– Данилов Андрей Вениаминович, следую в Берлин, где получил должность секретаря посольства.
– Поздравляю, высокий чин.
– Да, вот даже раньше срока дали коллежского советника.
– И с этим мои поздравления.
– Может, пока наши жены обсуждают свои интересы, мы отлучимся ненадолго? Я прихватил с собой неплохой коньячок, – Данилов совершенно залихватски подмигнул, и встал.
А я что? Статья в лес не убежит. Времени еще куча, успеется. Тем более, если напиток и вправду хороший. Да хоть и не очень.
К долгой дороге работник дипломатического корпуса подготовился как следует: не только коньяк, но и оливки, которые хозяин наколол на зубочистки вместе с порезанным на кубики сыром. Прямо канапе. И рюмочки серебряные в комплекте присутствовали. Мнда… Этот Данилов далеко пойдет.
– Ну, чтобы служба легкой была! – провозгласил я первый тост, который Андрей Вениаминович безоговорочно поддержал.
– Я ведь слышал о вашей отставке, – сказал Данилов, прожевав закуску. – Да кто не слышал? Жаль, конечно, ваша деятельность в министерстве началась очень многообещающе.
– Нет худа без добра, – пожал плечами я, опрокидывая рюмку. – Зато теперь я вволю могу путешествовать и заниматься чем угодно.
А коньячок-то хорош!
– А сейчас куда?
– Пригласили читать лекции, проводить стажировки. Предложений много.
– И долго вы планируете… лекции читать? – совершенно серьезно поинтересовался хозяин.
Интересно, наша встреча случайна? Или молодого дипломата попросили провентилировать настроение? Да какая разница?
– А пока назад не позовут. Трижды, по народному обычаю. Помните, как с Рюриком? «Приходите княжить и владеть нами»…
– … наша земля обильна и велика – подхватил Данилов.
Нет, точно далеко пойдет.
Из Вюрцбурга, где мы провели две недели сладкого безделия, перемежаемого визитами и ужинами, отправились в Бреслау. От предложения Рёнтгена остаться в местном университете хотя бы на семестр, чтобы читать лекции по хирургии, я отказался. Отговорился, что уже обещал Микуличу. Но как только, так и сразу. Вильгельм, к счастью, не очень и настаивал.
Грегор места не находил от радости. Всё твердил, что в такой дикой стране, где власти не уважают величайшего врача, делать нечего. Хорошо, хоть не пытался завлекать в семейный бизнес. И жалел, что с нами нет Николая, замечательного друга и отличного собутыльника. Вот и хорошо. Семашко работать надо на благо России, а не винище ведрами глушить. Вслух я этого из вежливости не сказал, пообещал только передать привет в письме.
Ехали через Берлин. Я решил устроить путешествие с максимальным комфортом. Себе мы взяли купе в пульмановском вагоне, с мягкими креслами и диванами. Слугам перепал второй класс. Проводник предложил питание в новомодном вагоне-ресторане, но мы решили отказаться: и ехать не очень долго, да и в дорогу нас собрали как для кругосветки. Даже в руках у Василия, который переквалифицировался в камердинера, корзина с собранной в дорогу едой выглядела внушительно.
Собственно, даже устать не успели. Вот он перрон в Вюрцбурге, легли немного вздремнуть – и пожалуйте, Анхальтский вокзал. Проводник гонит к нам носильщика, основной багаж выгружают на перрон. Нам, конечно же, о таких мелочах беспокоиться нечего. Мы же первым классом едем! Потому нам – в экипаж, и потихонечку, чтобы не утрясло, на Восточный вокзал. А чемоданы со слугами – где-то в фарватере. И далее то же самое – нам зал ожидания для белых людей, с газетами, официантами и всеми благами цивилизации, а слугам – пихать багаж в соответствующий вагон и ожидать посадки среди аборигенов. Самое странное, что наши сопровождающие, не знающие ни слова по-немецки, с задачей справились на отлично. Стоило нам сесть в наше купе, как заявился Жиган с докладом, мол, всё в порядке, потерь не случилось. От хитрованца пахло пивом. Нет, точно нигде наши люди не пропадут!
Ну и до Бреслау совсем немного ехать пришлось. Пара страниц статьи для меня и штук пять пасьянсов для Агнесс. Хотелось уже просто добраться и выяснить, что путешествие закончилось. Вернее, приостановилось. Сидеть здесь до конца жизни желания не было. Но с Микуличем поработаю. Эх, чувствую, дадим жару!
Пока мы добирались, комитет по встрече трудился вовсю. Мы же не как снег на голову, а по согласованию. Университет меня пригласил, договор подпишем. Квартиру мне сам Иоханн выбирал, я просил, чтобы в тихом месте и недалеко от клиники. Сибарит Микулич написал, что и сам бы в ней жил с удовольствием. Посмотрим, насколько совпадают наши вкусы.
От вокзала по нужному адресу извозчик нас довез минут за десять. Больница и вправду в пределах пешей доступности, я же помню, где она расположена, еще с прошлого раза. Квартира хорошая, сказать нечего: семь комнат на третьем этаже, с пристойной мебелью, относительно свежим ремонтом. И даже пианино есть. И телефон. Дворник, после того как помог затащить багаж, метнулся и привел нанятых заранее кухарку и горничную. Жить можно. Не устроят эти – поменяем, совсем не дефицит.
