— Благодарю, Михаил Петрович.
Со слугой надо что-то делать. Пацаны, которых я пообещал пристроить, ничего не соображают в этом деле. Их обучать надо, и не пару недель. И матушка их тут совсем не помощница — сама вникать в чужое хозяйство будет. Ей бы в пару лакея какого грамотного, так где ж его найдешь? Ну, предположим, мне искать не надо. А вот телеграмму отправить, чтобы занялись подбором, надо. Чтобы было из кого выбрать, когда вернусь. И вообще, подумаю об этом завтра. Скарлетт О’Хара — мой любимый персонаж. Очень мудрая женщина, если отбросить ее придурь.
Жиган проникся проблемой и со своей стороны предложил помощь, но я отказался. Какой из него слуга? Брюки застегнуть я еще в состоянии. Чемоданы поднести — это одно, а остальное — и сам как-нибудь приспособлюсь.
К обеду мы прибыли вовремя, с королевской точностью. Когда ливрейный открыл перед нами дверь, часы начали бить четыре. Вышло довольно случайно, специально у крыльца мы не выстаивали, но эффект получился хорошим.
Нас провели через переднюю. Или такое большое помещение уже вестибюль? А хрен его знает, вот заведу себе особняк, тогда и буду думать. Или специально обученный человек разъяснит, как называется вот это, где галоши снимают. Ржевский вышел встречать нас в столовую, пожал руки, пригласил вести себя запросто, без чинов.
Так как обед был объявлен неофициальным, то и оделся я в простое партикулярное, а не в мундир с орденами. Прошли и сели за стол. Супруга Сергея Дмитриевича занималась сложными вопросами доставки всего нужного для существования из Симбирска в Тамбов, а потому отсутствовала.
На радостях по поводу исцеления от неизвестной болезни Ржевский решил устроить маленький праздник. Да уж, повар у него — на зависть. Ни к одному из блюд вопросов не возникло. Да что там — я всерьез начал думать, как бы этого человека втихаря к себе переманить. После таких разносолов не удивительно, что хочется прилечь и вздремнуть на свежем воздухе. Винный погреб у тамбовского губернатора, конечно, сильно проигрывает тому, на который я совершал набеги в Вольфсгартене, но идеал для того и существует, чтобы было к чему стремиться.
К разговорам, как водится, перешли после кофе. До того за столом общались на посторонние темы. Хорошо, что Бортников не молчал, и не пришлось втаскивать его в беседу. Нравится мне коллега — начальника не боится, и лебезить не пытается. Но и не дерзит. Такого трудно прогнуть будет. Хотя можно — всякого. На себе испытал. Чем больше вещей, от которых мы зависим, тем легче нами управлять.
— Так что там у вас в поместье? — спросил Сергей Дмитриевич, отставляя в сторону кофейную чашку. — Мне доложили, даже до смертоубийства дошло?
— Так и есть. Слугу моего застрелили. Но с божьей помощью становой пристав Чолокаев порядок навел.
— Князя Николая Николаевича родственник? — уточнил Ржевский.
— Нет, однофамилец. Но дело свое знает, никаких нареканий. Буду хлопотать перед исправником, чтобы поощрили.
— Я напишу записку... Но чем закончилось?
— Убийцу после натуральной загонной охоты удалось поймать, отец его, который использовал пост управляющего для жульничества и ростовщичества, арестован. Смог на семь тысяч набрать кредитов по фальшивой доверенности.
— Каков подлец! — рассерженно заявил губернатор.
— Ну, деньги — дело наживное. Надо искать управляющего толкового, с расчетом на ведение большого хозяйства. Я в Знаменке планирую сильно расшириться. В самом скором времени открою там исследовательский центр. А для этого будут нужны органы коров и свиней. Заодно и мясом торговать будем.
Ага, Сергей Дмитриевич чуть не руки потирает. Как же, в губернию сейчас инвестиции на ровном месте потекут. Значит, вырастут налоговые отчисления. Коровки со свинками? Тоже хорошо, ибо и это повышает сборы. А ему за такое — честь и хвала. Хотя ничего и делать не пришлось.
— Я со своей стороны готов это начинание поддерживать. Буде возникнет какая препона, Евгений Александрович, смело обращайтесь! А насчет управляющего... Завтра вам будет удобно? Есть кандидат на такую должность. И в крупном хозяйстве работал, и рекомендации самые лучшие.
***
То, что губернатор пришлет своего человека, меня не сильно страшило. С ним всё равно делиться придется, не одним способом, так другим. Это сейчас он испытывает благодарность и симпатию. А как пойдут мимо него денежки, так и сразу обидно станет. Так что управляющий от него — не самое страшное.
Для переговоров Бортников выделил свой кабинет. Всё равно большую часть времени простаивает. Да и сам Михаил Петрович отсутствовал — ему трудиться приходится, чтобы на пропитание заработать.
Кабинет, хоть и содержался в чистоте и порядке, но был уже на грани перехода в категорию музейных ценностей. А пока был просто старомодным. Наверняка всё здесь оставили, как было при покойном купце. Основательное и монументальное. Из-за дубового бюро при случае можно отстреливаться от бандитов, а столешница была такой толстой, что умелец в ней спокойно вырежет нишу для мини-бара, и бутылочки там стоять будут не по сто миллилитров, как в аэропортах будущего продаются.
