Стокгольм. История. Легенды. Предания — страница 4 из 22

Большие и малые участки суши, разбросанные вблизи Скандинавии... У всех у них не только своя история, но и характер.

Стокгольмское предание. XIX век

«Час обхода теней»

Когда возникла столица Швеции, викинги остались лишь в легендах и сагах. Однако в песнях скальдов говорилось, что острова, на которых сегодня располагается Стокгольм, были облюбованы грозными скандинавскими воинами примерно в VIII столетии.

Правда, скальды почему-то упоминали не 14, а 12 островов.

Стадсхольмен в переводе означает «город-остров». Юмористы XIX века сравнивали его с пробкой, которая затыкает протоку Норрстрем между озером Меларен и заливом Балтийского моря Сальтшён. Выгодное стратегическое положение Стадсхольмена издавна привлекло к нему внимание викингов. А спустя несколько веков здесь появились первые строения Стокгольма.

Согласно преданию, на Стадсхольмене (сокращенно Ста-ден), там, где сегодня расположен великолепный Рыцарский дом, викинги поклонялись Одину, Тору, Фрейру. Здесь были оборудованы языческие святилища и совершались жертвоприношения. В дар богам приносились люди и животные.

В наши дни на этом острове, казалось бы, ничего не напоминает о тех кровавых деяниях «рыцарей моря». Вот только любители мистики утверждают, что иногда в безлунные ночи тени людей, принесенных в жертву много веков назад, совершают печальный обход по Стадену.

Они возникают из воды у церкви Риддархольмсчюркан, проходят мимо Рыцарского дома к зданию риксдага. Оттуда тени прошлого направляются к Королевскому дворцу, церкви Святого Николая и к Немецкой церкви.

Что ищут они в уснувшем городе? По чьей воле отправляются в путь? Может, давняя обида или жажда мести заставляют их выбираться на сушу?.. На это не могут ответить даже знатоки тайн.

Говорят, во время бесшумного «обхода теней» все замолкает на Стадсхольмене. На целый час остров становится пленником тишины. Не слышно звуков волн, глохнут автомобильные моторы, а у людей пропадает желание разговаривать.

Так продолжается до тех пор, пока тени снова не вернутся в воды у церкви Риддархольмсчюркан. Конечно же, городская легенда не обходится без сурового предостережения: «Не шуметь — иначе проснется беда...»

Среди жителей Стокгольма и приезжих туристов всегда находились упрямцы — ниспровергатели мистики.

Назло предрассудкам и предостережениям в «час обхода теней» они включали на полную громкость приемники и магнитофоны, затевали громкие разговоры. Вскоре подобных нарушителей ожидало наказание — внезапная немота, а их шумная электроника выходила из строя и не поддавалась ремонту.

Впрочем, ниспровергатели предрассудков, утратившие голос, могли восстановить его, не прибегая к медицинской помощи. Согласно поверью, нарушители сокровенной тишины должны дождаться следующей безлунной ночи и «часа обхода теней».

А затем, осторожно шествуя за явлениями из далекого прошлого, обойти остров Стадсхольмен. Сделать это надо, разумеется, в полном молчании.

Земля — Последнее Сражение

На Кунгсхольмене — королевском острове городские постройки появились л ишь в XIX веке. На вопрос «Почему так поздно сток-гольмцы стали осваивать его?» краеведы-материалисты будут отвечать долго и обстоятельно. Они назовут множество причин, не позволивших городу раньше разместиться на Кунгсхольмене.

А вот приверженцы мистики ответят ясно и коротко: «Призраки не позволяли...»

Согласно преданию, в западной части острова, где в наше время расположены спортивные комплексы и больницы, более тысячи лет назад находились захоронения викингов. Тех, кто умер не в море и не в далеких землях. Тихая смерть от старости не была в почете у древних скандинавских воинов.

Возможно, поэтому в какие-то исторические периоды викинги хоронили своих товарищей, погибших в бою и умерших от ран, отдельно от женщин, детей и скончавшихся от старости.

Почему именно Кунгсхольмен был выбран викингами для захоронений, не говорится ни в справочной литературе, ни в городских преданиях. Зато о кознях непоседливых призраков любители древних тайн многое могут рассказать.

