Я прикоснулась пальцами к внутренней стороне запястья барона, который со схемой в руках так и замер. Кожа на запястье нежная даже у воинов, если легонько провести по ней пальцами, да еще и посмотреть грустно… Барон Рон, честный, благородный лесной отшельник, не избалованный женским вниманием, такого, конечно, вынести не мог. В его темно-зеленых глазах разгорался огонек героя, желающего защитить несчастную и обиженную хрупкую девушку.
— Что мне было делать? — продолжала я, закрепляя успех. — Мне казалось, что я — самая… — Пришлось сделать паузу, потому что голодный мозг не мог быстро подобрать слова, чтобы убедить барона в крайней необходимости оказания мне помощи, да еще и придумать причину моего появления здесь. — Самая… В общем, мне нужно было почувствовать себя той, которая достойна!
Чего достойна — уточнять не будем.
— А как же этот… орк? — спросил барон, откопав старую обиду. — Разве он не мог дать тебе возможность почувствовать себя самой-самой?
А, Ёшкин Кот на всех этих мужиков! Лучше бы я в столовую пошла, а не тратила время на заигрывания, толку все равно никакого. Мне совсем взгрустнулось. Интересно, выгонят ли меня из столовой или все же пожалеют и выделят хоть что-то?
— Ола, — заволновался Рон, — пожалуйста, не плачь! Я понял! Конечно же после того, что ты пережила, ты, наверное, разуверилась в мужчинах. Я помню, ты такая… морально хрупкая… такая переживательная…
Отто бы посмеялся. Как хорошо, что его рядом нет.
Я взглянула на барона из-под ресниц. Ну же, быстрее, решай что-нибудь, я есть хочу!
— Конечно, ты даже и подумать не могла, что я готов, всегда готов… — Барон запнулся, видимо, решив, что мне рановато слышать то, на что он всегда готов. А рука его уже по-хозяйски обнимала меня за талию, и я с удовольствием уложила голову к нему на плечо. Ох, как же шея болит, застудила я ее, что ли? Вот уж не было печали.
Барон выпустил схему из рук и обнял меня обеими руками.
— Отправляясь сюда, никак не думал, что здесь меня ждет настоящее сокровище. Когда я увидел тебя в библиотеке днем, то сначала подумал, что мне привиделось. Но только ты, ты одна среди всех этих пустоголовых дурочек можешь так увлечься работой!
Простите, девушки, зря я вас ругала! Это, значит, Рон был днем в библиотеке, наверное, любовался моими ногами, не скрытыми юбкой.
Сердце у барона билось быстро-быстро.
— Ола, я не из тех людей, кто меняет свои чувства быстро, как… некоторые. Я до сих пор хочу разделить с тобой жизнь.
«Лучше бы ты со мной ужин разделил, вас-то, женихов, наверное, отдельно кормить будут», — цинично подумала я.
Ну ладно. Спешка в отношении барона не годится.
Я обвила шею Рона руками. Заставлю сегодня Отто сделать мне массаж, дуэнья он или не дуэнья? Все тело ломит.
Странно, но если орки сразу же приводили мой организм в тонус, и желание захлестывало, и настроение улучшалось, и аура напитывалась, то барон на меня не оказывал и толики такого воздействия. Он был хорошим человеком, смелым, благородным и добрым. Но…
Кажется, я начинала понимать Рианну. Пожевать и выплюнуть. С Роном мне было бы хорошо и спокойно, но как быстро бы я заскучала? Боюсь, что очень быстро.
Королевский дворец имел какую-то особую ауру, потому что мои способности к дипломатии развивались не по дням, а по часам.
— Правда? — выдохнула я в шею барону.
Он кивнул.
Да, конечно же! Я никогда в здравом уме не соглашусь жить в лесном поместье и приезжать в город только по большим праздникам.
— Но я… — Пришлось отстраниться, аккуратно вывернуться из его рук и медленно и печально начать снова складывать схему. Интересно, как же она была так хитро сложена, что в книгу влезала. Не получается! — Я не знаю, Рон. Мое сердце разбито. Моя жизнь уже никогда не будет прежней. Я даже не знаю, что мне поможет. Я ведь и на конкурс приехала специально, чтобы как-то отвлечься…
Согласно женским журналам, правильная аристократическая девушка должна быть именно такой. Никаких «я поплакала, потом решила извлечь из своей жизни максимум пользы, а заодно и нагадить этому козлу, который меня бросил». Страдания и хрупкость! Чтобы было что защищать и чей шарфик привязывать… к чему их там привязывали? В последнем романе, который я читала, точно помню, что героиня отдавала своему верному возлюбленному шарфик. А вот детали я пропустила, потому что спешила добраться до постельной сцены.
Страдания и хрупкость произвели на Рона впечатление. Он горячо заверил меня, что жизнь наладится и не стоит так сильно расстраиваться, и мне нужно только найти достойного мужчину, который своей нежностью и лаской исцелит мое разбитое сердце. Я кивала с печальным видом, гадая, зачем я это все начала. Только потому, что доброе расположение Рона могло мне помочь в случае исключения из конкурса? Или мне просто захотелось тепла и ласки? Или это то самое интуитивное озарение, которое мне в последующем поможет?
