— Тогда тебе стоит встречаться с моей мамой. Не жди чего-то, иначе она будет считать, что не нравится тебе. — Хант не отпускает пальцы с дверной ручки. — Поверь, девушек это бесит. Парни постоянно думают, что нас невозможно разгадать, но всё довольно просто. Просто скажи ей о своих чувствах.
Он дважды откашливается перед тем, как заговорить:
— Буду иметь в виду.
— Хорошо.
Я медлю, но всё же решаю продолжить:
— Слушай, сегодня тебе, наверное, не нужно ехать в Хэмпден. Но я бы не отказалась от поездки. Тем более я заплачу за бензин. — Он оборачивается, упираясь плечом в дверь.
— Не волнуйся, я не закупаюсь травой. Мне просто нужно кое-что сделать. — Я поднимаю на него глаза. — Но если тебе не нужно ехать туда, то без проблем.
Какая-то часть меня надеется, что он откажет.
— Мне нужно купить пару вещей в хозяйственном магазине, так что могу заехать в один из них на Мэйн Роуд. — Он открывает дверь. — Иди и скажи маме.
Мама поднимает взгляд, когда я подхожу к ней. Увидев меня, она возвращается к прополке сорняков, сдвинув брови.
— Я еду в Хэмпден с Хантом. — Молчание. — Мы скоро приедем. — Молчание. — Хорошо?
Она бормочет в землю:
— Теперь ты меня ставишь в известность, Дарси?
— Ты этого хочешь? — Она вырывает сорняк пальцами в перчатках. Я готова стоять над ней целый день, пока она мне не ответит, но Хант заводит машину, и если я хоть на секунду задержусь, то никогда не сделаю запланированное.
— Ладно. Пока.
Когда мы отъезжаем, мама садится на корточки, складывает руки на коленях, но так и не отрывает взгляда от земли.
Дорога в Хэмпден идёт через мост. Бух — колёса переезжают через металлическую пластину, соединяющую шоссе Роут-1 и мост. От тряски мою руку пронзает боль. Мимо проносятся серые перекладины и перила. Я с вызовом вглядываюсь в реку Пенобскот. Мы ещё посмотрим! В реке бурлит ржавая вода, не замечая младшую дочь Томми Прентиса.
Хант молчит. Наверное, он единственный человек во всём мире, кто не станет выпрашивать у тебя ответы во время короткой поездки. Я прижимаюсь к дверце: сердце бешено колотится, колено нервно подпрыгивает. Сначала мне кажется, что я сама себя завожу. Возможно, я просто радуюсь, что наступил тот самый момент. Наконец-то, я со всем покончу — столкнусь лицом к лицу с драконом и прикончу его, как Святой Георгий. В детстве Нелл часто рассматривала его изображение в библиотеке, она слегка касалась пальцами прекрасного принца, истекающего кровью.
Мы проезжаем через Франкфорт, Винтерпорт и въезжаем в Хэмпден. Нервишки у меня шалят. Хант снижает скорость до сорока километров в час.
— Куда тебя подвезти?
— Айриш Лэйн, вот здесь налево.
— Который дом?
— Высади меня у магазина.
Он заезжает на парковку, перед глазами всплывает Нелл, сидящая в полумраке на углу здания, с поджатыми к груди коленями, как будто кто-то пнул её в живот. Она закрыла глаза рукой, прячась от ослепительных фар. Пока я не посигналила, она и не узнала серебристый «Фит». Она медленно поднялась на ноги, будто всё тело болело — её плечи вздрагивали и подёргивались. Никогда не видела, чтобы она так плакала.
— Встретимся здесь.
— Я подожду.
Я настолько взвинчена, что прикусываю язык, прежде чем рявкнуть на Ханта.
— Со мной всё будет хорошо.
— Я подожду.
Знаю я этих упёртых, поэтому разворачиваюсь и иду по улице, тяжело вдыхая воздух через ноздри. Почему, испытывая страх, тело не помнит, как дышать?
Через пару минут поисков я узнаю нужный дом. В десятом классе, когда центром вселенной стал мистер Эллис, преподающий не только драматическое искусство, но и помогающий миссис Хенском в классе коррекции, Нелл обо всё мне рассказала. Она всё разузнала о его жизни, держалась за каждый факт, как сорока за блестящие побрякушки. Мистер Эллис живёт в многоквартирном доме в Хэмпдене. Скоро мистер Эллис женится, и церемония будет прекрасной. Мистер Эллис говорит, что я быстрее всех составляю схему предложений. Говорила, говорила, говорила, а мы только закатывали глаза и подшучивали над ней. Нам нужно было понять, что что-то произошло, когда она замолчала. Я должна была понять.
Его машина припаркована возле дома. Я представляю, как раз в неделю он предпринимает получасовую поездку к нашему дому, а потом сидит в темноте и выжидает появление волшебного огонька. Остановившись на тротуаре, я обнимаю себя здоровой рукой и поднимаю взгляд на окна. Если его невеста здесь, то ноги моей не будет в его квартире. Но рядом с его машиной пусто, а они, наверное, паркуются вместе. Как и большинство людей. Я ступаю через ограждение на газон.
У каждой двери установлены почтовые ящики со светоотражающими номерами квартир и именами их жильцов. #2 Эллис/Гриндл. На ступеньках лежит зелёный коврик, напоминающий декоративную травку для пасхальных корзин. Я начинаю задыхаться. Нажимаю на звонок.
В квартире раздаётся звон колокольчиков. Хотелось бы, чтобы никого не было дома, но к двери приближаются чьи-то шаги.