Во всех путеводителях по Стокгольму обязательно сообщается, что расположенная на восточном берегу острова Кунгсхольмен Городская ратуша является образцом «национально-романтической архитектуры Швеции начала XX века». После 1923 года, когда было завершено строительство, ратуша стала символом Стокгольма;

А много веков назад на ее месте располагалось кладбище безымянных викингов. Если верить легенде, то сюда приходили старые воины, предчувствуя скорую смерть. Отправиться в поход у них уже не было сил. Умирать от старости они считали для себя недостойным завершением жизни.

Вид на Кунгсхольмен


Каков же выход?

И старые викинги придумали его. Покидали они свой дом тайком от родных и друзей. Добирались на остров Последнее Сражение, который спустя века будет назван Кунгсхольменом. Здесь свое имя ветераны сообщали только Одину.

До наступления ночи они в одиночку отсиживались в лесу, молились, выпивали последний глоток хмельного меда и, быть может, вспоминали пройденный земной путь. Лишь в темноте выходили эти старики на площадь «Последнего сражения».

— Свое имя я уже отдал Одину! — выкрикивали они. — Душа моя готовится к встрече с ним! На земле осталось лишь мое никчемное, никому не нужное тело! Так отсечем то, что мешает встретиться с Одином!..

С мечами и секирами старики бросались друг на друга. Не было у них ни щитов, ни шлемов, ведь не стоит затягивать пребывание на земле. Только свое лицо каждый идущий на смерть прикрывал куском материи — вдруг последним соперником окажется твой товарищ по былым сражениям? Кто знает, не дрогнет ли тогда рука и не затянется ли земная жизнь у старого друга?..

Чтобы остаться неузнанными, рубились молча.

Смертельно раненные старались добраться до воды. Ведь для истинного викинга завершить земной путь в море считалось доблестью. Тех, кто падал замертво на Последнем поле сражения, викинги, согласно традиции, сжигали.

Судостроители

Шеппсхольмен — корабельный остров, находится примерно в двухстах метрах от мыса Нормальм. Неизвестно, как называли этот крохотный участок суши (500 метров в длину, 400 — в ширину) викинги. Но, согласно преданию, в древние времена на Шеппсхольмене и на примыкающем к нему острове Кастель-хольмен строились корабли.

Викинги были не только хорошими воинами, но и судостроителями. Многочисленные археологические находки свидетельствуют, что еще в VIII веке они имели быстроходные, надежные для плавания даже в океане корабли. Суда викингов отличались большой грузоподъемностью и малой осадкой.

Поэтому они могли не снижать скорость на мелководье и причаливать к любому пологому берегу. Таким образом, не теряя времени на поиски удобных корабельных стоянок и долгую высадку, викинги мгновенно выпрыгивали на землю и сразу пускали в ход оружие.

У викингов существовало два вида судов: боевые и для перевозки грузов. Легкие и узкие боевые корабли имели вдоль бортов отверстия, куда вставлялись весла. В случае необходимости паруса быстро убирались.

Часто их изготавливали из материи красного цвета. Какое-то время у викингов существовала традиция пришивать к парусу синий лоскуток.

Согласно легенде, Один имел плащ синего цвета. У скандинавских мореходов сложилось поверье: если на парусе есть такого цвета лоскут, значит, предводитель асов будет покровительствовать команде корабля.


Корабль викингов. Рисунок конца XIX в.


Грузовое судно викингов отличалось от боевого высокими бортами и фиксированной мачтой.

В отчете археологической экспедиции есть описание корабля скандинавских мореходов, изготовленного примерно один-надцать-двенадцать столетий назад: «...вытесанный из высокого стройного дуба киль имел такую форму, что основной вес приходился на середину корабля, а заостренные концы киля облегчали скольжение по волнам.

Шпангоут был сделан из твердого дуба и состоял из деревянных планок естественной кривизны, подобранных с поразительной тщательностью сообразно форме киля. Поверх шла обшивка из дубовых планок толщиной в дюйм, прибитых к шпангоуту и оплетенных для пущей прочности веревками из еловых корней. В результате получился быстроходный маневренный корабль...»

