– Это и есть твой подарок? – спросил он, проведя пальцами по ее губам.
– Нет, этот подарок для меня. А подарок этот – ты. Я люблю тебя.
Он подумал… хотя думать ни о чем не мог и не хотел… И все-таки подумал – как сложно научиться произносить это слово. Но она может, у нее получается… Вдруг вскочил с кровати:
– Иди за мной!
– Сейчас? Нет, не хочу. Не пойду!!!
– Я тебе тоже хочу кое-что подарить.
Они стояли у окна и смотрели вдаль на его плантацию. Начиналась гроза, а снег белел в кромешной темноте. И вдруг равнина перед ее глазами озарилась сиянием ярких лампочек. Эти огоньки перебегали от одной гирлянды к другой, создавали причудливые рисунки, меняли цвета. И уже огромные сверкающие буквы бежали все дальше, выстраиваясь в слова. А слова написали простую, переливающуюся всеми цветами радуги, фразу:
«Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ»
Молнии со всех сторон разрывали в клочья это огромное пространство. Они сверкали, яркими веселыми стрелами пронзали черные тучи, только бережно и с любовью обходили это место, словно умели читать. А их блеск превращался в огромную огненную паутину, где в центре, в самой середине оставались и светились эти слова.
– Ты давно это сделал? – прошептала она.
– Сразу… С самого начала…
– Но почему молчал?…
Их лица, их белые фигурки освещались немыслимым светом отблесков молний, а они все стояли и смотрели, как не хотелось уйти, закрыть глаза, остаться вдвоем и больше не думать ни о чем.
Часть 3
Дождь лил всю ночь, потом целый день и еще одну ночь. Он заливал белую долину, спускался реками с гор, стоящих вдалеке. Умывал их маленький мир, отогревал землю. Снег таял, уходил вместе с холодной зимой, и теперь открывающаяся земля просила зеленой травы и листвы, и семени, брошенного щедрой рукой… Они не выходили из дома, не смотрели в окна, только друг на друга и на маленькую Сильвию, которая все видела, наверное, все понимала, поэтому тоже была счастлива.
Как это удивительно, когда ничего не ждешь, просто на мгновение останавливаешься, замираешь и этим мигом живешь. Живешь прямо сейчас, каждую секунду – проживаешь и час, и день, и еще одну ночь, ни о чем не думаешь, растворяясь в каждом мгновении. Но потом понимаешь, что ты не стоял на месте, просто жил. Потому что любил…
Две удивительные ночи обрамляли волшебный день, но снова наступает утро, и не хочется никуда идти, отрываться друг от друга, а щедрое солнце ласкает дом и комнату, и подушку, волосы, которые пахнут весной…
Она встала, накинув на себя халатик. Пора было просыпаться и начинать новый день, такой по-весеннему солнечный!
– Сильвия, ты где? Сильвия, дочка. Ты куда подевалась? – уже слышался издалека ее голос. Бетти ходила по дому, но нигде не могла ее найти. Виктор тоже спустился вниз. Потом выглянул в окно.
Девочка стояла на крыльце и смотрела прямо перед собой. Они вышли на крыльцо узнать, что привлекло ее внимание. А взгляд ее был устремлен туда, где уже вскрылась дорога, проходившая неподалеку. Снег растворился, и вода бурными весенними потоками уходила с холма куда-то вниз. А на дороге лежали люди. Нет, не люди – то, что от них осталось. Эти останки были одеты в одежды… Когда-то по этой дороге ночью они уходили из взорванных городов. В последние минуты жизни они шли туда, где виднелись горы, где можно было спастись. Никто из них не знал, сколько еще осталось минут, а если повезет, – часов. Но страшные лучи уже поразили их тела, и надежды не оставалось. Оставались только шаги по этой дороге смерти… И куда не посмотреть, везде были они – и на дороге, и на холме, на поле. Вся долина была усеяна маленькими мокрыми холмиками. Вот куда делись люди из этой страны! Они никуда не ушли, они остались под белоснежным пушистым снегом навсегда.
Бетти взяла Сильвию за руку и молча повела в дом. Ничего не говоря, они молча делали одно и то же – собирали вещи. Наконец Виктор вышел на страшную улицу, подогнал вездеход прямо к крыльцу и начал грузить багаж. На мгновение посмотрел на девочку. Сильвия сидела на стуле и спокойно глядела в окно. Он поразился ее спокойствию, потом вспомнил слова Бетти. – «Страшно, когда к этому привыкаешь». Сколько всего успела увидеть эта маленькая девочка? – подумал он. – На сколько жизней хватит?
Они быстро собрались и тронулись в путь, а безжалостное солнце освещало дорогу и все вокруг. Ему казалось, что он проглотил змею. Ядовитую змею. Сначала съел, а потом узнал, что это было. Там, где он ходил с Сильвией на лыжах, где строил плантацию, там, где совсем недавно мерцали разноцветные гирлянды с волшебными словами… Под чистым белым снегом скрывались останки людей.
