И я снова узнал. Ты такая же, как и раньше
Черный волос, тонкие кисти перебирают рис
Я смотрю на тебя и как будто бы совершенно
чист
Через пару веков, очнувшись среди жары
и барханов
Сердце снова заныло, чего ему не хватало?
И я вспомнил мою апсару, а после гейшу
Набросил что-то на голову, собрал остальные
вещи
Оседлал скакуна, прикрыл пол-лица от бури
Я найду тебя. Узнаю средь тысяч прекрасных
гурий
По запястьям, что держат тарелку риса, как
было в Индии
По родинке на щеке, которую только и видел я
По черному жгучему волосу, что запомнил
будучи самураем
По ступням твоим, под которыми будто кусочек
рая
Я узнал бы тебя покрытой от макушки до самых
пят
По одним лишь ресницам, которые говорят
И пройдя все круги, кем только ни просыпаясь
снова
Я стою теперь в супермаркете утром, сонный
И не вижу вокруг людей, все лица – сплошная
масса
«Девушка, не подскажете, где тут касса?»
И ответа совсем не дождавшись, я чувствую, как
тогда
Вот моя родинка, черный волос, тоненькая рука
Вот кулон полумесяцем. И все жизни
проносятся, как галопом
Я индус, самурай, бедуин и сейчас холостяк
в продуктовом
И не знаю, правда ли, что сценарий всегда
прописан
Но твоя ладонь потянулась за белым рисом
«Доброе утро, Леон. Пишет тебе твоя маленькая…»
Доброе утро, Леон. Пишет тебе твоя маленькая
Матильда
Жаль, за такими письмами не придет
рассыльный
Но как-то они находят своих адресатов, когда
темно
Хоть я почти уверена, что после смерти нет
ничего
Знаешь, прошли будто бы тысячи бесконечных
лет
Многое изменилось, а многое совершенно нет
Ты бы меня не узнал, Леон: я отрастила волос
Ты не поверишь, но я давно уже не боролась
Против кого-то, с кем-то, сама с собой
Я поняла, Леон, как прекрасно все-таки быть
живой
Я поняла это, когда, как в детстве, падая на
кровать
Снова почувствовала то, что мы не смогли тогда
распознать
Не смогли тогда сохранить то, что живо так
Снова это странное чувство внизу живота
И я знаю, ты был бы безумно рад, что он на тебя
ни капельки не похож
В его руках нелепо выглядит даже нож,
Которым он режет томаты, что растут у него
в огороде
Да, не поверишь, романтика снова в моде
Он накрывает столы, называет меня
по-странному
Удивляет букетами, песнями, разными странами
И одно только злит его – что я не вожусь в саду
И что два через два, утром собираюсь и ухожу
Наливаю в бутылку по самое горло воды
из-под крана
И куда-то еду. Пока еще очень рано
Я паркуюсь у старой школы, какой бы то ни был
день
И сажусь под старым деревом, прячусь в тень
Поливаю его, опираюсь спиной о него
и что-нибудь говорю
Мы пустили корни, Леон, прямо тут, прямо у нас
в саду
Если бы мы знали об этом раньше, если бы
знали до
Жизнь – прекрасная штука, Леон
Не такое уж и дерьмо
«Найдены следы Нежного Человека…»
Найдены следы Нежного Человека
(Фантастическое явление для нашего с вами века)
Выехали экспедиции, вертолеты, наряды из МЧС
Говорят, что следы уводят куда-то в лес
Носят слухи соседи, бежит молва
Говорят, что века назад так два
Вроде бы ходил такой. Вечно всем улыбался
А потом ушел и больше не возвращался
И его боятся теперь, Нежного Человека
Который ресничку смахнул бы с века
Едва касаясь, который розы стриг кустовые
У которого честные и простые
Светлые и бездонные, чувствующие глаза
Экспедиция летала, но не нашла
Вроде есть какие-то зацепки, но больше легенда
Не бывает такого Нежного Человека
Может, это пережитки каких-нибудь первобытных
чувств
Но я в лес теперь лишний раз боюсь
Вдруг там, правда, бродит этот забытый Йети
С нежностью своей… не нужной на этом свете
«Из-за того, что я никак не могу отыскать океан…»
Из-за того, что я никак не могу отыскать океан
Реки мне шепчут, моря цепляют за пятки
Но в каждом водоеме – подвох, обман
И я начинаю прятки
Ведь сердце знает, что где-то есть бескрайнее
и мое
То самое, от которого не щиплет раны
Фальшивая речка все время тянет тебя на дно
Но так не ведут себя океаны
Я знаю, что скоро мы встретимся, веет бриз
И твои волны обнимут меня, усталую
Я обхожу все водоемы, и это не мой каприз
Просто уж если я плаваю
То с головой, дальше и дальше от берегов
Погружаясь туда, где ты точно нужен
Лучше всю жизнь искать океан и свою Любовь
Чем намочиться в луже
«Эта такая романтика бандитского Петербурга…»
Эта такая романтика бандитского Петербурга
Где любить – это просто не удушить друг друга
Где, возможно, у нас расходятся понятия о той
самой романтике
Не букеты, фальшивые скрипки, фантики
Твою крепкую шею не душат галстуки
и рубашки
Я не мечу красной помадой чьи-то бокалы,
чашки
Нам не дергают двери швейцары, не льют
Шабли
Мы на этой крыше с тобой одни
Ты прикуриваешь от спички, их тушит дождь
Я не выживу, если ты не напишешь и не
придешь
Я как грустная кукла из фарфора и белой глины
Где все эти девочки ищут силы?