В 1824 году на Шеппсхольмене началось строительство церкви Карла Иоанна. Во время рытья котлована землекопы наткнулись на полусгнившие деревянные детали корабля. Сообщение об этом не вызвало интереса у городских властей. Наверное, часть останков старинного судна выбросили как ненужный хлам, другая так и осталась в земле.

Хранилище серебряных запасов

Остров Хельгеандсхольмен находится вблизи северо-запад-ной оконечности Стадена. Здесь располагаются здания Национального банка Швеции и парламента Швеции — риксдага. Когда в конце XIX века началось их строительство, пришлось поднимать уровень острова до уровня Северного моста.

Любители тайн Стокгольма находят некую закономерность в том, что на Хельгеандсхольме расположен Национальный банк. Ведь, по их мнению, на этом острове более тысячи лет назад существовало хранилище серебряных запасов викингов.

Почему был выбран для кладов крохотный островок? Ведь рядом — более крупные острова и материковая земля. Даже знатоки древних тайн толком не могут объяснить причину.

Приверженцы мистики толкуют, будто викингам был «некий знак самого Одина» — прятать серебряные запасы на неприметном клочке суши.

Английский историк, профессор университета в Гётеборге (Швеция) Питер Сойер является автором многих работ о средневековой Скандинавии. Он отмечал, что жители этого полуострова в эпоху викингов особо почитали серебро. «Где бы ни оказывались датчане, норвежцы или шведы в то время, они высоко ценили этот драгоценный металл, и приобретение его являлось одной из главных целей скандинавов, были ли они пиратами, купцами или наемниками... все были рады любой возможности заполучить или захватить серебро.

Именно за мусульманским серебром скандинавские купцы пускались на Волгу, и именно серебром платили скандинавским наемникам за их службу английские короли и византийские императоры. Некоторые приобретали серебро, чтобы копить его или носить в виде украшений... для других же оно являлось средством приобретения различных вещей...»

Питер Сойер писал, что в Скандинавии найдено более тысячи кладов золота и серебра времен викингов. Эти сокровища встречались чаще всего на островах, вдоль побережий и внутренних водных путей.

«В эпоху викингов в Скандинавии не велась разработка каких-либо собственных месторождений серебра, и, если не считать тех обнаруживающихся время от времени серебряных предметов, которые были закопаны в более ранний период, все серебро викингов являлось привозным, — отмечал профессор Сойер. — ... монеты обычно несут на себе имя выпустившего их правителя, а нередко и монетного двора, на котором были изготовлены.

...основным источником такого серебра в IX и X веках являлся мусульманский мир... Большая часть из 85 000 монет, найденных до настоящего времени в Скандинавии, была выпущена мусульманскими правителями, и лишь несколько — их предшественниками... Происхождение нечеканного серебра зачастую неизвестно. Многие из найденных украшений скандинавского производства не дают ключа к источнику металла, из которого они были сделаны.

Однако значительное количество этих изделий, вероятно, изготовлено в приволжских районах России... имеется ряд предметов, явно изготовленных франкскими, английскими или ирландскими ремесленниками».

Далее Питер Сойер отмечал: «Источником золотых и серебряных сокровищ эпохи викингов являются захоронения, клады и случайные находки. Роль захоронений здесь незначительна, ибо серебро было слишком дорогим, чтобы широко применяться в качестве погребальной утвари. В некоторых захоронениях оно присутствует в ничтожных количествах... монеты содержались едва ли не в каждой десятой из могил, раскопанных в Бирке (примерно в 1 км от Стокгольма), причем многие из них представляли собой лишь обломки...

Клады являются гораздо более важным источником серебра эпохи викингов. Обычай закапывать сокровища или прятать ценности в каком-то тайнике не является специфической особенностью Скандинавии... Люди во все времена хотели уберечь свое имущество и драгоценности от алчности других.

В эпоху викингов, отличавшуюся от нынешнего столетия большей простотой, лучшее средство достижения этой цели часто заключалось в том, чтобы спрятать их. В ходу были самые разнообразные тайники — насыпи, канавы, полевые укрепления, разрушенные строения, могильные холмы, а также отверстия в земле».

