Я и руки вскинула, прямо глядя на Юру, остановившегося внизу передо мной.
– Смотрю, у тебя нет боязни сцены, – выкрикнул он, в паузе между припевами.
Вместо строчки из песни я пропела:
– Не знала, что и ты здесь будешь.
– Я студент, потому меня пускают и в такие злачные места.
– Рада за тебя! – и снова припев. Когда им уже надоест?
– Марта, что произошло? Я чем-то тебя обидел? Так будь смелой – возьми меня за шиворот и выскажи всё в лицо. Но не убегай, не получится.
– Это я тут не смелая? – я взмахнула рукой и повела бедром в такт музыке. Тщедушный первокурсник протяжно застонал.
– Ты, – Юра говорил громко, отчего-то вовсе не стесняясь улыбающихся от нашего разговора зрителей. – Выйти на сцену с попсовым трэшем и я бы смог. Но рассказать честно о чувствах сложнее. Ты нравишься мне, Марта. И если чем обидел, так хочу это от тебя услышать.
– Смотрю, у тебя тоже нет боязни сцены! – парировала я.
Музыка уже текла сама по себе, я забыла о словах.
– Нет, если тебе нужно, то я готов покраснеть и стушеваться. Но лучше пойдем на свидание. Эта песня же когда-то закончится?
Я вдруг поймала немыслимый азарт:
– При одном условии, Юр. Ты выступишь на гала-концерте! Есть в заначке какой-нибудь номер?
Он со смехом качнул головой:
– Я заочник, потому в настолько злачные места меня не пускают.
– А где мои ромашки?
– К черту ромашки. Я купил шикарную миску для Мотьки.
– Сильный ход, – признала я.
– Не упусти меня, Марта. Хотя бы в интересах пса.
Я рассмеялась. Он подошел к ступенькам и подал руку. И через секунду я ее приняла, радуясь крушению всех планов и финалу затянувшейся тоски. Юра ведь классный! Ему плевать на мнение окружающих – делает, что хочет. И в этом он равен мне. Во всех остальных аспектах он меня превосходит. Скоро он улетит обратно на свое море, или его разорвут Настя с Кальяном на лоскуты. А пока почему бы и не сходить на еще одно маленькое свидание? Когда еще удастся провести время с парнем, до уровня которого все знакомые недотягивают? А, ну да, еще один важный аргумент: выкуси, Настя, он мой! И подругам бывшим передай, пусть обломятся. И детей у нас, может быть, получится двое: одному – отели, другому – машиностроительную индустрию. В общем, по ходу дела сообразим.
Кто-то аплодировал, когда мы выходили. Не Настя ли? А замдекана восторженно орал, чтобы я не забыла явиться на гала-концерт, мой номер точно пропускают.
Глава 19. Коренная туристка
Юра умело морочил мне голову, не позволяя сосредоточиться на важном:
– К ветеринару водила? Раствор помог? Повеселел? А родители повеселели?
На десятом вопросе и я догадалась:
– Ты специально делаешь вид, что тебя интересует только Мотька.
– Не только. Еще и Сергей Сергеевич. К нему я собирался перейти позже. Пойдем кататься на теплоходе?
Ну, конечно. Все приезжие катаются на теплоходе по Москве-реке, это как обязательный пункт программы. Я, например, ни разу не каталась – я же не приезжая.
Настоящий смысл этого развлечения стал ясен чуть позже – уже после того, как я возмутилась дороговизной билетов, а Юра нагло подтолкнул меня к переходу мимо женщины с пригласительным плакатом. Два часа? Что делать столько времени в замкнутом пространстве посреди воды и городских красот? Ясно, что одного делать не получится – убегать.
И Юра будто мысли мои прочитал. Стоило только двухэтажной махине отчалить от берега, заявил:
– Наконец-то. Впереди целых два часа, в течение которых мы сможем только смотреть и говорить.
Похоже, смотреть он собрался на меня. Несложно догадаться, о чем собирается и говорить. Я оттягивала момент:
– Так как поживает Сергей Сергеевич? Уже нашел посудомойку на мое место?
– Не может. Плачет целыми днями, куда его лучшая сотрудница свинтила, – Юра деланно вздохнул.
Я невольно усмехнулась. «Лучшей сотрудницей» меня даже самый отчаявшийся начальник бы не назвал. Но ответила в рамках заданного настроения:
– Лучшая сотрудница уволилась, поскольку родители настояли. Учеба начала страдать, она важнее мелких заработков.
– Понимаю.
Юра надолго замолчал – так и не было ясно, что он там конкретно понимал. Мы стояли на задней палубе, держась за бортики. Вода внизу пенилась белыми разводами по черноте. Прохладно и ветрено, но само зрелище будто зомбировало. Было лениво переводить взгляд на берега, для этого пришлось бы оторвать его от гипнотизирующей воды: белым по черному нестабильными откатами. А может, Юру потому так и тянет вернуться к морю? Привык с детства западать на подобное зрелище. Вот ему в других местах и неймется: на что ни посмотри, того же эффекта полного умственного опустошения не достичь.
Я с трудом очнулась от созерцания – вспомнила, что здесь не одна. И знала, о чем Юра будет спрашивать дальше, потому решительно сама подняла эту тему:
– Я старый телефон потеряла. Сим-карту пришлось покупать новую, а твой номер нигде не был записан.
