Некоторые могут заявить, что подобное попустительство Америки в отношении поведения Израиля, иногда маскируемое декларативным несогласием с какими-нибудь одиночными акциями, редко меняющими общее положение, угрожает интересам США на Ближнем Востоке ввиду широкой поддержки палестинцев населением арабского мира433. Однако на Ближнем Востоке уже много лет существует самая большая концентрация авторитарных режимов в мире. Кроме того, Соединенные Штаты никогда последовательно не поддерживали установление демократии на Ближнем Востоке, предпочитая иметь дело с диктатурами и абсолютными монархиями, контролирующими большинство стран региона. Эти недемократические режимы были исторически подчинены Соединенным Штатам и являлись ценными клиентами их оборонной, аэрокосмической и нефтяной промышленности, банков и торговцев недвижимостью. Арабские правители, как правило, действуют вопреки общественному мнению своих стран, поддерживающему палестинцев, тем самым ограждая Вашингтон от выпадов в ответ на его поддержку израильской оккупации и колонизации Палестины.
Ключевой страной в этом отношении была Саудовская Аравия, которая с 1948 года публично выступала в поддержку палестинского дела, часто оказывая ООП финансовую поддержку, но при этом практически ничего не делала для того, чтобы побудить Соединенные Штаты изменить политику благоприятствования в отношении Израиля. Пассивность саудовской монархии восходит по крайней мере к августу 1948 года, когда государственный секретарь Джордж Маршалл поблагодарил короля Абдул-Азиза ибн Сауда за «примирительный подход» королевства к Палестине. Это случилось в разгар войны 1948 года, когда израильские войска захватили значительную часть страны и изгнали большую часть палестинского населения434. Саудовская Аравия стала гораздо более влиятельной в регионе после поражения Египта в 1967 году и притока нефтяных денег в казну королевства после 1973 года, но в остальном ее попустительское отношение к Израилю за прошедшие десятилетия мало изменилось.
Такая же динамика наблюдалась во время правления Джорджа Буша-младшего, когда от разработки ближневосточной политики в значительной степени отстранили и оставшихся арабистов, и «проводников мира». Вместо этого Буш, Чейни и Рамсфелд опирались на кадры ярых произраильских неоконсерваторов, таких как Пол Вулфовиц, Ричард Перл, Дуглас Фейт и Льюис «Скутер» Либби, многие из которых были выходцами из администрации Рейгана. Они систематически отстраняли людей, хорошо знающих регион, от участия в принятии ключевых решений, будь то в отношении Палестины, катастрофической войны с Ираком или «войны с террором», которая почти полностью велась на Ближнем Востоке и в других частях мусульманского мира. В Вашингтоне правительству Шарона удалось ловко продать свою кампанию против насилия Второй палестинской интифады как составную часть войны с террором, а себя выдать за жизненно важного союзника, тем самым не забывая о себе, предоставив львиную долю сомнительного интеллектуального обоснования нового идеологического крестового похода. В свою очередь, в 2004 году Буш в контексте окончательного мирного урегулирования согласился на включение кварталов поселенцев, «уже существующих крупных израильских населенных пунктов», в границы Израиля435. Буш также одобрил неожиданное решение Шарона в одностороннем порядке вывести израильские войска и поселенцев из сектора Газа в 2005 году. Израиль сделал это без согласования с палестинцами, сохранив контроль над въездом и выездом из сектора, оставленного в состоянии осады и вскоре перешедшего под контроль ХАМАС. Эти действия создали предпосылки для очередной войны в Газе.
Барак Обама, президент, занимавший Белый дом во время всех трех израильских нападений на Газу, продолжил дело своих предшественников. Его избрание у многих породило наивные надежды на то, что президент США со вторым именем Хусейн, который фотографировался с Эдвардом Саидом, был моим соседом и коллегой по Чикагскому университету и объявил о «новой политике» США в мусульманском мире, конечно же, будет относиться к Палестине по-другому. Эти надежды проистекали из предположения, что президенты обладают неограниченной свободой действий. Но несмотря на значительную свободу действий, которой пользуется исполнительная власть, по-прежнему сильна и цепкая власть штатной бюрократии, замкнутой тусовки экспертов, на которых не оказывает влияния перемена лиц в правительстве, конгрессе и в других структурных и политических подразделениях.
Кроме того, сохраняет силу традиционное мышление в отношении Израиля и Палестины, укоренившееся в руководстве обеих политических партий и в основных средствах массовой информации. Огромно также влияние израильского лобби и того факта, что в американской политике нет эффективной оппозиции. Арабское лобби всегда представляло собой лишь сборище дорогостоящих пиар-контор, юридических фирм, консультантов и агитаторов, получающих приличную мзду за защиту интересов коррумпированной, вороватой элиты, управляющей большинством арабских стран. Большинство этих правителей-диктаторов подчиняются США и являются ценными клиентами американских оборонных, аэрокосмических и нефтяных компаний, банков и спекулянтов недвижимостью, которые имеют огромное влияние в Вашингтоне. Эти силы лоббируют интересы арабских клептократов, но не интересы «арабов», если под ними понимать народы этих стран.