Профессор Сойер собрал множество фактов, связанных с кладами викингов: «В Скандинавии случайные находки сокровищ эпохи викингов нередки, клады обнаруживают в ходе сельскохозяйственных работ, таких, как пахота, уборка картофеля, осушение, или когда выкапывают котлованы под фундамент для строительства, при прокладке дорог или при разработке карьеров.

...Случается, что ценности обнаруживают в горшке, но, по-видимому, для этой цели нередко использовалась кожаная или матерчатая сума... Иногда клад состоял из единственного драгоценного предмета, броши или браслета...

Путешественники и антиквары стали причиной перемещения многих древних ценностей, и поэтому то, что в Скандинавии находят персидские и кельтские украшения УШ века, не следует рассматривать как неоспоримое подтверждение контактов с этими областями до эпохи викингов...

Сокровища, найденные в наше время, составляют лишь малую долю всего того, что некогда было спрятано... Многое остается сокрытым в земле и, возможно, будет найдено в будущем; но, по всей вероятности, немалое количество ценных предметов было откопано и разошлось...»

Это мнение профессора Сойера разделяют и многие охотники за сокрытыми сокровищами. Пока не было официальных сообщений, что на Хельгеандсхольмене попадались клады викингов. Зато немало слухов о находках на этом острове серебряных монет и ювелирных изделий разносилось по шведской столице в ХVШ—XIX веках.

Где покоятся короли

В древности Риддархольмен (Рыцарский остров) называли Козлиным. Он расположен у западного побережья Стадена. На нем располагались богатые пастбища. Здесь паслись стада не только коз, но и лошадей, коров, овец. Хотя размеры этого островка — всего лишь 250 х 200 метров.

В XIII веке на Риддархольмене был возведен францисканский монастырь «Серых братьев». С того времени остров стали называть Францисканским. Лишь в XVII столетии, когда здесь начали появляться дворцы и богатые дома шведской аристократии, остров переименовали в Риддархольмен.

Такое название он получил от знаменитого Рыцарского дома. Многие считают, что это здание — одно из красивейших в Стокгольме. Спроектирован Рыцарский дом архитектором Симоном де ла Вале. На карнизах дворца сохранились надписи на латыни, а на фронтоне — исторические изображения.

Как сообщает справочник «Стокгольм», изданный в 1897 году в Санкт-Петербурге: «В первом этаже этого дворца находится большой зал заседаний дворянства, украшенный фресками Эренштраля и гербами всех дворянских фамилий... в этом зале хранится полный список всех шведских дворянских фамилий, достигающий цифры 1000...»

В наше время на стенах Рыцарского зала вывешено уже более 2320 гербов шведской аристократии.

В конце XIX века в Стокгольме побывал сын великого писателя Льва Николаевича Толстого — Лев Львович. В своей книге «Современная Швеция» он с восторгом вспоминал эту страну и подробно описал стокгольмские острова — Стаден и Риддархольмен: «За громадным дворцом, возвышающимся среди тесных высоких строений города, покрытых красными черепичными и железными крышами, виднеются там и сям церкви...

На месте этого старого города... и стоит королевский дворец. Самым же старинным памятником здесь считается, так называемая Стурчюрка, т.е. «Большая церковь», выстроенная основателем Стокгольма Биргером Ярлом в XIII веке и с тех пор несколько раз ремонтированная. Внутренность ее необыкновенно красива.

Дальше на Риддархольмене — острове, примыкающем с запада к древнему городу, — интересна другая готическая церковь, где хранятся сотни шведских военных трофеев (в том числе и русские) и где погребены шведские короли. Здесь и Густав

Риддархольмен


Адольф, и Карл ХII, и другие — все нашли себе место в особых саркофагах под церковной стеной».

В этой церкви захоронены не только монархи, но и выдающиеся шведские полководцы и государственные деятели. Их имена и гербы здесь высечены на каменных плитах пола и на стенах. Рядом с Риддархольменской церковью расположены Королевские капеллы.

«Бешеная гвардия»

На Рыцарском острове сохранились строения XVII— XVIII веков. В одном из них находится Королевский суд. Согласно преданию, более тысячи лет назад в центре Риддархольмена была рукотворная возвышенность из камней и земли. На ней во времена викингов совершали свои таинственные обряды неистовые берсеркеры.

Кто-то из исследователей назвал их «бешеной гвардией викингов». Отчасти подобное определение можно назвать верным.

Берсеркерами становились самые сильные, ловкие, выносливые и бесстрашные воины. Они постоянно тренировались, владели всеми видами оружия, известными европейцам в Средневековье, но могли сражаться и голыми руками.

Зимой и летом, на чужбине и на родине берсеркеры носили одежду из медвежьих шкур. В бою они редко пользовались щитами. Но если имели это средство защиты, то обязательно обтягивали его с внутренней стороны медвежьей шкурой. Считалось, что таким образом дух зверя защищает владельца щита.

С хозяином скандинавских лесов у берсеркеров существовали странные в понимании современного человека отношения. С одной стороны, «неистовые воины» преклонялись перед медведем, просили поделиться силой, задабривали, оставляя для него в лесах туши животных. Но при этом берсеркеры без колебаний убивали косолапых — и взрослых, и малышей.

Во время знаменательных событий «бешеные гвардейцы» привозили на Риддархольмен медвежат и матерых медведей, отловленных в лесах Скандинавии.

У подножия священного холма берсеркеры устраивали сражения со взрослыми зверями. Боец выходил один против медведя, вооруженный только мечом и длинной палкой.

Здесь же проводились ритуальные убийства медвежат. Часть мяса забитых зверей поедали воины, другую часть оставляли на вершине холма для Одина.

Во время жертвоприношения своему главному божеству берсеркеры изготавливали из ядовитых грибов дурманящий отвар. Считалось, что сам Один научил викингов готовить этот напиток. Если отвар пробовал чужеземец, он тут же умирал. Берсеркеры употребляли его и во время своих мистерий, и перед сражениями.

«Мы отдаем на хранение нашему владыке и повелителю Одину осторожность, рассудок, опасения. А взамен вместе с волшебным отваром получаем небывалую силу, презрение к смерти, нечувствительность к боли...» — заявляли «бешеные гвардейцы».

Возможно, яд, содержащийся в грибах, действительно стимулировал воинов, притуплял чувство опасности и боли, возбуждал ярость. Согласно преданию, берсеркеры считали, что после нескольких глотков «волшебного отвара» они превращаются на какое-то время в медведей. И лишь после сражения снова принимают человеческий облик.

В Англии сохранились вырезанные на дереве девизы берсеркеров: «Только Один может остановить нас...», «Предсмертный стон врага — это гимн Одину...».

В хронике XII века об этих воинах сообщается: «...подобно бешеным псам или волкам они грызли собственные щиты... они были сильны, как медведи или вепри... они повергали врагов наземь, их не брали ни сталь, ни огонь...»

Когда завершилась эра викингов, ушли в прошлое и берсеркеры. Примерно в XIII—XIV веках жители Скандинавии рассказывали, что «неистовые воины» не пожелали подчиняться и служить королям и удалились в глухие леса, где превратились в медведей.

Согласно преданиям, иногда они вновь приобретали облик людей, но говорить уже не могли. Отдалившиеся от людей берсеркеры по-прежнему совершали поклонения Одину и варили из ядовитых грибов свой волшебный напиток.

Беда человеку и зверю, если они попадались на глаза оборотням — берсеркерам. Уйти живыми от древних «неистовых воинов» никому не удавалось.

Риддархольменский затворник

Сохранилось предание, что в ХVI или ХVII столетии некий стокгольмский алхимик задумал воссоздать волшебный отвар берсеркеров. Может быть, он выполнял заказ какого-нибудь правителя, пожелавшего сделать своих воинов такими же бесстрашными, не чувствительными к боли, сильными и выносливыми, как берсеркеры.

Отправился алхимик на Риддархольмен, построил там домик и оборудовал в нем лабораторию. В светлое время дня бродил он по острову. Наверное, ученый муж занимался поисками ядовитых грибов и трав, необходимых для отвара берсеркеров. Возможно, в те времена и грибы, и нужные травы еще встречались на Риддархольмене.

Алхимики всегда любили напускать на себя таинственность. Этим они еще больше возбуждали внимание соседей и нередко — их ненависть.

