446. Она добавила: «Израиль… не является государством всех его народов. То есть существуют равные гражданские, но не равные национальные права».
То, к чему ведет эта идеология, емко выразил депутат кнессета от партии Ликуд Мики Зоар. Палестинцы, по его словам, «не имеют права на самоопределение, поскольку не являются хозяевами земли. Моя честность требует, чтобы они считались полноправными жителями, ведь они родились здесь, живут здесь, и я никогда не скажу им, чтобы они отсюда уезжали. Мне очень жаль, но они страдают от одного большого изъяна: они не родились евреями»447. Связь между исключительным правом на землю и принадлежностью к народу является характерной для Центральной Европы и национализма, опирающегося на принцип «крови и почвы», на основе которого и возник сионизм. Комментируя ранний проект закона о еврейском национальном государстве, Штернхелл, специализировавшийся на европейском фашизме, отметил, что конституционные идеи, лежащие в основе законодательства, созвучны идеям Шарля Морраса, французского антисемита и фашиста 1930-х годов, а также современных польских и венгерских националистов и «наиболее жестких европейских шовинистов». Однако, добавил он, они полностью противоречат либеральным идеям французской и американской революций448.
Воплощая свою нелиберальную и дискриминационную сущность, современный сионизм все больше входит в противоречие с демократическими идеалами, особенно с идеалом равенства, на которых основаны западные демократии. Для США, Канады, Великобритании, Франции и Германии, которые дорожат этими ценностями, даже когда они соблюдаются только на словах, и которым в настоящее время угрожают мощные антилиберальные популистские и авторитарные правые тенденции, это должно быть серьезным вопросом, особенно если вспомнить, что Израиль по-прежнему зависит от поддержки этих западных стран.
Наконец, искоренение системного неравенства, присущего сионизму, имеет решающее значение для создания лучшего будущего для обоих народов, как палестинцев, так и израильтян. Любая формула, выдвигаемая в качестве решения конфликта, неизбежно потерпит неудачу, если не будет полностью основана на принципе равенства. Абсолютное равенство человеческих, личных, гражданских, политических и национальных прав должно быть закреплено в любой будущей схеме, которая в итоге будет принята двумя народами. Эта рекомендация звучит высокопарно, но ничто иное не поможет устранить главную проблему и не станет устойчивым, долговременным решением.
В связи с этим возникает болезненный вопрос: как отвадить израильтян от привычки к неравенству, которая часто маскируется и оправдывается необходимостью обеспечения безопасности. Эта необходимость в значительной степени уходит корнями в реальную историю уязвимости и преследований, однако эту прошлую травму в сознании новых поколений вытесняют насаждением безоговорочного догмата агрессивного национализма, чью цепкую хватку будет нелегко преодолеть. Получается, что евреи, граждане региональной сверхдержавы, наводящей страх на своих соседей (и безнаказанно бомбившей столицы семи соседних стран 449), страдают от глубокой неуверенности в себе, которая частично коренится в этой истории, а частично, возможно, в невысказанной тревоге, что тщательно выстроенная и оправданная колониальная реальность, в которой они живут, может в одночасье рухнуть. С синдромом, который движет этим императивом господства и дискриминации, вероятно, могут справиться только те члены израильского общества (или близкие к нему), которые понимают зловещий характер нынешнего курса страны и способны бросить вызов искажениям истории, этики и иудаизма, которые олицетворяет эта идеология. В этом, безусловно, состоит главная и самая неотложная задача израильтян и их сторонников, желающих изменить динамику несправедливости и неравенства.
Палестинцы тоже нуждаются в избавлении от пагубного заблуждения, уходящего корнями в колониальный характер их столкновения с сионизмом и с отрицанием существования палестинского народа, а именно от идеи, что израильские евреи не являются «настоящим» народом и не имеют национальных прав. Хотя верно и то, что сионизм трансформировал еврейскую религию и исторический характер евреев как народа в нечто совершенно иное, а именно национализм современного типа, это не отменяет факта, что израильские евреи сегодня считают себя народом и обладают чувством национальной принадлежности к Палестине, которую считают Землей Израиля, каким бы образом эта трансформация ни произошла. Палестинцы сегодня считают себя народом, имеющим национальную связь с исконной родиной по причинам столь же произвольным и столь же конъюнктурным, как и те, что привели к сионизму. Такие же произвольные причины привели к возникновению множества современных национальных движений. Вывод об искусственной природе всех национальных образований, возмущающий апостолов национализма, является самоочевидным для тех, кто изучал их генезис в самых разных обстоятельствах450.
