— Я не болела, когда с Ёшкой лицом к лицу встретилась.
— Да, да, только чуть не умерла, а так — конечно, не болела. И ты не забывай, что с тобой работали лучшие маги королевства. Если бы у меня были такие ресурсы, у меня бы и пациентов не осталось!
— Вот тебе артефакт Щита, — сказала я, снимая с себя маленький кувшинчик на кожаном шнурке. — Если вдруг кто-то взбесится и начнет заклятиями бросаться.
— У меня стандартный есть.
— Мой лучше, — заявила я. — Знаю я эти штамповки для госслужащих! К тому же два — это больше, чем один.
За процедурой передачи — я подстраивала свой артефакт под ауру Лиры — нас застал главный целитель, кругленький, как пончик, дяденька с розовыми щечками.
— О! — сказал он. — Артефактник?
— Да, — ответила я, гадая, не нарушила ли какие-то правила и не понесет ли Лира из-за меня дисциплинарное взыскание.
— Нам нужно десять… нет, двадцать артефактов для уменьшения веса. Только постарайтесь, чтобы они излучали как можно меньше магии. И срочно!
— Да, а… — начала я, но главный целитель схватил с полки какую-то баночку и умчался, оставив после себя сильный пряный запах. — Что это было?
— Он просто очень занят, — объяснила Лира. — Но ты заказ бери, сейчас у нас посетителей столько, что мы это оплатим без проблем из собственных фондов, только вы с Отто нормальную цену выставьте, не очень там наглейте.
— Меня первый раз вот так нанимают, — сказала я. — Без проверки, без договора.
— Мы же целители. Сделаешь плохие артефакты — и как-нибудь вернешься к нам, уже со своей проблемой. А вдруг тебе на приеме попадется тот целитель, который столкнулся с твоей некачественной работой?
Пришлось признать, что логика в этом есть.
Правда, артефакты мне пришлось делать самой — Отто очень сильно обжегся. Если бы на улице было лето, последствия были бы еще хуже, вплоть до долгого пребывания в Доме Исцеления. Сразу после небольшого взрыва в мастерской Отто выскочил на улицу и прыгнул в снег. Я не пострадала только чудом — перед взрывом ушла в дом разогреть обед.
Теперь полугном сидел дома, сумрачный и злобный. Рассказывать кому-либо о травме он сурово запретил, сославшись на то, что это может повредить нашей репутации идеальных артефактников. Я давно смирилась с причудами лучшего друга, поэтому не протестовала.
Но наш образ самых перспективных молодых артефактников города трещал по швам. В бизнесе были сплошные проблемы. Сначала взорвалась смесь металла, которую Отто готовил для одного сложного артефакта (полугном клялся, что взрываться там было нечему), потом наш постоянный поставщик материалов отказал и сообщил, что вообще закрывает дело и уезжает к внукам. Теперь я получала вал рекламаций — наши артефакты не работали. При этом они отказывались работать совершенно без причины!
Поэтому заказу из Дома Исцеления я была очень рада. Прежде чем что-то делать, несколько раз проверяла и выверяла каждый шаг, хотя создание облегчающих артефактов было довольно простым делом.
Отто посоветовал собрать в мастерской заготовки старых артефактов и использовать их.
— Мы не сделаем ничего нового до тех пор, пока не выясним, что происходит, — сказал он.
— Вы с Иргой мне совершенно не нравитесь, — пробурчала я, копаясь в шкафчиках, куда мы сваливали все, что проходило под грифом «пригодится». — Вы оба погружены в свои мысли, ничего мне не говорите, только многозначительно хмуритесь.
— Да что тут говорить. Я походил по нашим коллегам. — Я бросила свое занятие и уставилась на Отто. Обычно коллегами артефактников он называл только на совете мастеров, в других случаях они для него были исключительно конкурентами. — У всех что-то происходит, но они подробностей не разглашают. Судя по всему, взрыв в доме у мастера Клауса был только началом. Не могу понять, кто таким образом решил на рынок выйти!
— Ты думаешь, и наш поставщик?
— Запугали, — кивнул Отто.
— Почему же гномья община не вмешается?
— Потому что ждут, как будет развиваться ситуация. В конце концов, никому еще физического вреда не нанесли.
— Ничего себе, не нанесли!
— Ты понимаешь, все эти случайности — они же могут произойти в любой момент в любой мастерской, где не придерживаются правил безопасности. Поэтому формально все в норме.
Таким образом, артефакты для уменьшения веса груза я делала из остатков заготовок, которые остались с прошлого месяца, утешая себя мыслью, что главный целитель не давал точного задания и не откажется от заказа, увидев, что все артефакты изготовлены в разной технике.
Отто работать не мог — сильно обожженные пальцы плохо сгибались, поэтому он принимал клиентов и ходил к коллегам узнавать обстановку. Обстановка была нерадостная. Проблемы начались даже у университетских артефактников, хотя так и не было понятно, кто нам мешает работать и чего добивается.