О волшебном отваре берсеркеров в XVI—ХVII веках жители Стокгольма почти ничего не знали. Но когда по городу разнесся слух о затее алхимика, нашлись старики, вдруг вспомнившие о древнем таинственном напитке. Видимо, от дедов и прадедов слышали они о легендарных временах викингов и о неистовых берсеркерах.

И пошли по Стокгольму пересуды и измышления. Каждый рассказчик норовил придать все больше волшебных свойств отвару, которого никто из них не видывал и не пробовал.

Мрачные натуры толковали, будто напиток берсеркеров убивает человека, отнимает разум, разжижает кости или навсегда превращает человека в медведя.

Веселые и добрые рассказчики успокаивали слушателей, утверждая, что легендарный отвар придает необычную силу, способность видеть будущее и прошлое, летать не хуже любой птицы и плавать как рыбы.

Пока стокгольмцы спорили и выслушивали предания о житье и нравах берсеркеров, алхимик, вероятно, собрал на Риддархольмене необходимые грибы и травы и затворился в лаборатории.

Из всех концов города к его дому потянулись любопытные. Явиться незваными к ученому никто не решался. А сам он ни на минуту не покидал своего жилища. Вот и оставалось праздным горожанам довольствоваться лишь домыслами и спорить, получится или нет затея алхимика.

Зеленый дым из трубы

Неизвестно, сколько времени колдовал он в лаборатории и как долго велось наблюдение за его обителью. Наступили в Стокгольме ненастные дни, и прошла охота у любопытных слоняться вокруг дома алхимика. Даже самые стойкие, озябнув и промокнув от непогоды, возвращались по домам.

Но вскоре ученый напомнил о себе. Жители Риддархольме-на вдруг заметили, что из трубы его дома валит густой ярко-зеленый дым. Такого чуда стокгольмцы еще не видели. Весть тут же разнеслась по городу, и, несмотря на штормовой ветер и слякоть, люди снова повалили к дому алхимика.

Дым из трубы оказался не только необычного цвета, но и с весьма неприятным запахом. Даже порывистый ветер с моря не смог развеять зловоние.

Любопытные горожане вскоре ощутили головокружение, а затем — необъяснимую радость. Им захотелось петь, плясать, прыгать, беспричинно хохотать, кричать что-то несуразное.

И заголосил народ:

— Ай да молодец, книжный червь! Изготовил все же волшебный напиток!..

— Зря мы его подозревали в связи с нечистой силой!..

— Неспроста зеленый дым повалил из трубы!.. — заорали самые догадливые горожане. — Разгадал, хитроумная голова, секрет древнего отвара!..

Нашлись и такие, кто отчаянно ринулся в зеленоватую дымку, окутавшую дом алхимика. Этим смельчакам было не до общего веселья. Они тут же одурманивались, падали на землю, кувыркались в траве, как расшалившиеся котята, и истошно орали всякий вздор.

Власти узнали об этой вакханалии и прислали на Риддархоль-мен целый отряд городских стражников. Но к их появлению подозрительный зеленый дым исчез и веселье само собой прекратилось.

Стражи порядка постучали в дом алхимика. В ответ — тишина. Командир отряда приказал взломать дверь. Люди ворвались в дом, но хозяина не обнаружили. Как он мог незаметно выбраться, когда вокруг был народ?.. Ответить на это не смогли ни стражи порядка, ни любопытные горожане.

Как повелось издавна, все необъяснимое свалили на нечистую силу.

В данном случае жители Стокгольма решили: видимо, отвар из ядовитых грибов настолько удался, что явились призраки берсеркеров, отведали его и навсегда забрали с собой алхимика. Теперь он в неземной жизни потчует волшебным напитком «неистовых воинов»...

В те времена Риддархольмен быстро застраивался. Вскоре после исчезновения алхимика его дом снесли. А знатоки стокгольмских тайн утверждают, что на том месте была возведена одна из королевских капелл.

История с пропавшим ученым надолго осталась в памяти жителей шведской столицы. В городской песне, сложенной примерно в XVIII веке, подвыпивший ремесленник жалуется, что в пиво ему подлили «берсеркерово зелье», оттого он и не может стоять на ногах.

Даже в начале ХIХ столетия шведы говорили о разбуянившемся человеке: «Берсеркеры затуманили его разум...»

Записанное и звучащее слово