Ирония заключается в том, что, как и все другие народы, палестинцы считают свой национализм чистым и уходящим корнями в историю, отрицая, что национализм израильских евреев имеет такой же характер. Конечно, между ними есть разница: большинство палестинцев являются потомками людей, живших на территории, которую они считали своей землей очень долгое время, на протяжении многих веков, если не тысячелетий. Большинство же израильских евреев приехали из Европы и арабских стран относительно недавно в рамках колониального процесса, санкционированного и осуществляемого при посредничестве великих держав. Первые являются коренными жителями, вторые – переселенцами или потомками переселенцев, хотя многие из них живут здесь уже несколько поколений и глубоко ощущают древнюю религиозную связь с этой землей, пусть совершенно не похожую на древнюю привязанность к земле коренных палестинцев. Поскольку речь идет о колониальном конфликте, это различие имеет огромное значение. Однако сегодня никто не станет отрицать, что в таких государствах, созданных поселенцами, как США, Канада, Новая Зеландия и Австралия, существуют полноценные национальные образования, несмотря на то что они берут начало в колониальных истребительных войнах. Более того, для тех, кто опьянен национализмом, подобные различия между поселенцами и коренными народами не имеют значения. По словам антрополога Эрнеста Геллнера, «нации как естественный, богоданный способ разделения людей на категории, как сокровенная… политическая будущность – это миф. Реальность – это национализм, который иногда берет уже существующие культуры и превращает их в нации, а иногда изобретает их, нередко уничтожая культурное наследие прошлого»451.
Хотя колониальный характер палестино-израильского конфликта требует признания, в Палестине на сегодняшний день проживают два народа. Каким бы образом они ни сформировались, конфликт между ними не может быть разрешен до тех пор, пока один отрицает национальное существование другого. Их взаимное признание может быть основано только на полном равенстве прав, в том числе национальных, невзирая на важнейшие исторические различия. Другого устойчивого решения не существует, за исключением немыслимой идеи истребления или изгнания одного народа другим. Преодоление сопротивления тех, кому выгоден статус-кво, и обеспечение равных прав для всех жителей этого клочка земли между рекой Иордан и морем – вот тот экзамен на политическую изобретательность, который должны сдать все заинтересованные стороны. Сокращение масштабной и устойчивой внешней поддержки дискриминационного и глубоко неравноправного статус-кво, безусловно, облегчило бы предстоящий путь.
Между тем война за Палестину перешагнула столетний рубеж, и палестинцы столкнулись, возможно, с наиболее сложными обстоятельствами начиная с 1917 года. После избрания на пост президента США Дональд Трамп начал добиваться заключения так называемой «сделки века», якобы направленной на окончательное урегулирование конфликта. Частью сделки пока что стали отказ от фундаментальной политики, которую США проводили в течение последних десятилетий, передача стратегического планирования под ответственность Израиля и пренебрежительное отношение к палестинцам. Неудивительно, что американский посол в Израиле Дэвид Фридман (бывший адвокат Трампа по вопросам банкротств и давний финансовый спонсор еврейских поселенцев) назвал оккупацию «мнимой» и потребовал, чтобы госдепартамент перестал использовать этот термин. В одном из интервью он заявил, что Израиль имеет «право» аннексировать «часть, но вряд ли весь Западный берег»452. Джейсон Гринблатт, более двух лет являвшийся посланником на переговорах между Израилем и Палестиной (бывший юридический советник Трампа по недвижимости и еще один спонсор израильских правых), заявил, что поселения на Западном берегу «не являются препятствием для мира», отказался от использования термина «оккупация» на встрече с посланниками ЕС453 и поддержал взгляды Фридмана относительно аннексии.
Новая администрация быстро провозгласила подход по принципу «от края к центру», в рамках которого три суннитские арабские монархии Персидского залива – Саудовская Аравия, Эмираты и Бахрейн (часто ошибочно называемые выразителями интересов всех арабов-суннитов) – под давлением США заключили фактический альянс с Израилем, чтобы вместе противостоять Ирану. Побочным продуктом этой конфигурации стало то, что эти и другие арабские режимы, союзные США, получили карт-бланш на запугивание палестинцев, чтобы заставить их принять максималистские требования Израиля, таящие в себе – как, по-видимому, и было задумано – смертельную угрозу палестинскому делу. Эта инициатива координировалась в тесном контакте с арабскими режимами при посредничестве особого президентского посланника Джареда Кушнера, зятя Трампа, еще одного магната недвижимости и ярого сиониста, чья семья тоже жертвовала деньги на еврейские поселения.
Договорившись с партнерами из стран Персидского залива на конференции в Бахрейне в июне 2019 года и на других встречах, Кушнер, Гринблатт и Фридман публично продвигали инициативу экономического развития Западного берега и сектора Газа, задуманную к осуществлению в условиях практически тотального израильского господства. Кушнер поставил под сомнение реальность независимого палестинского самоуправления, сказав: «Поживем – увидим». Прибегнув к классической риторике колонизаторов, он добавил: «Мы надеемся, что со временем они научатся управлять страной». Все, чего, по мнению Кушнера, заслуживают палестинцы, это «возможность жить лучше… возможность выплачивать свою ипотеку»