклоняется. Иначе он неизбежно сделается рабом»[405]. В любой момент у нас можно отнять предметы нашей привязанности. Наши привычки можно порушить: доктор запретит пить кофе, и мы попадем в дискомфортную ситуацию.
Вот почему нам следует укреплять себя, проверяя зависимости, прежде чем они окажутся чересчур сильными. Можете ли вы обойтись без того или иного в течение одного дня? Можете устроить себе диету на месяц? Можете противостоять желанию схватить телефон и позвонить? После первой пары раз все будет не так плохо. Вы когда-нибудь ездили на машине друга, пока вашу собственную, которая лучше, чинили в автомастерской? Так ли уж это было плохо? Сделайте себя неуязвимым для своей зависимости от комфорта и удобств, или однажды ваша уязвимость поставит вас на колени.
Досуг без занятий науками – смерть и погребенье заживо[406].
Вы заслужили отпуск. Вы усердно работали. Вы приносите жертвы. Вы подталкиваете себя. Время сделать перерыв. Садитесь в самолет, регистрируйтесь в отеле и идите на пляж – но держите при себе книгу (а не мусорное пляжное чтиво). Постарайтесь наслаждаться отдыхом как поэт – не впустую, а активно, наблюдая мир вокруг вас, впитывая его, лучше понимая свое место во Вселенной. Всегда берите выходной от работы, а не выходной от учебы.
Возможно, ваша цель – заработать побольше денег, чтобы пораньше уйти на заслуженный отдых. Рады за вас! Цель ухода на пенсию – не жить праздной жизнью и не доигрывать матч: это было бы слишком легко. Скорее, теперь можно стремиться к вашему настоящему призванию, поскольку с пути устранен крупный отвлекающий фактор. Сидеть весь день и ничего не делать? Бесконечно смотреть телевизор или просто путешествовать, перемещаясь в пространстве и ставя галочки в списке? Это не жизнь. Это не свобода.
Даже мир даст тебе поводы бояться; однажды пав духом, ты и самой безопасности не будешь верить. Привыкшая к слепому страху душа неспособна будет заботиться о собственном спасенье: она не избегает, а убегает, а опасности легче ударить нас сзади[407].
Есть старое выражение: «Деньги не меняют людей, они просто делают их больше, чем они есть на самом деле». Журналист Роберт Каро писал: «Власть не развращает людей, она раскрывает их». В каком-то смысле процветание – финансовое и личное – делает то же самое.
Если ваш разум выработал определенный шаблон – например, привычку паниковать (как об этом пишет Сенека), – то неважно, насколько хорошо то, что у вас появится. Вы по-прежнему открыты для паники. Ваш разум найдет повод для беспокойства, и вы все равно будете несчастны. Возможно, даже сильнее, поскольку теперь вы можете потерять больше.
Вот почему глупо надеяться на удачу. Если на что-то и нужно надеяться, так это на силу характера, который даст возможность процветать при удаче. Или еще лучше – на работу ради такого характера и уверенности. На каждый поступок, на каждую мысль смотрите как на строительный блок, необходимый для создания несокрушимого характера. Постарайтесь сделать каждый из них прочным и значимым.
Так вот, как и стоило того, боги сделали зависящим от нас только самое лучшее из всего и главенствующее – правильное пользование представлениями, а все остальное – не зависящим от нас. Потому ли, что они не хотели? Я думаю, что если бы они могли, то они бы и все то предоставили в наше распоряжение. Но они никак не могли[408].
Мы могли бы взглянуть на предстоящий день и отчаиваться из-за всего, что от нас не зависит: других людей, нашего здоровья, погоды за окном, результатов какого-то проекта, когда он уже ушел из наших рук.