Ну и образование. Тут я мог помочь и в частном порядке. Например, организовать студенческие гранты и премии в институтах и университетах. Да и ежегодную медицинскую премию тоже можно было профинансировать — невелики затраты.
Ладно, в целом указ более-менее, могло получиться и хуже.
Глава 15
ЛОНДОНЪ. Лордъ Уолтеръ Ротшильдъ вновь шокировалъ мѣстную публику, проѣхавъ на своемъ экипажѣ, запряженномъ зебрами, передъ Букингемскимъ дворцомъ.
СУДЕБНЫЯ ХРОНИКИ. Бывшiй студентъ медицинскаго факультета московскаго университета Винокуровъ, зарезавшiй своего старшего брата въ пьяной ссорѣ, приговоренъ окружнымъ судомъ къ лишенію всѣхъ правъ состоянія и ссылкѣ въ каторжныя работы на 12 лѣтъ. Винокуровъ въ послѣднемъ словѣ въ слезахъ разскаялся и призналъ свою вину въ содѣянномъ.
САНКТЪ-ПЕТЕРБУРГЪ. Государь Императоръ Всемилостивѣйше соизволилъ наградить доктора медицины, князя Евгенія Баталова, чиномъ дѣйствительнаго статскаго совѣтника.
К тому, что мой шеф службы безопасности Гюйгенс в длительной командировке, я почти привык. Они совместно с Антоновым присылали еженедельные отчеты о ходе стройки, найме охраны, рабочих, и прочих тамбовских радостях. Опыты Слава проводил, шли они как надо, и теперь у него стояла только задача по очистке инсулина. И добыче его из поджелудочных желез поросят и коровок. О том пусть голова начинает болеть у Романа Романовича, а то я подозреваю, что ему могло стать скучно.
А коль скоро работа налажена, так и подполковнику там делать стало нечего. И мне он здесь нужнее. А то я скоро буду искать снотворные. Особняк высокой архитектурно-культурной ценности дворник охраняет, а там свежий ремонт на триста тысяч и мебели на сто. Старицкий даже картины нашел на первый этаж, но внесение оплаты за дворец подкосило слегка мои финансы — я пока отказался. Зато придумал рядом с парадной лестницей сделать огромный аквариум с тропическими рыбками. Надо же чем-то блеснуть перед столичной публикой? Большие стекла уже вполне себе отливают, стальные направляющие мне пообещали сделать на балтийском заводе. Песок, раковины, некоторых самых простых рыбок вроде тамаринов, клоунов, а также прочую атрибутику заказал на соловецкой зоологической станции — оказывается, там уже был собственный научный аквариум, и я, послав телеграмму директору, очень быстро нашел общий язык с профессором зоологии Петербургского университета Вагнером. Он не поленился заехать в особняк, осмотреть мои приготовления. Дал несколько дельных советов — особенно в отношении фильтров, через которые требуется прогонять морскую воду. Оказалось, что к концу века уже сложилась полноценная аквариумная индустрия и впереди планеты всей — немцы.
Зоологическая станция Берлинского аквариума в городе Ровинь недалеко от Триеста торгует по каталогу всем необходимым. Доставка в Питер — две недели. Хочешь скатов и черепах? Пожалуйста. Клоуны, гурами и меченосцы? Тоже есть. Я-то думал, что придется тревожить Макарова, просить выхода на моряков, которые возвращаются из своих походов в Тихий или Индийский океан. Но нет, цивилизация шагнула далеко вперед — за ваши деньги любые капризы.
После того как посчитал, вышло в два раза дешевле, чем с картинной галереей. Но все равно дорого и без гарантий, что все отправленные морские гады из Ровиня доедут живыми. Риск — на покупателе.
Закончив с рыбками, поехал на службу. Как говорится, «в присутствие» Да, самому до сих пор смешно становится. Прямо до слез. Только и счастья, что недалеко добираться. Как говорили в далеком будущем москвичи — не проблема найти хорошую работу, трудно сделать это рядом с домом. А я вот сподобился. Сегодня у нас две важные встречи. Военные медики и знакомство с бывшим медицинским департаментом МВД. Предполагается, что Горемыкин как предыдущий министр передаст бразды правления Николаю Васильевичу и представит нас коллективу.
Блин, вот уж господь сподобил. Медицинский департамент совместно с ветеринарным занимают подъезд в бывшем Большом театре. Здание сильно обветшало, артистов выселили в Мариинку, остальное собираются не то разбирать, не то чинить. Полы с щелями между досок, двери рассохшиеся, штукатурка местами отсутствует. Теперь еще и этих пристроить куда-нибудь надо. Не в почете медицина в МВД была, это точно.
Просто еще одна жирная галочка в числе первоочередных задач. Надо нам здание для министерства отдельное, и я не я буду, если не истребую его у великих князей. Вряд ли процедура знакомства затянется — ритуальные речи произнести, с экс-директором Львом Федоровичем Рагозиным и приближенными к нему лицами чаю выпить — и по коням.
Рагозин этот в свите присутствовал, когда государь-батюшка изволил к Склифосовскому приезжать и августейшую кровь сдавать. Так что знаком я с ним исключительно шапочно. С директором, не императором. Мне здесь речей не произносить, так, мебелью поработать, поторговать лицом возле Николая Васильевича. Чему я рад несказанно, ибо вижу в таких говорильнях исключительно потерю времени.