ЭТИ взрывали свои ракеты с минимальной разрушительной силой – только вспышка и все, а тысячи гибли в считанные минуты… ЭТИ уничтожали только живую силу, но города, дома, дороги сохраняли для себя. Они надеялись прийти сюда, жить в их доме, ходить в их магазины… Так вот почему в озере не было рыбы. Она оставалась на дне, а люди остались на равнине, и теперь это место превратилось в огромное мокрое кладбище, только без крестов. ЭТИ сидели в своем бункере и нажимали на кнопки, а гибли люди. Так вот почему этот снег столько времени не таял? Ему было стыдно! Он берег этих троих, обманывал их, давая немного времени. Но такое невозможно скрывать бесконечно…
Виктор пытался объезжать эти холмики, состоящие из костей и одежды, но их было так много. Они были повсюду – на дороге, в поле, они были везде. Поневоле наезжал тяжелыми гусеницами, и тогда раздавался хруст. Снова и снова пытался объехать – и снова хруст. Сможет ли он забыть? Только теперь понял – какого мужества стоило Бетти и Сильвии об этом не вспоминать. Но рука из проклятого прошлого вновь протянула свою костлявую плеть, взяла их за шкирки, и заставила глядеть прямо перед собой:
ДОЛИНА СМЕРТИ. ЧТО МОЖЕТ БЫТЬ ПРЕКРАСНЕЙ! СМОТРИТЕ, НИЧТОЖНЫЕ СОЗДАНИЯ! ЭТО ДЕЛО ВАШИХ РУК!..
Казалось, эта дорога не закончится никогда. Горы были так близко, но как далеко они были, и каждый шаг отзывался хрустом… И снова, и снова только скрежет равнодушных железных гусениц вездехода, перемалывающего все в фарш. Какое-то время они ехали по бесконечному полю. Те несчастные не смогли добраться до спасительных гор. Одни прошли меньше, другие чуть больше, но все остались здесь. Вот и подножие, начинались возвышенности и холмы, где уже не видно было никого. Слава богу, – подумал он, – никого! А значит, оставалось еще место для жизни. Горы, маленькие шале, разбросанные на склонах, подъемники на горнолыжных стоянках, местами остатки снега и земля. Свободная и чистая земля…
Лео был рад их видеть. Он помогал разгрузить багаж, но был молчалив и задумчив.
– Почему не приезжал к нам в гости? – спросила его Бетти. – Как твоя девушка?
Виктор после дороги тоже был молчалив, приходя в себя. Да и возможно ли это, отъехав от долины на несколько десятков километров, обо всем забыть? Но вот их чудная горная деревня, снова воздух и солнце… И уже казалось, то был страшный сон, который остался позади. Нужно только проснуться и стряхнуть его с себя.
Лео ответил: – Девушка чудо. А не приезжал… Да, собирался, но было много работы! – и они порадовались за него. Наконец, этот человек занимался своим делом.
– Много рисуешь? – поинтересовался Виктор.
– Да… Да я очень много работаю. Хочешь, я тебе все покажу?
– Конечно! – ответил Виктор и, оставив женщин возиться с имуществом, двое мужчин отправились вглубь деревни.
Они шли по дорожке между домами, и Виктор не узнавал этого места. А мимо проходили люди, здоровались – это были старые знакомые, иногда попадались совсем новые лица. Все куда-то торопились. Он не понимал, что здесь изменилось. Видимо, сошел снег, и теперь все выглядело по-другому, – подумал он. Они подошли к дому Леонардо.
– Как твоя школа? Ты хотел заниматься с детьми, – спросил Виктор. Лео замялся и ответил, – сейчас ты все увидишь сам.
Над дверью дома была прибита большая табличка:
«Памятники, вывески, витрины».
Еще на ней был нарисован человек с палитрой и кистью в руках, а длинный шарф развевался на ветру.
– Памятники? – не понял Виктор.
– Понимаешь, – замялся Лео, – школа сейчас не так актуальна, – объяснили мне. – Люди не хотят заниматься этим и платить за учебу. Нужно налаживать жизнь…
– Платить? – перебил его Виктор.
– Да. Пойдем дальше, все увидишь.
Показался дом Патриции. На ней тоже красовалась табличка с живописной надписью – «Клиника жизни».
– Хочешь, зайдем, поздороваемся, – весело предложил Лео. Они немедленно поднялись по ступенькам и вошли в дом. Там сидело несколько человек. Незнакомая девушка строго их окликнула: – Вы записывались?
Лео перед ней стушевался и сказал:
– Мы на минуточку.
– Все на минуточку! – строго ответила она. Но дверь комнаты приоткрылась, и оттуда выглянула Пат… Нет Патриция. Она была в белом халате и строго спросила:
– Что за шум?
Девушка начала оправдываться:
– Вот! Эти двое! Хотели пройти без очереди! – но Патриция, улыбаясь, уже шла к Виктору, протягивая ему руку:
– Здравствуй, Виктор. Здравствуй, дорогой! Я очень рада тебя видеть. Как вы, как Сильвия?
Они перекинулась парой ничего незначащих фраз, и она сказала, – вечером зайду!
– Видишь, как жизнь налаживается! – воскликнул Лео, выходя на улицу. – Нравится? – и гордо указал на табличку. – Моя работа.
Теперь он понял, что в этом месте изменилось – вся улица пестрела вывесками и рекламными щитами:
«Ресторан на горе» – так называлось заведение, где они когда-то праздновали добычу Давида.
«Казино» – там пока не было никого, но веселый крупье красовался на огромном щите, нарисованный рукой мастера, и зазывал внутрь.
Парикмахерская – «Оставь свою бороду».
Пекарня – «Съешь меня»
Был даже публичный дом – «Возьми меня»
Бюро ритуальных услуг – «Приди и останься».