примыкающих к каким-либо религиозным и политическим группам. К 2016 году цифры, указывающие на сдвиг в этом направлении (и параллельный рост поддержки Израиля в других группах), выглядели невероятными.
Опрос, проведенный Институтом Брукингса в декабре 2016 года, показал, что 60 % демократов и 46 % всех американцев поддерживают санкции против Израиля в связи со строительством незаконных еврейских поселений на Западном берегу реки Иордан. Большинство демократов (55 %) считали, что Израиль оказывает слишком большое влияние на политику и практические действия США и является стратегической обузой427. Опрос Исследовательского центра Пью, проведенный в том же году, показал, что доля людей, родившихся после 1980 года, и демократов, симпатизирующих палестинцам, растет по сравнению с теми, кто симпатизирует Израилю428. Опрос центра Пью, опубликованный в январе 2018 года, указывает, что эта тенденция нарастает: демократы разделились поровну на тех, кто поддерживал палестинцев, и тех, кто поддерживал Израиль; палестинцам симпатизировали вдвое больше либеральных демократов по сравнению с теми, кто симпатизировал израильтянам429. Опрос центра Пью, проведенный в апреле 2019 года, показал, что глубокий раскол по вопросу Израиля и Палестины еще более усугубился. На вопрос о том, отдают ли они предпочтение палестинскому народу перед израильским, или наоборот, или отдают предпочтение и тому и другому, 58 % демократов отдали предпочтение обоим народам или палестинцам, а 76 % республиканцев – обоим народам или израильтянам. В то же время 61 % республиканцев и всего 26 % демократов положительно оценивали действия израильского правительства430. Вместе взятые, эти показатели не имели прецедентов.
Таким образом, война в Газе, война 1982 года в Ливане и Первая интифада стали важнейшими поворотными моментами в восприятии палестинцев и Израиля американцами. Это восприятие характеризовалось не равномерной восходящей кривой, а скорее приливами и отливами, на которые влияли взрывы смертников во время Второй интифады и в особенности неутомимая пропагандистская деятельность Израиля. Однако неоспоримая волна критических настроений нарастала в каждом случае после того, как череда страшных картин и реальность, которую они отражали, прорывались сквозь плотную дымовую завесу, тщательно создаваемую с целью оправдания поведения Израиля и сокрытия этой реальности.
Несмотря на медленное, но неуклонное изменение американского общественного мнения в отношении Палестины и Израиля в последние годы, в сфере политики США, в новых законах и в политическом дискурсе в целом мало что поменялось. Одной из причин был контроль Республиканской партии над Белым домом в течение всех восьми лет, начиная с 2000 года, над сенатом с 2010 года, над палатой представителей с 2014 по 2018 год и над всеми ветвями власти с 2016 по 2018 год. Костяк партии, особенно евангелисты, – ее ядро во многих регионах составляли пожилые белые консерваторы-мужчины – горячо поддерживал любую, самую агрессивную политику Израиля. Большинство выборных должностных лиц республиканцев в точности выражали настрой своих основных избирателей, а также консервативных спонсоров партии, многие из которых, такие как Шелдон Адельсон и Пол Сингер (в совокупности пожертвовавшие республиканцам в течение избирательного цикла 2016 года более 100 миллионов долларов), энергично выступали за то, чтобы Израиль проводил еще более безжалостную политику. Кроме того, исламофобия, ксенофобия и агрессивный взгляд на роль Америки в мире, присущие большей части членов и руководства Республиканской партии, совпадали с этикой премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху и его правого правительства. Это в полной мере проявилось в восторженном приеме, оказанном Нетаньяху, выступившем на двух различных совместных заседаниях конгресса, в котором доминировали республиканцы, в 2011 и 2015 годах. Только Уинстон Черчилль, выступавший перед конгрессом в 1941, 1943 и 1952 годах, удостоился чести произнести такую речь более одного раза.
Позиция Демократической партии в отношении Израиля и Палестины была более сложной и противоречивой. Изменения в низовых слоях партии произошли прежде всего среди молодежи, меньшинств и более либерально настроенных групп (представляющих будущее партии), но не нашли отражения во взглядах руководства или большинства выборных должностных лиц и крупных спонсоров (представляющих ее прошлое). Эта динамика была обусловлена как гендерными, расовыми и классовыми факторами, так и влиянием крупных спонсоров партии и мощных групп давления, таких как АИКОС.
