Мое самоедство прервал стук ключа по железу в коридоре. Откинулась кормушка в двери, зычный голос произнес «Завтрак»! Еда не поражала воображение — перловка на воде и кусок серого хлеба. Никакого чая — в кружку налили кипятка и радуйся. Думал, что после завтрака меня отправят на допрос, но, увы, никто судьбой приват-доцента Баталова не интересовался. Никаких прогулок, душеспасительных бесед — обо мне просто забыли. Чтобы не вернуться к самоедству, выполнил малый разминочный комплекс у-шу, помедитировал. Потом потренировал вход в боевой транс, который меня уже один раз так здорово выручил. После обеда, который представлял из себя постные щи с таким же, как и на завтрак серым хлебом, я собрался начать качать права. Мне даже не предложили за свои заказать доставку еды. Что там делают правильные сидельцы? Объявляют голодовку? Требуют встречи с начальником тюрьмы? Но рушить режим не пришлось — за мной пришел тюремщик, объявил «на выход с вещами».
Голому собраться — только подпоясаться. Завернул все свои нехитрые пожитки обратно в матрас, вышел в коридор. Привели меня обратно в «приемный покой», где осматривал доктор и обыскивали. И тут было шумно. На бледного Хрунова кричал полный краснолицый господин в пенсне, явно военный, потому что в форме, чью принадлежность я затруднялся узнать. В сторонке сидел уже знакомый мне следователь Бринн, меланхолично курил в потолок.
— … вам что, Высочайшее утверждение особых правил разбирательства ссор в офицерской среде не указ?
— Правила касаются только офицеров, — Хрунов суетливо вытер со лба пот платком. — Господин Баталов не служит в армии!
— На сей счет есть третий параграф, — красномордый вытащил тоненькую книжечку из портфеля, открыл по закладке: — «в случае столкновения офицера с лицом гражданским, если это лицо правоспособно для удовлетворения, то дело мало чем рознится от столкновения между военнослужащими, в этом случае командир части передает дело на рассмотрение суда общества офицеров, которое и разрешает вопрос как и о правоспособности гражданского лица, так и о необходимости вызова на дуэль этого лица…». Я вам официально заявляю, господин Баталов признан правоспособным. Его судьба будет решаться генерал-губернатором, в штате которого служит граф Шувалов!
— Я протестую!
Хрунов затравленно посмотрел на меня, я же игнорируя его взгляд, сбросил матрас прямо на пол, прошел к рукомойнику, с наслаждением умылся.
— Что вы молчите, господин Бринн? — прокурор попытался вызвать подмогу в лице следователя. Тот тоже достал какую-то книжицу, процитировал:
— Циркуляр номер семьдесят дробь шесть по Военному ведомству. «Следственное производство о поединках между офицерами, по роду своему подлежащее судебному рассмотрению, препровождается с заключением прокурорского надзора подлежащему начальнику, от которого, вместе с бывшими по данному случаю постановлениями Судов общества офицеров, представляется по команде Военному Министру, для всеподданнейшего доклада Государю Императору тех из сих дел, которым не признается возможным дать движение в установленном судебном порядке».
Я, честно сказать, вообще ничего не понял из прочитанного, но присутствующие прониклись упоминанием Государя Императора. Лица стали торжественные, даже Хрунов перестал киснуть:
— Значит, дело будет рассмотрено в полку графа Шувалова, а затем поступит на апробацию Великому князю и военному министру?
— Именно это я вам и сказал сразу, когда вы собрались арестовывать господина Баталова, — покивал Бринн. — Но нет же пророка в своем отечестве. Боюсь, господин приват-доцент теперь может требовать с вас извинения.
Все посмотрели на меня. Я же продолжая игнорировать «почетное собрание», выглянул в соседнюю комнату, где за столом сидел знакомый мне тюремный чиновник и делал вид, что не «греет уши».
— Часы отдайте! Которые по описи.
Мне тут же вернули брегет, который я завел, и с большим удовлетворением запихнул в наружный карман пиджака. А жизнь-то налаживается. Ну попостился чуток, так ведь диета полезна для здоровья. Ну и меня слегка вернули с небес на землю.
— Господин Баталов, меня зовут Петр Григорьевич Свищов, — представился красномордый, когда я вернулся к «почетному собранию». — Военный прокурор московского округа. Имею поручение генерал-губернатора доставить вас для разбора дела.
— Ну, раз имеете поручение… — я повернулся к Хрунову. — Что же касаемо вас, Емельян Федорович, то готов выслушать ваши извинения завтра в двенадцать пополудни при сотрудниках скорой помощи. Раз уж вы арестовывали меня при них.
Лебедев видел, как меня сажали в тюремную карету? Видел. Небось уже вся клиника в курсе моей беды, а Вика так и вовсе на стенку лезет от тревоги.
— Не слышу ответа! — надавил я на прокурора. Все присутствующие смотрели на Хрунова с интересом. Прогнется или нет.
— Дождусь разбора дела генерал-губернатором, — тихо произнес Емельян Алексеевич, опуская глазки.