Чтобы быть красивыми, тонкими, звонкими
Я робею под колокольными перезвонами
И пока их покоряют пионами, апельсинами,
барами
Я вожу рукой над твоими шрамами
У тебя нательные, у меня подкожные
Все признания – такие неосторожные
Ты целуешь в макушку, как будто пряча меня
под кров
И все это – лучшее из твоих стихов
Проезжает «Волга». Пахнет сыростью и клопами
Мы с тобой не выглядим как в рекламе
Да и он не стал Венецией на чужой крови
И столицей тоже. Но городом для любви
Где о чем угодно умеют красиво, матом
Где любить – это быть одиноким, но с кем-то
рядом
«Там, где что-то живое еще остается ценностью…»
Там, где что-то живое еще остается ценностью
Там, где утром оглушающая тишина
Я смотрю на гладких коней с ревностью
Оттого, что они гуляют тут без седла
Я смотрю на горы мои глазами крадущими
А на птиц в небесах – с тоской
Оттого, что перед этим могуществом
Я лишь точка под их стопой
Там, где что-то еще сохраняется очень важное
Там, где каждая речка шумит о своей свободе
Я смотрю и загадываю сердце себе отважное
Как и кони в горах. Без седел
«Все, что нам остается в мире, где принято…»
Все, что нам остается в мире, где принято
бесконечно копить
Неистово, как в последний раз,
Как если бы смерть уже на плече, – ЛЮБИТЬ
Пачкать дешевым вином дорогое платье
До хруста сжимать кого-то в объятьях
Зная, что и это тоже непременно кончится
В мире, где каждый попросту – одиночество
В мире, где время – это всего лишь чья-то
концепция
Ешь свою пасту с перцем!
Заложи золотую цепочку в ближайший с домом
ломбард
И запомни: никто никогда перед нами не
виноват!
Набирай сейчас же судорожно номер, который
хочется
И кричи, пока звук в надорванных связках
не кончится
О любви кричи – только не бей ею прямо в лоб
Все, что копится, никогда не залезет в гроб
И ты не успеешь, даю тебе зуб – обязательно
не успеешь!
Пока ты работаешь, толкаешься в пробках,
худеешь
Заполняешь счета, кредитуешься, выбираешь
цвет лака
Пока грызешься с начальником, как собака
Пока хаешь своих подчиненных, набирая себе
очки
Ты не успеешь подобрать себе те очки
В которых увидишь звезды на небе и (фу, как
банально) в лужах
И рядом всегда будут те, кто тебе не нужен
Времени нет! Все уже кончилось тысячу лет
назад
Пока ты выбирал свой идеально сидящий наряд
Вечеринка скисла, и все, что нам тут осталось
Любить! Сколько бы раз все это ни обломалось
Ни ломало, ни делило нас пополам
Напиши на огромном ватмане свой жизненный
план
А затем, скрутив его в трубку, используй как
телескоп
Поставь машину под запрещенным сигналом
«стоп»
И наконец-то пройдись босым по этой дурацкой
брусчатке
И выглаженная рубашка в складках
Это еще не самый страшный порок. И опоздай на
встречу!
И приди на нее под вечер
Очень пьяным, с ванильным мороженым
запачканным рукавом
Не существует никаких «когда-нибудь» и «потом»
Ты уже не успел все, что планировал к тридцати
Остается понять, что всего с собой не унести
И чем легче ноша, тем интереснее этот
извилистый путь
Я целую тебя. Прости, забудь!
Мне так много, невероятно много хочется не
успеть
И вместо этого «Вахтерам» под утро петь
Вызывать не туда такси, ошибаться дверью
Мне не нужна твоя правда – мне нужна твоя
вера!
В эту жизнь, в меня, в голубого единорога
Эта удивительная дорога
На которой я хочу падать, сдирать колени
Стать безумной жертвой безумной лени
Заработать и спускать в эту же ночь все до