– Нет. Не вернем.
– Иной раз кажется, что мы только добавляем дерьма в этот мир. Дерьма, которого и без нас достаточно. Может, это мы и есть – bad guys?[61]
Белло долго не отвечал. Стоял, сунув руки в карманы, и смотрел, как застывает бетон.
– Нет… ты не прав, – сказал он так, будто думал об этом последние десять лет. – Мы не bad guys. Но и не good guys.
– Так что ж мы за люди?
– Мы те, кто мы есть… – Белло, так же, как и Николе, было очень не по себе. – И все. Больше ничего не скажешь.
Дубаи: сволочная дыра, загримированная под туристский рай. Шоппинг-центр мира. Насквозь пластмассовый рай. Плескательные бассейны в форме бананов… а копнешь сантиметров сорок в песке на пляже – цементная плита. Никола тут же вспомнил пакет с телом Юсуфа, как серое тесто постепенно поглотило его, будто никакого Юсуфа никогда и на свете не было. Кто знает – сколько рабов из Бангладеш, строивших этот рай, замуровано в бетонной подложке сахарного пляжа?
Но первые две недели было неплохо. Рана в бедре быстро зажила.
Исак дал им задание: съездить в банк с таким длинным арабским названием, что Исак произносил его по буквам раз семь, чтобы Никола не забыл. Поручение заключалось вот в чем: взять в ячейке два чемодана «Римова» с кодовым замком.
– Ничего себе… – Белло попробовал поднять один из чемоданов.
Никола остановил такси.
– Скорее всего нал. Перевозим в другой банк. Обрываем цепочку. Будут искать, после этого хрен-его-знает-как-называть банка след исчезает. Знаешь, что сказал Исак, когда я с ним встретился в изоляторе?
– Откуда?
– Только идиоты вроде «Хелл Энджелс» отмывают бабки через шведские банки и обменники. Мы-то их моем чаще, чем собственный член.
Белло расхохотался так, что стоявший поблизости полицейский внимательно на них посмотрел. Видно, решал: не стоит ли проверить, почему им так смешно.
– А сколько нам перепадет? – спросил Белло, отсмеявшись.
– Не знаю… но отель он оплатил.
Они поселились в четырехзвездном отеле, претендующем как минимум на семь. «Мёвенпик Хейт Отель». Мёвенпик… вообще-то это сорт мороженого с крошеным печеньем. Линда запасалась таким мороженым, когда собиралась провести вечер за каким-нибудь ТВ-сериалом. Но этот самый швейцарский Мёвенпик, оказывается, владел еще и целой сетью отелей. Эмблема отеля повсюду: на мыле, на подушках, на полотенцах, даже на туалетной бумаге.
В первый же день Никола попросил привести врача. Тот внимательно осмотрел рану, несколько раз кольнул иголочкой, спросил, чувствует ли он уколы, – и похлопал Николу по плечу.
– Ничего страшного. Мышечная рана. Крупные сосуды не задеты, нервы не повреждены. Только мне интересно: что за коновалы делали перевязку?
Одного коновала звали Белло, другим был его дядя.
Запахи… Никола почему-то думал, что в жарких странах должно пахнуть по-другому. Как – он и сам не знал, но по-другому. Неимоверно сухой, с металлическим привкусом воздух. Неумолчное тихое жужжание кондиционеров. Растения в парке под окнами поливают беспрерывно, воды, наверное, хватило бы на целый город. Каждая вторая машина – грозный матово-черный джип с огромными, как у трактора, дисками.
Горничные почти все из Нигерии. Молодые женщины со следами пыток: выдранные ногти, метки от ожогов на предплечьях. Каждое утро в вазочке на столе появлялась свежие цветы, а когда Никола попытался поблагодарить, горничная молча покачала головой: с гостями разговаривать запрещено.
Белло восхищался местными проститутками – портье доставлял их по первому знаку.
– Украинки здесь даже лучше, чем в Украине.
– Откуда тебе знать?
Белло осклабился.
– Они сами говорят.
Николу платная любовь не то чтобы не интересовала – он попросту робел и не знал, как себя вести с этими веселыми, красивыми, иногда даже очень красивыми девушками.
Днем, в самую жару, они валялись у бассейна, пили пиво в баре на крыше или отмеряли километр за километром в невероятных размеров торговых галереях.
Николу не оставляла мысль: какую роль сыграл Юсуф в убийстве Шамона?
У Белло был готов ответ.
– Внутренняя разборка. Может, Шамон снял его телку… ты же знаешь, в наше время у всех мозги повернуты. Чуть что – и нарыв лопается. С шумом и вонью.
Раз в неделю они ездили в банк, забирали сумки и отвозили на такси в другой, где на них был открыт счет. Белло купил рюкзак «Луи Виттон» и пару сникерсов «Прада», чем исчерпал свою долю гонорара. Николе очень понравился худи от «Ив Сен-Лоран». Хотел купить, но раздумал, когда увидел рисунок на спине: большой скрипичный ключ.
Вспомнил Шамона: его мать считала, что мальчик очень одарен музыкально…
Слишком много воспоминаний. Разговор с Роксаной еще до этих чертовых турецких бань. Настоящий мужик взялся бы ей помочь – девчонка явно заигралась, причем не в свою игру. Шамон точно взялся бы. С другой стороны: Никола совершенно ее не знает. Все же надо позвонить, как приедет. По крайней мере, узнать, как дела.