— Очень на это надеюсь, — я повернулся к Свищову. — К вашим услугам, Петр Григорьевич.
Поехать не получилось. Ибо пришлось «плыть». Весна совсем вступила в свои права в Москве и город начало заливать. На улице было по щиколотку воды, шел мелкий противный дождь. За сутки, что я провел в тюрьме, снег практически везде исчез, резко потеплело.
— Ох, беда, беда, — жаловался потом по дороге Свищов. — Теперь жди утопленников по всему городу.
На Тверской воды пока было мало, наша карета подъехала к центральному входу дворца генерал-губернатора. Тут же к нам бросились слуги в ливреях, приняли верхнюю одежду. Появилась возможность себя разглядеть у огромного, в человеческий рост зеркала, что стояло недалеко от парадной лестницы. Зарос немного, но вид бодрый, глаза горят. Да, решается моя судьба, но я почему-то спокоен и уверен в себе. Интересно, почему?
— Сергей Александрович уже был в госпитале у графа Шувалова, — прошептал мне на ухо Свищов. — Тот повинился в поединке, просил прощения, что подвел Великого князя.
— Два раза!
— Простите, что?
— Повод к первой дуэли был тоже ерундовый, уж поверьте мне. Я расспрашивал Неверова, пока вез его в университетскую клинику.
— Слышал, слышал, — покивал военный прокурор. — Это дело тоже поступило на рассмотрение офицерского собрания Екатеринославского полка.
— Господин Баталов, прошу вас, Его Императорское Высочество ждет вас, — к нам подошел высокий дворецкий с такими огромными бакенбардами, которым бы позавидовал любой генерал.
А как же Свищов? Я посмотрел на прокурора, но тот только мне покивал мне в сторону лестницы. Придется идти без него.
Принимал меня Великий князь в небольшой гостиной, где буквой П стояло несколько диванов. Выглядел губернатор точно так же, каким я его запомнил на выставке фонографов — высокий дядька, будто аршин проглотил. Аккуратные усики и бородка, надменный вид — вы мне все давно и много должны. Ну и всякое золотое шитье, аксельбанты и прочая броская бижутерия на мундире. Глаза слепит, да.
— Что же, господин Баталов, — начал первым разговор Великий князь после моего поклона. — Расскажите мне о случившимся.
Стоя напротив губернатора, коротко поведал о причинах дуэли. Указал на то, что защищал свою честь и в целом меня бы устроили извинения графа. Но тот отказался.
А чего это Сергей Александрович так неуловимо морщится, когда меняет позу? Вот прям легкая, еле заметная тень на лице появляется. И когда встал пройтись возле камина, тоже все слегка неловко выглядело? Ба… да у Князя, похоже, проблема со спиной! Отсюда и такая странная осанка. Корсет на нем, что ли?
— … дела у скоропомощной клиники?
Тут я понял, что прослушал последнюю фразу губернатора и надо наверстывать.
— Москвичи весьма довольны, Ваше Императорское Высочество, — я попытался вспомнить цифру пациентов, которых мы обслужили, но сходу не смог. — Имеем благодарственное письмо от двух пожарных инспекторов и участкового пристава.
Последнее было от Блюдникова, которого я попросил дать бумагу по симулянту. Приставу не трудно, а мне можно блеснуть перед князем.
Который похоже, просто не знал, какое решение принять по дуэли и просто тянул время. С одной стороны — ранен его адъютант и просто так дело спускать на тормозах не комильфо. С другой стороны, граф Шувалов явно неправ, о чем уже успел признаться и наверняка даже получил прощение.
— Что же мне, господин Баталов, с вами делать? — как бы про себя произнес губернатор, усаживаясь обратно на диван.
— Позволить мне осмотреть спину Вашего Императорского Высочества, — внезапно для себя брякнул я.
Брови князя взлетели вверх, я сумел удивить дядю царя.
— Простите, что вы сказали?
— Полгода назад, так же как и вы сейчас, — я решил рискнуть и пошел ва-банк, — страдал от сильных болей в спине. И даже был некоторое время парализован ниже пояса. Но сумел вылечиться благодаря иглоукалыванию и особому китайскому массажу. О чем вышла статья в медицинском журнале.
Про растяжку рассказывать сразу не стал — долго и муторно объяснять. Экзотический китаец — это броско и цепляет.
— И в каком же журнале?
Великий князь явно заинтересовался.
— «Практическая медицина».
Сергей Александрович позвонил в колокольчик, в гостиной тут же нарисовался слуга.
— Пошлите за моим секретарем. Пусть принесет последний… — Романов посмотрел на меня, и я слегка поклонился, соглашаясь, — номер «Практической медицины».
— И что же… эти методы так быстро подействовали? — великий князь внимательно на меня посмотрел, после того как слуга закрыл за собой дверь.
— Прошу поверить, — я наклонился вперед, легко достал пальцами рук ботинок. — Могут помочь и Вашему Императорскому Высочеству.
Глава 5
Звать на помощь Сергей Александрович никого не стал. Сам начал расстегивать пуговицы на мундире, и когда я шагнул вперед, только мотнул головой в сторону, не соглашаясь и на мое участие.