Стою, разглядываю народ. Надо же как-то занять себя, чтобы не зевнуть. И вдруг — ба, знакомое лицо! Чинуша московский, денежки высасывал с бедного доктора Баталова на Арбате. Как же тебя звали, пузанчик ты мой? Украинская фамилия какая-то, распространенная. Степаненко? Власенко? Ну не Шевченко, конечно. Назаренко! Никодим Петрович! Вот это встреча!
Переплыл из Москвы в столицу? Ну да, он же по линии МВД был. Интересно, узнал? Да вряд ли, таких врачей, с которых он по копеечке дергал, у него десятки, если не сотни случились. Да и как сопоставить докторишку из полуподвала и товарища министра, всего в орденах, и превосходительство?
А вот и еще один московский знакомец, Сергей Васильевич Зубатов. Коллега по цеху, так сказать. Зашел, что-то тихо сказал Горемыкину. Иван Логгинович покивал удовлетворенно, и так же негромко ответил. Работают люди, не чета нам.
Потом уже, после чаепития у Рагозина, вышли мы на улицу, и я, предупредив Николая Васильевича, отозвал Зубатова в сторонку.
— Как вам на новом месте служится, Евгений Александрович? — с легкой иронией спросил он.
— Слава богу, хорошо. Хочу поблагодарить за Гюйгенса — ценнейший сотрудник. С меня обед в ресторане яхт-клуба. Так что упустили вы свой шанс устроиться ко мне на работу начальником. Теперь разве что заместителем к Андрею Михайловичу.
— Да к вам — хоть кем! — засмеялся Зубатов.
— Так что насчет обеда? Хотите, сегодня?
— А знаете, хочу!
— В три пополудни вам удобно?
— Очень даже.
— Тогда до встречи.
И с военными медиками вроде получилось пообщаться продуктивно. То есть сам министр, генерал от инфантерии Петр Семенович Ванновский, не снизошел. А председатель военно-санитарного комитета, инженер-генерал Рерберг плюс четверо специалистов — вполне уделили время. И даже лейб-медики Цыцурин с Реммертом кланялись вполне низко. Последний, кстати, еще и главный инспектор Главного военно-медицинского управления. Смотрели на нас хмуро, мол, явились какие-то ухари — мало того, что подмяли под себя всю гражданскую медицину, так еще и в военной хотят рулить. Завод им, уже считай один отписали….
Пришлось успокаивать. Сначала рассказал про свой жизненный путь в медицине, так сказать, с низов. Про Арбат, про скорую. Даже анекдот удачно вспомнил — про бригаду, которая явилась по вызову к военному пенсионеру. А он шутник, возьми нож и воткни через брюки в правую ногу. И как заорет, бац на пол с кровати. Слава богу были в доме родственники — объяснили. Старичок носил деревянный протез вместо потерянной на войне левой ноги. И любил подшутить над гостями. Втыкал в нее нож. Но старость — не радость. Появился склероз, стал забывать, где у него какая нога. Так бригада приехала на боли в груди, а увезла в хирургию с ножом в ноге.
Военные медики посмеялись, лица посветлели. Совсем народ расслабился, когда понял, что мы не отнимать приехали, а давать. Планов громадье, бюджеты тоже должны вырасти.
Говорили всё о том же — обучении личного состава, аптечках и их составе, этапах эвакуации и прочих интересных узкому кругу слушателей вещах. Хотя если после внедрения санитарные потери снизятся раз в несколько, отцов у новой организации военной медицины окажется много. Я не претендую. Мне бы вот аптечки пристроить, в которых и моя денежка крутится, а кто там в учебниках будет грозно брови хмурить, не интересно совершенно. Но я об этом никому ни слова, ни намека. Достаточно, что мне будут известны условия тендера гораздо раньше всех остальных. О нечестности инсайда говорят те, кто сам так не сумел.
Очень удобное место встречи выбрали — завод приготовлений. Типа за теоретической частью сразу и практическая.
Экскурсия напомнила визит на производство Келера. Такие же сараи, чаны, антисанитария и хаос. Рассчитывать, что тут смогут делать пенициллин — было даже не смешно. Сразу же, почти на коленке, набросал директору все необходимое. Во-первых, новый корпус, со стерильной зоной. Во-вторых, оборудование. Автоклавы, морозильные камеры и прочее, и прочее.
Тут то военные медики обратно и погрустнели. Это же деньги, и большие.
— Бюджет выбью, — пообещал я. — Ваша задача найти лучших поставщиков оборудования. Скорее всего это будет Германия. И обучить работе на нем сотрудников. Прошу выделить на данный проект лучших!
— Скорее всего придется послать на учебу за рубеж, — покачал головой Рерберг.
— И на это найдем денег. Проект огромный, вы пока даже не понимаете масштабов. Так что надо сразу все ставить на правильную основу.
— Земля свободная у завода есть, — вмешался в разговор Реммерт. — Но стройка корпуса — это полгода минимум. Завести оборудованием, смонтировать его… Да обучение сотрудников не забудьте. Года полтора на все.
— А мы никуда и не торопимся, господа, — я многозначительно посмотрел на военных медиков. — Повторюсь. Это огромный проект, и он может принести очень большие деньги стране.