У Белло были еще какие-то поручения. Может, от Исака, может, от кого-то еще. Он потащил Николу с собой на какие-то переговоры с немцами и голландцами. Оружие, бронежилеты, ручные гранаты – Николе не составило труда понять, о чем идет речь, хотя выражались в основном иносказательно. Но Белло! Он даже не ожидал: торговался, как настоящий бизнесмен, – упрямо и убедительно. Сыпал цифрами, как учитель математики.
– По-моему, ты собрался купить пол-НАТО, – пошутил Никола после встречи.
Партнеры по переговорам ушли, а они остались сидеть в баре у воды. Здесь туристам разрешалось курить и употреблять алкоголь – но только до двенадцати вечера. Публика самая разношерстная: кто-то в шортах и шлепанцах, кто-то в пиджаках, лоферах и даже при галстуке.
Белло помахал рукой официанту – заказать еще выпивку.
– НАТО – блеф, – сказал Белло. – Практически не существует. Но причиндалы-то все равно нужны. У нас же там настоящий вестерн начинается. Мистер Первый пополняет арсенал.
– Я так и подозревал. Особенно тесто. У него прямо крыша поехала на взрывчатке.
– Это уж точно.
– Слушай… думаешь, начнется война? Когда Юсуфова родня поймет, что его убили?
– А как они могут понять?
Подошел официант. Белло заказал бокал шампанского – по-арабски. И повернулся к Николе.
– Думаю, хуже не будет.
Пальмы, известные во всем мире силуэты отелей-небоскребов, неправдоподобно красные облака; будто туристские бюро в Эмиратах скинулись и повесили в небе колоссальный Инстаграм-фильтр.
Реальный мир вовсе не так красив.
Три недели и четыре дня.
На пятый день сообщение в снэпчат. Один из братьев, Якуб.
Послание исчезло через несколько секунд, но Николе хватило.
Мистера Первого сегодня выпустили, обвинение не предъявлено. Возвращайтесь, нужна поддержка.
Они приземлились в Арланде в половине первого ночи. Свежий ночной воздух после жары в Эмиратах показался волшебным. Якуб встретил их в зале прилетов, и через час они уже сидели у него дома. Постепенно все разъяснилось.
Квартира заставлена банками с энергетическими стимуляторами, витаминами, протеиновыми добавками и еще какими-то коробками, о назначении которых Никола даже не догадывался.
Якуб: широченный, как кровать в Мёвенпике в Дубаи. Никола видел его раньше всего один раз, после похорон Шамона. Но он прекрасно знал, кто он такой: доверенный человек Исака, начальник пограничных отрядов вдоль красной линии до самого Бердэнга.
Зажужжал телефон
Якуб посмотрел на дисплей.
– Он здесь.
Словно холодный ветерок пронесся по комнате. Якуб подтянулся и расправил плечи, Белло украдкой посмотрел в зеркало.
Через минуту появился Исак.
Странно – он выглядел усталым. Куда более усталым, чем когда Никола навещал его в изоляторе. Может, перепраздновал за последнюю пару дней.
– Ребятки, – сказал он и двинулся к Николе и Белло.
Никола покосился на Белло – как он будет реагировать?
Белло покосился на Николу.
Ну что ж… стараясь казаться непринужденным, Никола шагнул вперед и обнял Исака.
– Поздравляю. Потрясающе, – сказал он.
Белло последовал его примеру – тоже обнял босса.
Исак сел на диван. Диван жалобно крякнул.
– Ну-ну, не так уж потрясающе. У меня лучший в городе адвокат. Всегда был лучшим, и до сих пор лучший. Мне пришлось признать какую-то чушь с наркотой, за это полагается три месяца. Два я уже отсидел. А что касается бабок, он… ну просто гениальный парень! – придумал такой ход, что я потом ржал полночи. Я добровольно декларировал все в налоговое, они прислали налоговую схему, а раз прислали схему, значит, согласились с моим вариантом санации. И теперь никто меня не имеет права обвинять, что я скрываю налоги…
Исак говорил, как заправский юрист. Никола ни черта не понял, но последовал примеру Белло:
– Действительно, гениально! Поздравляю еще раз, босс.
– Надеюсь, вы неплохо провели время в Дубаи. И отель был ничего, а? Но теперь вы вернулись, отдохнули, посвежели, и у меня есть для вас работа. Тут многие решили, что меня можно списать со счета. А знаете, что отец в таких случаях говорил?
– Нет… откуда?
– И в самом деле неоткуда. Отец говорил: они слабее всего, когда перестают с тобой считаться. Настал час делать серьезные ставки. Будем расширяться… – Исак говорил очень медленно. – Перехват аккаунтов и личных данных – новая штука, вы даже не догадываетесь, сколько там зарыто бабок. Перехват доменов. Станции по приему утиля: медь, металлы, даже золото, платина… сейчас все идет в утиль, чинить, к примеру, телик или комп дороже, чем купить новый. Вы разбогатеете, ребятки. Только слушайте, что я вам говорю.
Никола опять не совсем понял, о чем говорит Исак, – а если быть честным, и не хотел понимать. Ярость еще не остыла, он был готов отдать все, чтобы найти убийц Шамона. Юсуф скорее всего заказал это убийство, а может, напрямую и не заказывал. Но в любом случае – соучастник. И не больше. На спусковой крючок жал не он.