нера обвинили в преступлении просто на основании того, что она мимо проходила?
— Я не мимо проходила, — сообщила я. — А вообще-то бежала помочь пострадавшим после взрыва.
Ладненько, умолчим, что я вовсе не хотела этого делать. Теперь я выгляжу благородно, а внутренние соображения пусть остаются внутренними.
— Тем более, — вздохнул полугном. — Как это печально! Думаю, поставщики еще подумают, связываться ли с таким клиентом. Косо глянешь, у него что-то загорится — и все, ты уже в тюрьме!
— Холодной, голодной… — всхлипнула я.
— Увеличиваем сумму иска? — уточнил Лаириэль.
— Не надо! — взвыл Клаус. — Давайте разберемся с этим на заседании гильдии артефактников. Между своими! Я расскажу, почему подумал на вас, извинюсь…
— Извинение в карман не положишь, — сказал Отто жестко.
— Хорошо извинюсь. — Гном сделал характерный жест рукой.
Я немного подумала и остановила лучшего друга в его желании нажиться как можно больше.
— Думаю, мы не будем подавать иск, но разберем этот случай на совете гильдии.
Отто косо посмотрел на меня, но промолчал. Как только мы останемся одни, я получу сполна, но на публике мы всегда выступали единым фронтом, и решение одного тут же поддерживалось другим.
— Тогда я могу быть свободен? — спросил адвокат, бережно пряча листок с иском в папку.
— А гонорар? — спросил Отто.
— Вам не следует об этом беспокоиться, — ответил эльф, кивнул нам и ушел.
— Ничего не понимаю, — пробормотала я.
— Спасибо! — с чувством сказал мастер Клаус. Он знал: то, что обсуждается на совете мастеров, дальше совета не уходит — солидарность коллег.
— Будете должны, — ответил Отто кисло.
Мы вышли на улицу. Я повертела головой по сторонам, уверенная, что Ирга где-то поблизости. Однако мужа не было видно. Я нахмурилась. Ему что, не сказали, что я попала в тюрьму? Быть такого не может, как правило, близких родственников сразу же извещают!
— Странно, что Ирги нет, — озвучил мои мысли Отто. — Впрочем, он может быть где-то в недрах Управления, бегать и ходатайствовать за тебя. А может, сидит в ближайшем кабачке, на улице-то мороз.
Мы направились в кабачок, который был открыт круглосуточно. Главное Управление правопорядка — место оживленное, выручка течет в карманы беспрерывно. Для этого владельцу заведения пришлось обзавестись огромной семьей, члены которой работали посменно.
Поговаривали, что хозяин работает осведомителем, и именно поэтому этот кабачок до сих пор остается единственным на всю улицу. Однако на всякий случай поговаривали об этом очень-очень тихо.
В кабачке «Колодки» некроманта не обнаружилось, однако там был Ломиториэль, хмуро потягивавший из высокого бокала какой-то коктейль. При виде нас он оживился.
— Ольгерда и… гном! Я так рад, что вас выпустили!
— Я Отто, — напомнил мой лучший друг, подвигая мне стул. Он совсем не обиделся, что Ломиториэль не помнит его по имени — эльфийский у полугнома преподавала полуэльфийка Адель, по которой Отто до сих пор иногда вздыхал.
— Профессор, — сказала я, сделав официанту большой заказ, нужно было успокоить и нервы, и желудок, — наш адвокат — ваших рук дело?
— Моих, — кивнул Ломиториэль. — Я не мог оставить свою бывшую ученицу в беде.
— И сколько же мы вам должны? — сразу перешел к делу Отто.
— Лаириэль взял процент с тех денег, которые вам выплатило Управление правопорядка, — сказал преподаватель. — Это стандартная практика для адвоката, а работать с вами он согласился, потому что я его попросил.
— Спасибо, — искренне поблагодарила я, — если бы не его помощь, неизвестно, сколько бы мы просидели в тюрьме!
— Да, — улыбнулся эльф, — Лаириэль работает очень быстро. Время — деньги. До свидания, Ольгерда! До свидания, Отто!
Преподаватель бросил на стол несколько монет и ушел.
— Эльфийская вежливость, — пробормотал Отто.
— Знать бы еще, почему он взялся мне помогать…
— Как это — почему? Сегодня он поможет любимой ученице Бефа, завтра Беф поможет любимому ученику Ломиториэля. Все держится на личных связях. Ты лучше скажи мне, почему ты отказалась немного пощипать Клауса. У него столько денег, что нам и не снилось!
— Зачем нам публичный скандал и судебное дело? — пожала я плечами. — Это во-первых. И не говори мне, что тогда о нас многие узнают и побегут заказывать артефакты. С коллегами надо дружить, а не ругаться зазря, это — во-вторых. В-третьих, сколько лет работает Клаус? Ты веришь, что он мог совершить такую глупую ошибку, которая привела к взрыву артефактов? Я — нет.
— Все ошибаются, — убежденно сказал Отто.
— В любом случае, я считаю, что с этим делом нужно разобраться, так сказать, внутрисемейно. Там обязательно вскроются те обстоятельства, о которых мы не знаем. И это нужно выяснить и запомнить, чтобы самим так не попасться.
— Думаю, скорее всего, его конкуренты решили убрать.
— Даже если так! Это же прецедент. Если такое случилось, следующими можем пострадать мы, потому что конкуренция среди начинающих очень жесткая. Пока совет мастеров сдерживал все в рамках, а если начнется… Если богатым можно, то почему нам нельзя? Ты хочешь жить, зная, что в любой момент наш уютный дом и мастерская могут взлететь на воздух?
Отто задумался, терзая бороду.
— Нужно отправить письмо в гильдию Мастеров Артефактов сейчас же. Собрание всего региона — вот что нам нужно!
После того как мы поели и поделили деньги компенсации, Отто спросил:
— Так ты в итоге на распродаже так ничего и не успела купить?
— О! — подскочила я. — Спасибо, что напомнил! Ведь день же еще не закончился! Отто, ты поможешь мне нести покупки. Теперь я точно куплю себе орочьи сапоги, хе-хе!
— Я бы на твоем месте не о покупках думал, — заметил Отто, — а о муже. Куда Ирга подевался? Жена в тюрьме, а его и след простыл.
— А, найдется, — махнула я рукой. — Пошли на распродажу!
Только под вечер, уставшие, но довольные, мы вернулись домой. Как ни бурчал Отто, но он тоже поддался всеобщему настроению и купил себе кое-что, а также приобрел подарки сестрам и матери. Конечно, самое интересное уже размели, но нам хватило на что потратиться.
Я вышагивала в новехоньких орочьих сапогах и чувствовала себя королевой. Теперь любые морозы мне нипочем! Да я теперь могу часами на улице стоять — и мне все равно будет тепло! К тому же они дорогие, да, они очень дорогие, мне будут завидовать знакомые девушки — не каждая может себе позволить купить настоящие орочьи сапоги. Эта мысль грела меня ничуть не хуже, чем сама обновка.
— Не могу понять, чему ты так радуешься, — сказал Отто, пока я перебирала покупки, разложив их на столе в гостиной. — У тебя есть, у других нет. Конечно, это приятно, но не настолько же.
— Отто, в моей семье пять дочерей! И каждой нужна была одежда, каждой нужно было что-то купить, а мои родители совсем не богаты. Я приходила в Лицей и видела, что моя юбка устарела на несколько сезонов, а туфли под нее совсем не подходят, а других нет. Теперь я могу себе это позволить! И юбки, и туфли, и орочьи сапоги!
— Да-да, это конечно, — спустил меня друг с небес на землю, — только теперь у тебя нет денег совсем. А шапку купить ты забыла.
— Ничего, — отмахнулась я. — Шапку мне муж купит… Кстати, а где он?
— Я давно ждал, когда же ты это спросишь. Ты, золотце, удивительная женщина! Другая бы уже давно бегала по городу и голосила.
— Ты думаешь, он… — шепотом спросила я, чувствуя, как у меня враз пересохли губы.
В доме повисла зловещая тишина. Отто не спешил ее нарушать, любуясь выражением моего лица.
Скрипнула калитка, захрустел под ногами снег. Хлопнула входная дверь…
В комнате появился Ирга, снял шапку, мотнул головой, убирая с глаз длинную челку.
Я с визгом повисла у него на шее, прижавшись к его ледяной щеке своей.
— Эй, эй! — Некромант покачнулся под моим весом. — Милая, я очень рад, что ты меня так встречаешь, но что случилось?
— Ирга! Где ты пропадал целый день? — спросила я, заглядывая в его лицо. Выглядел муж очень уставшим.
— На выезде, в деревню Чащино мотался, там произошло кое-что. А в чем дело? У вас все в порядке?
— Конечно, — уверил его Отто. — С чего начать? Твоя жена стала подозреваемой в преступлении, отсидела в тюрьме, потратила все деньги, поцапалась с Блондином… Ничего не забыл?
— Да, — пробормотал Ирга. — Я думал, что у меня денек был насыщенным… А шапку ты себе хотя бы купила?
Я в ответ только развела руками.
Глава 6ОТТЕПЕЛЬ И СМЕРТЕЛЬНЫЙ МОРОЗ
Стоило мне купить дорогущие орочьи сапоги для мороза, как сразу же наступила оттепель. Снег превратился в мокрую грязную кашу. Ни одна обувь не выдерживала, ноги промокали, и все окружающие чихали и сморкались.
В Доме Исцеления был постоянный аншлаг. Безудержно злоупотребляющий бодрящими артефактами и снадобьями народной медицины народ попадал к целителям зачастую в совсем плохом состоянии.
Я протолкалась через очередь в приемной с помощью локтей, коленей, загадочного лица и криков «Я по работе!». Толпа раздраженно шипела мне вслед, однако громко не возмущалась — целители у стойки дошли до крайней точки кипения и были уже на грани потери профессиональных качеств.
— Ольгерда Ляха, — представилась я. — Принесла артефакты для грузов.
— О! — возликовали целители. — Давайте!
Хотя ящики с готовой продукцией весили прилично, как правило, целители никогда не пользовались артефактами для уменьшения веса. Потому что главным правилом применения любого исцеляющего препарата было «поменьше магии рядом». Это могло изменить заложенные изначально свойства снадобья и привести к непредвиденным эффектам.
Однако сейчас целители были так измучены, что решили отступиться от правил. Мы с Отто получили заказ совершенно случайно — я заскочила к Лире за средством от ожогов.
— Это все Ёшка виноват, — сказала подруга. — Все эти события во время длинной ночи для населения даром не прошли. Сначала обострились нервные заболевания, а теперь вот эта напасть! Чуть не случившийся приход демона сильно разбалансировал ауры жителей, вот теперь и цепляется к ним любая зараза.