Опросы показывают, что отношение к Палестине и Израилю часто тесно коррелирует с возрастом: пожилые люди, как правило, более консервативны и придерживаются общепринятых взглядов. В 2019 году лидерами Демократической партии стали 78-летняя Нэнси Пелоси, 68-летний Чарльз Шумер и партийная машина, в которой доминируют Клинтоны (обоим было уже за семьдесят). Все они богаты, особенно Пелоси (она входит в число самых богатых членов конгресса, ее состояние вместе с мужем, по некоторым данным, превышает 100 миллионов долларов). Благодаря непрерывному сбору средств, который является главной заботой американских политиков, и развороту демократов вправо в конце 1980-х годов партия стала более привлекательной и приемлемой для денежных воротил. В итоге мнение спонсоров стало для лидеров и выборных должностных лиц партии важнее мнения низовых членов или избирателей. А многие из крупнейших спонсоров Демократической партии, такие как медиамагнат Хаим Сабан и другие представители индустрии высоких технологий, развлечений и финансов, всегда сохраняли преданность Израилю, что бы он ни вытворял.
Таким образом, демократы разрывались между настроем своих пожилых лидеров и крупных спонсоров на поддержку любых действий израильского правительства и мнением рядовых членов партии, настойчиво требующих перемен. Это проявилось в нестандартной позиции в отношении Израиля и Палестины, занятой Берни Сандерсом во время кампании по выдвижению кандидата в президенты от демократов 2016 года, и в боях за формирование партийной платформы на съезде демократов в том же году. Раскол произошел и в борьбе за лидерство в партии, последовавший за выборами 2016 года, когда главный кандидат Кит Эллисон подвергся клевете и инсинуациям, в том числе из-за откровенной позиции по вопросу о Палестине. То, что усилия по изменению линии Демократической партии в отношении Палестины не возымели конкретного эффекта, видно хотя бы по двухпартийной поддержке ежегодной военной помощи Израилю в объеме более 4 миллиардов долларов и принятию целого ряда законов, ущемляющих интересы палестинцев. Однако небольшой сдвиг в конгрессе можно заметить на примере законопроекта HR 2407, поддержанного тридцатью членами палаты представителей в ноябре 2017 года и повторно внесенного в апреле 2019 года. Этот законопроект увязывал помощь США с отказом от жестокого обращения со стороны израильских сил безопасности и от тюремного заключения палестинских детей – число детей, задержанных оккупантами с 2000 года, достигло 10 000 человек431.
Хотя эти политические реалии многое объясняют, особенно когда речь идет о законодательстве и политической риторике, они проливают мало света на формирование политики. При разработке внешней политики исполнительная власть в США традиционно обладает большой свободой действий. Она не испытывает такое же давление, как конгресс, члены которого зависят от выборного цикла и сбора средств на переизбрание. Американские президенты неоднократно действовали, не стесняя себя ограничениями и не обращая внимания на возражения Израиля и его сторонников, если считали, что на карту поставлены жизненно важные, ключевые интересы США. Ложный нарратив утверждает, что влияние Израиля и его сторонников на ближневосточную политику США всегда имеет первостепенное значение, но это верно только для тех случаев, когда американским политикам не приходится учитывать жизненно важные, стратегические интересы своей страны или когда не приобретают особый вес внутриполитические соображения, например в год президентских выборов.
Можно привести великое множество примеров, когда Соединенные Штаты преодолевали сильное сопротивление Израиля в угоду интересам Вашингтона. Так, во время Суэцкой войны 1956 года США осудили агрессию против Египта как противоречащую своим интересам периода холодной войны. В конце войны на истощение в зоне Суэцкого канала в 1968–1970 годах, чтобы предотвратить американо-советскую конфронтацию, Соединенные Штаты навязали стратегически невыгодное для Израиля прекращение огня. А в 1973–1975 годах Киссинджер, вопреки яростному сопротивлению Израиля, протолкнул три соглашения об отводе израильских войск. Правда и то, что в большинстве случаев, несмотря на недальновидные возражения израильских лидеров, такие действия в конце концов шли на пользу долгосрочным интересам Израиля. Примерами могут служить выгодная продажа современных вооружений Саудовской Аравии, несмотря на яростное сопротивление Израиля и его лобби в Вашингтоне, и иранская ядерная сделка, заключенная президентом Бараком Обамой вопреки враждебному давлению Нетаньяху и его сторонников в конгрессе. Факт остается фактом: когда в Вашингтоне видят, что на карту поставлены жизненно важные интересы США, американские президенты без колебаний действуют в русле этих интересов, уделяя проблемам Израиля лишь ограниченное внимание.
Однако когда речь заходит о Палестине и установлении мира между палестинцами и израильтянами, что неизбежно требует уступок со стороны последних, это, похоже, не затрагивает главные стратегические или экономические интересы США и жесткому сопротивлению со стороны Израиля и его сторонников, которое неизбежно сильнее по этому вопросу, чем по любому другому, не находится ответа432. Президенты США от Трумэна до Дональда Трампа не желали совать пальцы в этот бурлящий котел и по большому счету позволяли Израилю диктовать темп событий и даже определять позицию США по вопросам, связанным с Палестиной и палестинцами.