Дом Исцеления заплатил нам честную цену, и это была единственная приятная новость за две недели, потому что у меня не ладилось ни в мастерской, ни дома. Ирга, обещавший взять отпуск, так его и не взял, совершенно спал с лица и пропадал в Магическом управлении сутками. Я не знала, чем он там занимался, и, честно говоря, меня это мало волновало — проблемы в мастерской росли как снежный ком.
Если у наших коллег были главным образом технические неприятности, то у нас сбоила магия. Я проверяла каждое движение, отслеживала каждую энергетическую крупицу и все равно что-то где-то упускала. Только артефакты выходили за пределы мастерской, они переставали работать.
Последней каплей было явление очень важного клиента, которого Отто перед этим обрабатывал пару месяцев. Пан ня Титон, аристократ, глава огромного рода, влиятельного в нашем регионе, богатый землевладелец, просто втоптал меня в землю уничижительными эпитетами. Полугнома, который умел ладить с такими клиентами и пропускать мимо ушей все, что не хотел слышать, не было дома, а я была уже измучена постоянными неудачами, поэтому отреагировала слишком остро.
Как только ня Титон закончил описывать мои профессиональные качества, которые принесли ему невыносимые страдания из-за несработавшего артефакта, я завопила:
— Да как вы себе позволяете приходить сюда и унижать меня! — Я бы могла еще многое добавить об использовании возбуждающего артефакта, который должен был, по замыслу, предавать старческим чреслам аристократа в нужный момент твердость, но не зря я работала с клиентами уже несколько лет, такой вольности себе позволить не могла. К тому же Отто потом закатил бы такой скандал, рядом с которым речи незадачливого сластолюбца показались бы мне сказкой на ночь. — Да, ваш артефакт не сработал! Да, иногда они не действуют! Но…
Землевладелец, увидев, что я вышла из себя, воодушевился и принялся живописать качества моей матери и преподавателей, выдавших мне диплом. Видимо, сорвавшаяся ночь его здорово разозлила.
В итоге победил опыт, а не молодая сила.
Как только ня Титон получил от меня обратно деньги (за моральный ущерб он все же содрать с меня не смог, чем я гордилась в глубине души), я заперла мастерскую и отправилась домой рыдать в подушку, прихватив по дороге несколько бутылок пива.
Жизнь с праведным Иргой меня отучила от многих студенческих привычек, однако муж пропадал на работе, и я не видела ни одной причины, чтобы не утешить себя старым и проверенным методом. А там, глядишь, в мою голову придет какая-нибудь светлая мысль. Или не придет, зато и старые разбегутся.
Я трепетно прижимала к себе авоську с бутылками и размышляла о тщете всего сущего. Вот у меня есть работа, любимая и интересная. Но после таких клиентов хочется взять топор и повесить его под табличкой «К сведению клиента». Хотя… клиенты такие ушлые пошли, что могут воспринять этот топор не как угрозу, а как приглашение взять его в руки и выбить с мастера оплату морального ущерба. В общем, выкладываешься ты на работе, выкладываешься, а потом — хоп! — какая-то неприятность, и все идет прахом. Заказчики, которые совсем недавно умоляюще заглядывали в глаза и просили решить проблему, обзываются «бестолковыми девчонками».
А семья? Приходишь домой, а мужа нет. Или есть, но только в виде затылка над книгой.
Остаются только вечные ценности, которые никогда не подводят. С ними всегда все понятно — сегодня хорошо, завтра голова болит.
Однако если не везет, то уж капитально.
Я поскользнулась на подмерзшем к вечеру ледке и упала, да так неудачно, что авоська с бутылками отлетела в сторону и стукнулась о фонарь. Который, кстати, не светил, и я, занятая размышлениями о вечном, не заметила раскатанной детишками дорожки.
Бутылки жалобно звякнули.
— Ы-ы-ы-ы, — сказала я и подползла к ценностям, которые оказались такими же не вечными, как и все остальное в этом жестоком мире. Ну надо же было так неудачно стукнуть сумку! От бутылок остались одни горлышки — «розочки». Прямо хоть бери да иди пугай честных граждан.
Я выбросила осколки в урну, плюнула на тротуар в сердцах и пошла в кабачок «Больше пей!». Если мужу понадоблюсь, он знает, где меня искать, а если опять застрянет на работе, то и пусть себе.
Но до кабачка я не добралась. Мне перегородили дорогу две внушительные фигуры и аккуратно взяли за плечи. Я только успела испуганно пискнуть, как рот мне зажала огромная лапища. Вот к чему тяга к порядку приводит, не выбросила бы я сейчас осколки, подумала бы о том, что что-то нездоровое в воздухе крутится, взяла бы горлышко-«розочку» в руку… И этим горлышком бы и получила. Все, что ни делается — к лучшему.
— Ольгерда Ляха? — спросила одна из фигур внушительным басом.
Я кивнула, внутренне собираясь. Я маг! Пусть не совсем боевой, но тех неприятностей, которые сыплются мне на голову, хватит на двух боевых магов. Я тоже кое-что умею, и сейчас эти громилы прочувствуют мои умения на своей шкуре!
— Панна, мы только поговорить. Совершенно мирно!
Я пробурчала что-то, долженствующее означать: «Тогда отпустите меня, и поговорим». Фигуры правильно все поняли, отступили, показывая раскрытые ладони.