Еще одним обнадеживающим признаком стало быстрое назначение Обамой в январе 2009 года Джорджа Митчелла специальным посланником по вопросам мира на Ближнем Востоке с поручением начать прямые израильско-палестинские переговоры об окончательном урегулировании. Митчелл был переговорщиком в духе Сайруса Вэнса и Джеймса Бейкера. Этот независимо мыслящий, опытный вашингтонский деятель политик находился на позднем этапе своей карьеры и не был связан с Израилем или его лобби. Он был губернатором штата Мэн и лидером большинства в сенате. В качестве специального посланника президента Билла Клинтона в 1998 году Джордж Митчелл, вернув к столу переговоров ИРА и подключив ее к урегулированию, успешно провел переговоры по заключению Белфастского соглашения в Северной Ирландии. В отличие от проводников мирного процесса эпохи Клинтона, Митчелл не считал, что политика США должна ограничиваться позицией Израиля, и не уклонялся от сложных аспектов переговоров, таких как замораживание еврейских поселений, будущее Иерусалима и возвращение палестинских беженцев. Опираясь на свой успех в работе с ИРА в Ирландии, он предложил привлечь ХАМАС к переговорному процессу, что, по его мнению, имело решающее значение для всеобъемлющего решения, но в итоге не добился успеха – во многом из-за противодействия Израиля. Однако Митчелл страдал от одного неудобства: ему вставляла палки в колеса администрация Обамы. Ключевую роль в саботаже миссии Митчелла играл не кто иной, как неподражаемый Деннис Росс.
В годы правления Джорджа Буша-младшего Росс не работал в правительстве, однако в 2008 году он проводил кампанию во Флориде и других местах в интересах Обамы, прикрывая его от обвинений республиканцев в недостаточной поддержке Израиля. Поэтому новоизбранный президент был ему многим обязан. В качестве уступки тем, кто был недоволен назначением Митчелла (помимо его готовности иметь дело с ХАМАС, Митчелл был отчасти ливанского происхождения и являлся первым высокопоставленным американским чиновником на Ближнем Востоке, имевшим такие корни, со времен Филипа Хабиба), Росс был назначен специальным советником госсекретаря Хиллари Клинтон. Предполагалось, что он будет заниматься вопросами Персидского залива, но он быстро подключился к палестино-израильским переговорам, потому что израильтяне предпочитали иметь дело именно с ним. Когда вмешательство Росса в работу Митчелла стало невыносимым, поскольку он неоднократно действовал за спиной специального посланника, налаживая тайные каналы связи с израильтянами, ему пришлось покинуть свой пост в госдепе, но он извернулся и занял новую должность в Совете национальной безопасности, где стал еще ближе к президенту. Росс продолжал вмешиваться в работу Митчелла, заключая побочные сделки с правительством Нетаньяху, в то время как ПА отказывалась от любых контактов с ним из-за его открытых пристрастий в пользу Израиля.
Борьба оказалась неравной. Митчеллу противостояло израильское лобби, конгресс и Нетаньяху, а Росс, опираясь на поддержку своих покровителей, действовал исподтишка за спиной бывшего сенатора. Вместо того чтобы иметь дело с одним представителем правительства США, решительно настроенным добиваться уступок от обеих сторон, Израиль получил возможность играть против Митчелла при поддержке лояльного и всегда покладистого Росса. В этом положении Израилю было достаточно гнуть свою линию, чтобы не допускать никакого прогресса. В конце концов Митчелла свергли его бывшие коллеги по конгрессу, постановив, что вовлечение ХАМАС в переговорный процесс неприемлемо и нарушает законы США436. Израиль победил. Статус-кво был сохранен, палестинцы остались разделенными, а Израиль не был принужден к вступлению в диалог с ХАМАС или ведению серьезных переговоров, причем для этого даже не пришлось прилагать особые усилия. Росс и конгресс сделали за Израиль всю его работу.
Хотя Обама заявил, что палестинский вопрос является приоритетным для администрации, его заинтересованность в решении проблемы более наглядно отражала реакция президента на войны в Газе. Первая из войн, произошедших при нем, началась вскоре после его избрания, но еще до инаугурации. Ни тогда, ни впоследствии президент не пытался подвергнуть сомнению ложный нарратив, согласно которому жестокие удары по сектору Газа были оправданным ответом на ракетные обстрелы террористами израильского гражданского населения. Администрация Обамы ни разу не прервала поставки американского оружия, которое было использовано для убийства около 3000 палестинских гражданских лиц и нанесения увечий гораздо большему числу жителей. Более того, когда Израиль счел это необходимым, поставки были ускорены. Обам