Как бы там ни было, барону развитие событий нравилось. Он погладил меня по руке, взял схему, быстро сложил ее так, как нужно было, и отдал книгу мне.
— Позволишь угостить тебя ужином? — наконец произнес он те самые заветные слова.
— Конечно! — возликовала я. — Это будет замечательно!
— Здесь, если ты не против уединения.
— А что, у тебя еда с собой?
— Нет, — удивился Рон такому вопросу, — но я могу приказать, и ее доставят сюда.
— А, отлично! — Я пошла ставить книгу на полку, а Рон — к колокольчику для вызова слуг. Пока он звонил, я размышляла о жизненной несправедливости. Ему, значит, ужин сюда подадут, а мне отказали даже в тарелке каши на условиях полного самообслуживания. Может, все-таки стоит добиться аристократического титула? Вот мама порадуется!
Однако вместо слуги с обедом в библиотеку явилась пани ня Монтер, да еще и со свитой.
Громкий голос дамы оторвал меня от увлекательного занятия — я самозабвенно копалась в книжных полках. Ярко вспыхнувший свет — интересно, как она это сделала? — заставил зажмуриться.
— Мне доложили, что тут находится конкурсантка. Наедине с молодым человеком!
Я поспешно затолкала книжки обратно на полки и предстала перед разгневанной дамой. Барон, который сидел в кресле в дальнем углу библиотеки, отложил газету и стал рядом со мной.
— Какие-то проблемы? — осведомился он.
— Где ваша дуэнья? — спросила меня пани ня Монтер.
— Молится в храме, — ответила я.
Умение Отто появляться в нужную минуту как раз сегодня очень некстати его подвело. А отдуваться мне.
— Как вы могли! — Дама покачала головой, хотя в ее глазах горел злорадный огонек. — Ваш поступок бросает тень на короля! Он не должен получить в жены испорченную девушку!
— Это еще почему испорченную? — возмутилась я. — С какой радости я вдруг стала испорченная после того, как в библиотеке книги читала?
— Наедине с молодым мужчиной! Мы вынуждены вас дисквалифицировать!
Свита пани ня Монтер одобрительно забормотала. Я обвела их взглядом, запоминая конкурсанток. Ну погодите, девицы, каждое доброе дело должно быть оплачено!
Я глянула поверх голов. У дверей стояла Рианна и с нескрываемым интересом наблюдала за происходящим. Магичка неожиданно мне подмигнула, и я почувствовала прилив сил. Пани ня Монтер не удастся меня сегодня выгнать. Набрав побольше воздуха, я только хотела разразиться гневной тирадой, как Рон сказал:
— Я не понимаю вашего возмущения, пани. О какой дисквалификации может идти речь? Наедине с мужчиной? В вашем понимании это — причина для дисквалификации?
— Будущая королева должна быть чиста!
Я сжала губы, чтобы не ляпнуть лишнего. Барон у нас аристократ, пусть сам и разбирается, раз он меня тут опорочил.
— Такую королеву, как Ольгерда, вам еще поискать нужно, — заявил Рон. — Мы сражались вместе с ней, и не один раз. Испорченной вы называете девушку, которая способна пожертвовать своей жизнью ради других?
— Барон ня Буй, я уважаю ваши заслуги, но еще в прошлый ваш визит в столицу вы показали некоторое… мм… непонимание процессов, которые здесь происходят. Вы сегодня заявили, что весь этот конкурс — полная ерунда, а его участницы… как вы сказали? Круглые идиотки? Но Ольгерда, к вашему сведению, тоже участница королевского конкурса!
— Значит, я ошибался, — пожал плечами Рон. — Не все участницы этого конкурса — круглые идиотки. Только большая часть.
— Все же я вынуждена дисквалифицировать Ольгерду. Ее поведение недопустимо.
— Это кем же недопустимо? — не выдержала я, но Рон легонько коснулся моей руки и сказал:
— В таком случае, пани ня Монтер, вы позволите мне рассказать девушкам о действительно недопустимых поступках королевы? На примере королевы Ангелины, скажем. Летом я имел возможность лично убедиться в некоторых аспектах истинно королевского поведения.
Лицо дамы так стремительно побледнело, что я испугалась, что почтенная распорядительница прямо здесь упадет в обморок. Видимо, она была среди тех, кого посвятили в истинные причины поспешного ухода Ангелины в монастырь. И предположить, что провинциальный барон тоже в курсе, она никак не могла. Беф мне сообщил, что наши имена засекретили, чтобы ни у кого не было соблазна использовать нас в политических играх.
Повисла тишина. Барон равнодушно рассматривал конкурсанток. Некоторые девушки еще не научились в достаточной мере владеть собой, и на их лицах отражалась вся гамма испытываемых чувств — от удивления до откровенной ненависти.
— Так вы говорите, сражались вместе? — спросила главная фрейлина своим обычным голосом. Краска вернулась на ее лицо. Я позавидовала — мне бы такое самообладание. — Тогда конечно же у нас нет вопросов. Корона очень ценит своих героев.
— Мы поужинаем здесь, — сказал барон.
— Конечно! — Ня Монтер кивнула и величественно удалилась.
— Вы позволите нам присоединиться? — спросила Рианна, когда библиотека опустела.
— Это мои друзья, — объяснила я, представляя Рианну и Лидию барону.