Брэд Эллис открывает дверь, и мы переглядываемся. Он растянул губы в полуулыбке и ничего не показывает своим внешним видом, будто ожидает, что я начну продавать рождественские открытки, чтобы собрать деньги для школьного выпускного. Он должен знать, кто я такая. Даже если он не разглядел меня той дождливой ночью, то точно помнит девчонку, которая перед каждым обеденным перерывом ждала Нелл у класса коррекции. Но в этот момент приходит осознание. Я стою на пороге квартиры учителя, готовая пригвоздить его к стене. Вот это да.
— Я... Дарси. — Во рту пересохло. — Хожу в школу в Сасаноа. — Как же глупо. Он это знает. — Я двоюродная сестра Нелл. — Он не сводит с меня глаз. — Хотела бы поговорить с вами.
Он улыбается, озадаченно наклоняет голову и отступает в квартиру.
— Конечно, заходи.
Я думала, что выскажу ему всё на пороге и уйду, но он выжидающе смотрит на меня.
Я проскальзываю мимо него в коридор, проходя мимо тонкого столика, на котором стоит ароматическая смесь и карточка с надписью «Дом находится там, где есть ♥». Я вдыхаю запах зажжённой тыквенной свечи. Не хочу идти вглубь квартиры, поэтому оборачиваюсь к нему, но он приносится мимо меня в соседнюю комнату.
Гостиная и кухня разделены столом. Красивая кожаная мебель и непринуждённые украшения заполняют гостиную.
— Присаживайся, — бросает он мне через плечо и заходит на кухню, отставляя для меня стул.
Я неуклюже сажусь на него: колени торчат, кулаки на бёдрах. Лучше бы осталась стоять. На столешнице горит свеча в закоптевшей баночке. Рядом с плитой на металлических крючках висят показушные рукавицы. Зачем?
— Хочешь чего-нибудь выпить? — Его движения такие же, как и в школе: быстрые и рассеянные, как у поэта или художника. Возможно, поэтому он и руководит театральными постановками. Его тёмно-русые волнистые волосы можно заправлять за уши, хоть и находятся они в беспорядке, да и одет он как всегда: светло-голубая оксфордская рубашка, выступающая поверх брюк цвета хаки. Но на ногах у него только серые в ромбик носки.
— Нет. — И что, я буду попивать холодный чай? Он должен осознавать, зачем я здесь. Я выпрямляю спину, но голос меня подводит. — Я скажу кое-что и сразу уйду.
Он снова обращает ко мне недоумённый взгляд.
— Хорошо.
Он сдвигает брови, в серых глазах распознаётся напряжение — так я понимаю, что он внимательно слушает каждое моё слово.
— Я знаю про вас с Нелл. — Он даже не моргает. — Вы не будете с ней больше встречаться. Или писать ей. Я не расскажу, если вы пообещаете оставить её в покое.
Он едва заметно качает головой, продолжая улыбаться.
— Что?
— Держитесь от неё подальше.
— Держаться...? О чём ты?
Кровь приливает к моему лицу. Вглядываюсь в него, не зная, что сказать. Я сглатываю, и вдруг осознаю.
Он медленно садится на стул, опуская руки на стол. Он не здоровяк. Ниже Шэя. Скорее, он на пару сантиметров выше или ниже Джесси, но стройнее и не так накачан. Наверное, в моём возрасте он занимался бегом по пересечённой местности.
— Нелл была моей ученицей, — медленно выговаривает он, пытаясь донести до меня мысль. — Мы не виделись после того, как я стал работать в старшей школе Хэмпдена. Или я что-то не понимаю?
Я поджимаю губы. Голос хрипит.
— Вы приставали к ней.
Он быстро моргает и вскакивает из-за стола, опуская взгляд на свои ступни.
— Ого... Дарси, — он подходит к холодильнику и достаёт упаковку соевого молока, не закрывая дверцу, и тянется за стаканом в шкафчик. — По-моему, ты что-то не так поняла,
Он наливает в стакан молоко и ставит его передо мной.
— Наверное... Нелл неправильно истолковала мои слова, перед тем как я уволился из вашей школы. Она всегда была одной из лучших учеников в классе коррекции. По-настоящему особенная. И я сказал ей об этом. Также сказал, что мы всегда будем друзьями. — Он пристально смотрит на меня и садится обратно на стул, потирая пальцами виски. — Наверное, не стоило.
Из меня так и рвётся недоверие. Я сажусь прямо.
— Я видела вас.
Он поджимает губы, кивая.
— Хм. Видишь ли, случайности и впечатления вместе создают совершенно иной образ. Я... Должно быть разжёг в Нелл чувство, о котором не догадывался. Влюблённость. — Его светлые глаза полны испуга. — Я виноват. В прошлом году она отправила мне заявку в друзья. Я её принял, ведь больше не был её учителем. Никакие нравственные причины не мешали этому. Просто... Я не догадывался.
Я никогда не видела, чтобы люди так врали. Я ему почти поверила и начала ставить под сомнение всё, что Нелл рассказала мне сквозь слёзы: как той ночью она соврала Мэгс о том, что хочет сходить на летнюю постановку «Ани из Зелёных Мезонинов» в старшую школу Хэмпдена, как она уверяла, что встретится с девчонками из драмкружка, и Мэгс нужно будет просто подвезти её к ним и поехать к Уиллу. Как она шла по Айриш Лэйн до этого дома и позвонила в квартиру, чтобы сказать Брэду о том, что он не может жениться, потому что они любят друг друга — из неё так и рвалось наружу это невинное и прекрасное решение.