– Как тебе наше новое жильё? – спросил я Агнесс, когда мы закончили экскурсию по апартаментам.
– Хорошо. Светло. Тихо. И самое главное – мы вместе!
Оставил жену наблюдать, как камеристка с горничной разбирают вещи, а Жиган с Васей снимают чехлы с мебели, и пошел к телефону. Герра Микулича нашли быстро, минуты не прошло. Кстати, качество телефонной связи здесь похуже, чем в Питере, хотя еще месяц назад я сильно сомневался, что это дно можно пробить.
– Приехали? Вас встретили?
– Нет, сами добрались.
– Ну, всё, завтра у меня освободится место ассистента на кафедре! Бездельники! Я еду к вам! Собирайтесь, пойдем обедать!
На следующий день меня представили медицинскому факультету королевского университета Бреслау. Сделал это сам ректор, Рихард Фёрстер, высокий седой дядька с несколько грустным взглядом. В актовом зале собралось человек пятьсот, не меньше. Некоторые даже стояли в проходах! И когда я вошел после того, как меня вызвали, то удостоился натуральной овации. В зале были репортеры – меня еще и вспышками фотокамер ослепили.
Декан медфака по фамилии Микулич спел соловьем о моих заслугах в области хирургии и фармакологии, да так, что мне пару раз даже захотелось оглянуться в поисках такого замечательного парня.
Ну и разошлись, какой смысл людей надолго от дела отрывать? А мы переместились в кабинет начальства. Занесли чай, но без самовара. Йоханн выставил на стол маленькие рюмки и разлил какой-то напиток, чуть посветлее коньяка. В воздухе поплыл аромат слив.
– Чтобы хорошо работалось! – поднял тост хозяин.
Блин, сколько же градусов в этой самогонке? Крепче водки – это точно. Но пьется легко, послевкусие оставляет приятное, даже закусывать не хочется.
– В качестве вступительного взноса хочу подарить тебе мечту, – сказал я, когда мы всё-таки перешли к чаепитию. – Технически это пока неосуществимо, но можно задать нужный вектор движения, чтобы мы застали это еще при нашей жизни.
– Ты меня заинтриговал. Выкладывай.
– Дай мне лист бумаги и карандаш, пожалуйста. Вот, смотри, – и я изобразил нечто похожее на ларингоскоп. – Здесь мы прицепим маленькую лампочку, которая будет питаться от аккумулятора в рукоятке. Этим приподнимаем надгортанник, сюда продвигаем трубку с раздувающейся манжетой на конце, зафиксировав ниже голосовых связок…
– Это можно сделать… Наркоз… круп…
– Не спеши. Сейчас подадут основное блюдо, – улыбнулся я. – Представь себе машину, которая будет через эту трубку дышать за пациента. С регулируемой подачей газовой смеси. Можно будет отказаться от эфира и хлороформа в пользу… да хотя бы смеси кислорода и закиси азота, у которой вероятность осложнений намного меньше.
– Сейчас ты скажешь «но», иначе уже давно бы построил такой аппарат, – грустно улыбнулся Микулич.
– Конечно. Главное – измерение скорости потока. Трубка Пито не подойдет. Клапаны, манометры – это всё сейчас в таком состоянии, что о точности говорить не приходится. Слишком велика опасность осложнений. Из-за этого искусственная вентиляция легких превращается в лотерею.
– И ты хочешь…
– А ты? Деньги для исследований есть. Думаешь, парни с физического факультета при хорошем финансировании смогут всё бросить и заняться только этой проблемой?
– Не смогут – найдем других.
На этом и договорились.
Автомобиль доставили по железной дороге через пять дней после нашего приезда. Грузовые перевозки не такие быстрые как курьерский поезд. Но главное, что довезли в целости и сохранности. Теперь точно заживем! Новый яковлевский мотор, кузов оригинальной версии, смещенный вниз центр тяжести – от «Бенца» не осталось почти ничего. Думаю, можно называть его как захочу. Хоть и «Агнесс». Ударим автопробегом по… по чему именно я еще не придумал, но обязательно соображу. А вот до колес как-то руки еще не дошли, надо заказать шины пошире. Да и с плавностью хода пока не все слава богу, рессоры тоже требуют доработки.
Жиган в Бреслау пока ориентировался не очень хорошо, и первую поездку с женой я решил осуществить без посторонних. Залили нужные жидкости, завели, прогрели – и вперед.
Сначала ехали потихонечку – мостовая возле нашего дома, хоть и уложена по-немецки на совесть, но на скорости больше минимальной начинается легкая тряска зубов. Зато потом вырулили на центральную магистраль… Вот тут можно и разогнаться немного.
Извозчики если пугались, то не очень сильно – всё же автомобилей здесь уже немало. В основном таратайки всякие, но лошадки к громким звукам почти привыкли. Вот я и притопил по прямой от всей души. Километров тридцать под горку выдал, наверное. Вскоре, правда, пришлось притормозить из-за пробки впереди – две телеги ожидаемо не смогли поделить перекресток.
Стоим, ждем, никого не трогаем. Вдруг кто-то стучит в стекло. Поворачиваюсь – полицай. Неужто гаишники уже существуют? Красный, потный, запыхавшийся, с явным избытком веса, сидит на велосипеде, левой ногой стоя на проезжей части. Открыл дверцу, спрашиваю: