329.
Настойчивое стремление США к монополизации ближневосточной дипломатии и поддержка амбиций Израиля не отвечали американским интересам. Это наглядно показали последующие события, включавшие в себя взрывы террористов-смертников в посольстве США в Бейруте, а также в казармах морской пехоты США и французских войск, вернувшихся в город вскоре после резни в Сабре и Шатиле, не имея четко обозначенной миссии. В течение нескольких месяцев линкор «Нью-Джерси» обстреливал снарядами размером с наш «фольксваген» горы Шуф, где друзы (поддерживаемые Сирией) дрались с ЛС (поддерживаемыми Израилем)330. Соединенные Штаты оказались втянутыми в «горячую» войну, которую мало кто из американцев, включая многих из тех, кто непосредственно участвовал в ней, полностью понимал.
«Хезболла», выросшая из ливанского хаоса, стала смертельным врагом США и Израиля. Рассматривая ее рост, мало кто обращает внимание на то, что многие из молодых людей, основавших это движение и совершавших смертоносные нападения на американские и израильские объекты, в 1982 году сражались бок о бок с ООП. Они остались после ухода бойцов ООП, чтобы увидеть, как сотни их соотечественников-шиитов были убиты вместе с палестинцами в Сабре и Шатиле. Люди, погибшие при взрыве посольства США, морские пехотинцы, погибшие в казармах, и многие другие американцы, похищенные или убитые в Бейруте, среди них Малкольм Керр и несколько моих коллег и друзей по АУБ, в основном являются жертвами нападений мутировавших групп, превратившихся в «Хезболлу». Эти американские граждане заплатили дорогую цену за сговор их страны с израильскими оккупантами.
Но самую высокую цену, пожалуй, заплатили ливанцы, прямо или косвенно ответственные за массовые убийства. Башир Джемайель и его правая рука Элие Хобейка, как и некоторые другие, были убиты, а старший лидер ЛС (и в конечном итоге председатель политической партии, которой они стали) Самир Джааджаа провел одиннадцать лет в тюрьме за преступления, совершенные во время ливанской войны, хотя и не связанные с вторжением 1982 года. Из лидеров ООП, принимавших судьбоносные решения, которые привели к трагедии в Сабре и Шатиле, Абу Джихад и Абу Ияд были убиты, первый – Израилем, а второй, вероятно, иракским агентом. Арафат умер после того, как израильские войска осадили его штаб-квартиру в Рамалле331. Никто из них не был привлечен к ответственности за исход войны 1982 года.
Большинство израильских лиц, принимавших решения, включая Бегина, Шарона и нескольких старших генералов, подверглись унижению или лишились должностей в результате публикации отчета комиссии Кахана и вызванного массовыми убийствами осуждения внутри Израиля. Однако никто из них не понес уголовного или какого-либо другого серьезного наказания. Более того, глава Северного командования Израиля генерал-майор Амир Дрори, возглавлявший силы вторжения, дослужил свой срок, а затем укатил в годичный отпуск для учебы в Вашингтон, округ Колумбия. Шамир, Шарон и Нетаньяху впоследствии стали премьер-министрами Израиля.
В отличие от них, ни один из американских чиновников не понес ответственности за свои действия, будь то сговор с Израилем о развязывании и ведении войны 1982 года или невыполнение Соединенными Штатами своих обещаний по обеспечению безопасности палестинских граждан. Многие из них, в том числе Рейган, Хейг и Хабиб, уже умерли. Никого из них до сих пор не подвергли осуждению.
5. Пятое объявление войны, 1987–1995 годы
Создав пустыню, они говорят, что принесли мир.
Палестинское восстание, или интифада, вспыхнувшее в декабре 1987 года, стало прекрасным примером действия закона непредвиденных последствий333. Ариэль Шарон и Менахем Бегин начали вторжение в Ливан, чтобы разгромить силы ООП и тем самым положить конец сопротивлению палестинцев, которое они оказывали на оккупированном Западном берегу и в секторе Газа присоединению этих территорий к Израилю. Подавление сопротивления позволило бы довести до конца задуманную сионизмом колонизацию и создать еврейское государство на всей территории Палестины. Война 1982 года действительно привела к ослаблению ООП, но ее парадоксальным эффектом также стало усиление палестинского национального движения в самой Палестине за счет смещения центра тяжести действий из-за пределов в глубь страны. После двух десятилетий относительно управляемой оккупации Бегин и Шарон, два ярых приверженца идеала Большого Израиля, невольно спровоцировали новый уровень сопротивления процессу колонизации. С тех пор противодействие захвату земель и военному правлению Израиля в Палестине снова и снова вспыхивало в разных формах.
Первая интифада, как ее стали называть, началась на оккупированных территориях спонтанно и разгорелась после того, как в лагере беженцев Джебалия в секторе Газа израильский военный автомобиль врезался в грузовик, убив четырех палестинцев. Газа была центром интифады и самым сложным для Израиля районом в плане управления, однако восстание очень быстро распространилось на другие части Палестины. Интифада породила обширную местную самоорганизацию в деревнях, поселках, городах и лагерях беженцев, ее возглавило секретное Единое национальное руководство. Военные оккупационные власти не сумели подавить гибкие подпольные низовые сети, сформировавшиеся в ходе интифады.
После месяца эскалации волнений, в январе 1988 года, министр обороны Ицхак Рабин приказал силам безопасности использовать «силу, мощь и дубинки»334. Его политика «железного кулака» осуществлялась посредством неприкрытой практики нанесения демонстрантам переломов рук и ног и проламывания черепов, а также избиения любого, кто навлекал на себя гнев солдат. В течение короткого времени широкая трансляция по телевидению кадров жестокого обращения вооруженных солдат с палестинскими демонстрантами подросткового возраста вызвала бурную реакцию СМИ в США и других странах, представив Израиль в его истинном свете как безжалостную оккупационную державу. Спустя всего пять лет после освещения в СМИ осады и бомбардировок Бейрута это разоблачение нанесло еще один удар по имиджу страны, во многих отношениях зависящей от покладистости американского общественного мнения.
Несмотря на пагубное влияние войны 1982 года на авторитет Израиля, ушлым пиарщикам удалось перевоспитать большую часть американского общества335. Но в отличие от телевизионных кадров воздушных бомбежек и артиллерийских обстрелов Ливана, которые закончились по прошествии десяти недель, столкновения интифады продолжались год за годом, с декабря 1987 по 1993 год, несколько утихнув только во время войны в Персидском заливе и мирной конференции, организованной Соединенными Штатами в Мадриде в октябре 1991 года. В течение этого времени восстание сопровождалось захватывающими сценами уличных боев между молодыми палестинскими демонстрантами и израильскими войсками, которых поддерживали бронетранспортеры и танки. Знаковым образом этого периода стал маленький палестинский мальчик, бросающий камень в огромный израильский танк.
Поговорка гласит: «Если где-то льется кровь, новость пойдет первой». Телезрители припадали к экранам с непрерывными сценами свирепого насилия, перевернувшими представление об Израиле как о вечной жертве и выставившими его в роли Голиафа, противостоящего палестинскому Давиду. Израиль испытывал постоянный нажим не только с точки зрения давления на его силы безопасности, но и, что, возможно, более важно, с точки зрения его репутации за рубежом – в некотором смысле его самого важного актива. Даже Рабин, стоявший у руля, понимал важность этого фактора для политики. Подобострастное интервью New York Times с Рабином открывалось фразой: «Палестинские мятежники выигрывают пиар-битву с Израилем в мировой прессе, признал сегодня министр обороны Ицхак Рабин, подчеркнув, что армия противостоит новому и сложному явлению – широкомасштабному восстанию, порожденному десятилетиями палестинского недовольства»336.
К моменту начала Первой интифады оккупация Западного берега и сектора Газа продолжалась уже два десятилетия. Воспользовавшись ситуацией относительного спокойствия, Израиль начал колонизацию оккупированных территорий сразу после войны 1967 года, создав в итоге более двухсот поселений, от городов с численностью 50 000 человек до пунктов из сборных домиков на несколько десятков жителей. В течение многих лет израильские эксперты уверяли своих лидеров и общественность, что палестинцы, живущие под так называемой «просвещенной оккупацией», довольны своей участью и полностью находятся под контролем. Вспышка массового низового сопротивления опровергла эти представления. Правда, некоторые палестинцы, напуганные силой израильтян и массовым изгнанием более 250 000 человек после войны 1967 года337, поначалу как будто смирились с навязанным им новым порядком. Правда и то, что доходы на Западном берегу и в секторе Газа значительно выросли, поскольку десятки тысяч палестинцев получили разрешение на работу в Израиле.
К 1976 году, однако, отчуждение усилилось. Любые проявления национализма – вывешивание палестинского флага или использование эмблем с его цветами, организация профсоюзов, выражение поддержки ООП или любой другой организации сопротивления – жестоко пресекались штрафами, избиениями и тюремным заключением. Задержания и тюремное заключение обычно сопровождались пытками. Протест против оккупации, выраженный публично или в печати, мог привести к такому же результату или к выдворению. Более активное сопротивление, особенно связанное с насилием, влекло за собой коллективные наказания – снос домов, заключение без суда и следствия под маркой «административного задержания», которое могло длиться годами, и даже внесудебные убийства. В 1976 году кандидаты в мэры, поддерживаемые ООП, победили на муниципальных выборах в Наблусе, Рамалле, Хевроне, Эль-Бире и других городах. Несколько мэров были депортированы в 1980 году по обвинению в подстрекательстве, а другие были отстранены от должности военными оккупационными властями весной 1982 года, что спровоцировало массовые беспорядки. Это было сделано в преддверии вторжения в Ливан в рамках широкой кампании Ариэля Шарона по уничтожению ООП.