– Верю, – он отозвался легко. – Ведь моего номера нет у Насти, меня невозможно найти через старую работу, ни единого шанса. Просто трагическая случайность, оборвавшая все нити.
– У Насти, точно… Я собиралась тебе позвонить в самое ближайшее время и всё объяснить.
– Не собиралась, – Юра даже интонацию не менял. Он просто констатировал – спокойно и сухо. – И я никак не могу понять причину. Я, наверное, отшибленный романтик, раз до тех пор мне казалось, что всё между нами очень ровно складывается, а потом удивился своей ошибке. Так в чем была моя ошибка, Марта? Сразу не складывалось, или что-то дополнительно произошло?
Вообще-то, Юра не имеет права на такие вопросы. Мало ли, что у меня в голове было во время наших свиданий? Может, он мне не особенно-то и нравился? Может, у меня таких же ухажеров еще десяток? Мы не встречались, в чувствах не признавались, а проводить время вместе не запрещено законом. Но отчего-то врать в самом главном не хотелось:
– Складывалось, – признала я. – И дальше бы складывалось еще лучше. Потому что в нас обоих есть всё, чтобы друг другу подходить. Мы начали бы встречаться, влюбились бы без оглядки. А потом что? Ты бы уехал, а я бы осталась. Между нами всегда будет лежать твое море.
– Между нами всегда будет лежать твоя столица, – он поправил спонтанно, не придавая значения емкости фразы. – Я тоже думал об этом. А потом понял, что об этом слишком рано думать. Когда эта дилемма возникнет, тогда и нужно будет ее решать.
Дилемма-то возникнет, но еще более сложная. Юра смотрел на мой профиль – я чувствовала взгляд, сама не отрывала глаз от воды. И мне не хотелось портить его впечатление о себе окончательными признаниями. Вообще-то, озвученная причина была достаточной – какая девушка захочет тратить время на отношения, обреченные на конец? Причем не когда-нибудь через годы, а через пару месяцев. Только лишь затем, чтобы целых пару месяцев чувствовать себя совсем другим человеком, который самой мне нравится больше? Хотя… и эта причина достаточная. Я никак не могла сформулировать свою мысль вслух.
Юра не дождался ответа, ступил за мою спину и уперся руками в бортики по обе стороны, положил подбородок мне на плечо. Я замерла, застыла, но не двигалась в ожидании, что он собирается делать дальше.
И он заговорил – теперь от его тихого голоса рядом с ухом мурашки побежали. Или здесь просто прохладно?
– Марта, когда тебе стукнет шестьдесят, будешь считать каждую бесцельно потраченную минуту. Хотя и тогда не будешь – и тогда это будет глупо. Я здесь тоже не собирался останавливаться надолго и уж тем более влюбляться. Ульяна назвала тебя странной и подозрительной, Кристина от тебя в восторге – а это не самый лучший показатель, Герман заявил, что ты такая же красивая, как Кристина, отчего она перестала быть в восторге, Кеша заподозрил тебя в наркозависимости – уж слишком просто ты нашла с ним общий язык, а это никому с первого раза не удается. А я тем временем понимаю, что ты идеальна для меня: я всегда общался с одними, а искал других. Ты действительно странная, в самом лучшем смысле. Как будто сочетаешь в себе взаимоисключающие черты. Милая, сострадательная, неизбалованная, но притом умеющая в любом кругу обозначить свое место. Уверен, если тебя отправить на прием к английской королеве, ты и там бы выглядела гармонично.
Я напряглась еще сильнее. Кого он там искал? Видимо, девушку попроще? Но не быдло-гопницу? Ульяна, скорее всего, как Настя, сразу раскусила в моем поведении фальшивость, остальные были заняты своими ролями. Праведному возмущению я нашла главный аргумент:
– Сама она странная и подозрительная! Ишь, еще бы я всяких бывших слушала! Она это от ревности! Сама дура – упустила такого парня и променяла его на шута горохового, вот теперь и кусает локти!
– Не думаю, что ревность, – зачем-то продолжал меня злить Юра. – И я не просто так передал ее слова – своего добился. Итак, продолжай. Что там было про «такого парня»?
Я развернулась, чтобы и взглядом его заодно испепелить. Лицо оказалось слишком близко, об этом я могла бы догадаться и секундой раньше. Странная я ему. Еще бы не была странной, особенно когда половину характера тщательно изображаю. Но Юра не видит во мне стерву. Он, по незнанию, навешивает на меня светлый образ – простушка без комплексов. Я для него – рыба в любой воде, как он для меня. И это чертовски приятно.
Решение было принято в полсекунды – гениальное в своей простоте. И почему я раньше какой-то ерундой забивала себе голову? Я так недолго общаюсь с этим парнем, но уже многое узнала о мире и людях. Он о моем положении не догадывается, то есть мой курс углубленной прокачки будет идти по проторенной траектории. Через несколько месяцев Юра уедет. И даже если в тот момент мне станет тоскливо, то вспомню, что я Марта Акимова, потому не стану рыдать в подушку, а соберусь и отправлюсь к Игорю. Засуну выскочку под каблук – он и рыпнуться не посмеет, ведь тогда уже не сможет меня обвинить в оторванности от реальной жизни. И отец не сможет – начну демонстрировать свои навыки, беспощадно вынимая всё новые козыри. Отношения с Юрой мне сразу не нужно было воспринимать как источник возможной боли, а лишь как приятный переход на новый уровень!