В назначенное время ко мне вошел мужчина лет пятидесяти, среднего роста и крепкого телосложения. Внимательные серые глаза, аккуратно подстриженные усы и небольшая лысина, которой он, кажется, совсем не стеснялся.
— Позвольте представиться, Николай Петрович Суворов, — сказал он.
— Проходите, пожалуйста, присаживайтесь, — показал я на стул. — Сейчас чай подадут.
А служанка бортниковская под дверью с самоваром дежурила, что ли? Не успел я сказать, как она самовар принесла. Скорее всего, увидела, что гость зашел, сама и потащила. Наверняка у купца так заведено было.
Пообщались. Хоть и губернаторский протеже, а грамотный и опытный. Начинал в министерстве государственных имуществ, потом его сманил к себе двоюродный брат Ржевского. Десять лет управления имением. После чего судьба-злодейка довела ситуацию до продажи, и не по вине Суворова. Новый собственник от старого оставлять ничего не захотел. И вот Николай Петрович в статусе свободного агента. Или безработного, это с какой стороны посмотреть.
Короче, я согласился, он тоже был не против. Теперь у меня есть управляющий. Задачи я ему насчет коровника и свинарника поставил, про «специальную», медицинскую бойню объяснил. Удивил, конечно.
— Неужто из органов коров можно лекарства добывать?!
— Можно. Как раз этим там и будут заниматься.
— Вот наука что творит, каждый день что-то новое.
— Да, и вы причастны будете, будем спасать людей от всяких вредностей.
— А что полезно? — Суворов подкрутил ус. — Вы не думайте, я не праздно любопытствую. Хочу прожить долгую жизнь.
— Похвальное желание. Полезна умеренность. Во всем. В еде, в спиртных напитках. От курения лучше вообще отказаться. Спорт.
— Ох, эти английские забавы... — мой новый управляющий покачал головой. — Пробовал новомодный бокс. Говорят, Евгений Александрович, у вас в столицах даже князья этим увлекаются
— Врут.
— Так и думал. Только нос рассадил зазря.
— Попробуйте китайскую гимнастику. Я практикую ее. Называется ушу. Весьма доволен.
— Где же взять учителя?
— Давайте так договоримся. Даю три месяца на коровник и свинарник. Рядом срубите большой дом, два этажа, метров по двести квадратных на этаж. Примерные планы и требования к помещениям получите.
— Это же сколько в аршинах выйдет? — зачесал в затылке Суворов. — Сотни четыре? Ладно, потом посчитаю.
— Как все будет готово — телеграфируйте мне. Отправлю к вам в командировку своих сотрудников — они все организуют лабораторию. Среди них будет человек, который владеет ушу. Немного поучит вас.
В последний приезд в Москву — нет, не тот, который транзитом — я узнал, что внучка Ли Хуаня подвизалась у Славки в лаборатории. Вот ее вместе с ним и отправим!
Договорившись обо всем с Суворовым, я отправился в Дворянский банк. Пора было дать бой тамбовским финансистам.
Глава 21
СТОЛИЧНЫЯ ВѢСТИ. Министерствомъ путей сообщенiя выработаны правила о передвиженiи грузовъ и пассажировъ на самодвижущихся экипажах по шоссейнымъ дорогамъ.
КАВКАЗСКIЯ ВѢСТИ. 23-го августа разбойники напали на Намарневскiй монастырь, находящiйся въ томъ-же уѣздѣ, ограбили его, взявъ массу церковныхъ вещей и около 3,000 рублей денегъ, ранили настоятеля-архимандрита Кирилла и скрылись.
..Стучат колеса, вдаль бежит вагон,
И за окном меняются пейзажи.
Вокзалы, встречи — скоро дом родной...
И откуда только вылезают строчки песен? Возможно, и правда стук колес на стыках рельс вызывает в мозгу всплеск работы нейронов и те вытаскивают наружу всякое разное ностальгическое? Скучаю ли я по «прекрасной России будущего»? Вовсе нет — удачно устроился в 19-м веке, нашел свое место и призвание. Даже... хм... обзавелся детьми и скоро осчастливлюсь нормальной семьей.
— Значит, женитесь, Евгений Александрович? — Бортников доразлил коньяк по рюмкам, перевернул бутылку и потряс, показывая, что, мол, все.
Михаил Петрович сорвался со мной в Москву внезапно. Как говорится, ничто не предвещало. Я решил все вопросы с банком, закрыл кредит вороватого старосты — чему тамбовские финансовые «воротилы» были счастливы несказанно. И уже начал собирать свои вещи, взяв билеты себе и семейству Кузьмы. На прощальном ужине в благодарность за все пообещал доктору устроить стажировку в московской скорой. Как самой продвинутой в стране. И даже выдать соответствующий диплом. И Бортников загорелся. Буквально умолял меня не откладывать дело в долгий ящик — взять его с собой в первопрестольную. И я дал слабину. Боль от потери Кузьмы еще не ушла, нужен был собеседник в дорогу. Да и желание переманить к себе доктора не исчезло. Дом мертвым грузом повиснет? Не велика потеря, жилье найдем, на вокзале ночевать не придется.
— Женюсь. И приглашаю вас на свадьбу! — мы чокнулись, выпили остатки амброзии. Не залпом, а как положено.