Но буржуа продолжаетъ бояться. He выдумка и не игра воображенія то, что въ тѣ-же годы въ Парижѣ произошло нѣсколько динамитныхъ взрывовъ; не тайна и что президенть республики погибъ отъ руки фанатика. Эти покушения сразу освѣтили картину: не политическая агитація, а непримиримая вражда къ существующему порядку вещей — вотъ что обозначали эти смертоносные опыты. Виновники были казнены и теперь все какъ-будто стихло, но надолго ли? Гильотина прекратила жизнь нѣсколькихъ человѣкъ, но идеи, разъ забравшись въ мозгъ и найдя такую почву, какъ теперешнія соціальныя схватки происходящія во Франции — не умираютъ, онѣ слѣдуютъ своему роковому ходу.
Къ какимъ двумъ главнымъ движениямъ сводятся эти идеи? Къ социализму, въ разныхъ его оттѣнкахъ, и къ анархіи. Последнее слово принадлежитъ ей въ чемъ легко убѣдится всякій, кто захочетъ ознакомиться хоть немного съ тѣмъ, что говорилось, писалось и дѣлалось тогда въ Парижѣ. И судьбѣ угодно было, чтобы и соціализмъ въ его самой крайней формѣ, и анархизмъ— шли извнѣ. Нѣмецкій еврей Марксъ и русскій дворянинъ Михаилъ Бакунинъ — вотъ какія фигуры всплываютъ на фонѣ этой картины.
Теперь социализм сдѣлался уже, какъ французы выражаются, «vieux jeu». Въ какихъ-нибудь десять пятнадцать лѣтъ онъ офиціально проникъ въ палату и его самые крупными, блестящими и опасными для буржуа поборниками являются представители интеллигенціи. Въ палатѣ, долго засѣдалъ только одинъ настоящій увріеръ въ блузѣ. А кто занялъ положеніе перваго тенора въ персоналѣ депутатовъ-соціалистовъ? Жоресъ, бывшій профессоръ, еще очень недавно обращенный в эту вѣру, и затѣмъ Лафаргъ. Буржуазно республиканскому большинству Палаты приходится считаться не съ безвѣстными агитаторами, а со своими собратьями, которые пускаютъ въ ходъ талантъ, умъ, знаніе, энергію. Но все это, до сихъ поръ еще, разбивается о твердыню капитала и буржуазнаго стяжанія. Но не Жоресы и не Лафарги подготовили почву, были первыми распространителями различныхъ толковъ соціализма. Два человѣка очень долго считались самыми вліятельными вожаками: это Гэдъ п Аллемàнъ. Гэдизмъ есть парижскій марксизмъ. И, казалось бы, ученіе, по которому всѣ орудія производства должны перейти въ руки рабочаго класса затѣмъ, чтобы сложился государственный строй съ сильной цетральной организаціей — такое ученіе должно бы придтись по душѣ каждому истому французу. Но гэдизмъ вовсе не послѣднее слово парижскаго движенія. Даже и сторнники идей Маркса распадаются на нѣсколько группъ; есть и чистые революционеры, и постепеновцы — такъ называемые — «поссибилисты». Один проповедует мирную борьбу чисто экономическаго характера, равнодушны къ вопросу формы правленія; другіе придаютъ социальной пропагандѣ болѣе острый характеръ и готовы воспользоваться всякимъ поводомъ для революціонныхъ вспышекъ. Но есть уже программа, которую готовы подписать различныя партіи и группы, какъ общия ріа desideria, безъ которыхъ немыслимо никакое преобразование соціальнаго строя.
И вотъ, какъ разъ, во время моего послѣдняго пребыванія въ Парижѣ въ 1895 г. на одной изъ безчисленныхъ сходокъ, происходящихъ теперь ежедневно, въ разныхъ помѣщеніяхъ различныхъ кварталовъ Парижа, въ такъ называемомъ Eden du Temple, на конгрессѣ «des trois lnrt», — раздѣленіе рабочаго дня на три равныхъ части, съ maximum въ 8 часовъ труда — (т. е. трехъ трудовыхъ «упряжекъ», выражаясь жаргономъ графа Л. Толстого) — послѣ горячихъ преній — была выработана программа такихъ неотложныхъ требованій:
1) Минимумъ заработной штаты, разумѣется большій того, какой существуетъ на буржуазномъ рынкѣ предложенія труда.
2) Восьмичасовой рабочій день.
3) Международное соглашеніе объ условіяхъ, въ какія поставленъ трудъ.
4) Уничтоженіе сдѣлокъ въ ущербъ интересамъ рабочихъ.
5) Отмѣна всякаго рода подрядовъ и замѣна ихъ собственнымъ хозяйствомъ общинъ, городовъ, департаментовъ и Всего государства.
6) Созданіе должностей рабочихъ инспекторовъ.
7) Право стачекъ, признанное за всѣми корпораціями, безъ исключенія.
8) Передача биржи труда корпоративнымъ синдикатамъ безъ всякихъ условій.
9) Уничтоженіе конторъ для найма рабочихъ.
10) Доставленіе имъ работъ безвозмездно самими городскими представителями.
11) Даровое образованіе всѣхъ степеней.
12) Полная безвозмездность правосудія.
13) Избраніе судей народомъ и пересмотръ кодексовъ.
14) Уничтоженіе всѣхъ неокладныхъ сборовъ замѣненныхъ однимъ налогомъ на богатство.
15) Уничтожеіние бюджета вѣроисповѣданий и предоставленіе націи всѣхъ имѣній, принадлежащихъ духовнымъ орденамъ, а также и устраненіе всѣхъ монополій привилегированныхъ классовъ.
16) Обезпеченіе участи, на счетъ всего общества, дѣтей, стариковъ и инвалидовъ труда.
17) Уничтоженіе постоянныхъ армій и замѣна ихъ народнымъ ополченіемъ.
18) Выработка новой конституціи учредительнымъ собраніемъ.
19) День перваго мая, какъ день труда, долженъ быть объявленъ властью «праздничнымъ днемъ».
Мнѣ кажется, что въ этой программѣ слиты почти всѣ желанія и требования и политическихъ радикаловъ, и умѣренныхѣ соціалистовъ. Тутъ нѣтъ, какъ вы видите, требованія, чтобы всѣ орудія труда, начиная съ земли: фабрики, заводы — перешли въ руки рабочаго класса. Но марксисты, даже и нереволюціонеры, на этомъ не помирятся, хотя и несомнѣнно, что безъ такихъ предварительныхъ реформъ немыслимо полное экономическое преобразованіе современнаго общества. Добиваться выполненія такой программы мирнымъ путемъ — дѣло совсѣмъ не ужасное и не возмутительное. Мнѣ кажется, что почти всѣ пункты ея могли бы быть осуществлены безъ всякой катастрофы. Внѣ Франціи, въ государствахъ даже монархическихъ, кое-что изъ этого перешло уже въ жизнь.
Но и эта программа умѣренныхъ сторонниковъ соціальнаго движенія устрашаетъ закоренѣлыхъ французскихъ буржуа. Они до сихъ поръ боятся, какъ огня, подоходнаго налога и даже радикальныя министерства не могли рѣшиться до сихъ поръ обложить сборомъ процентныя бумаги.
Объ эту же пору случилось мнѣ попасть также на совѣщание выдающихся вожаковъ, которые группируются около журнала «Revue socialiste». Дѣло шло о статутахъ новаго учрежденія для интеллигентныхъ и другихъ рабочихъ, подъ названіемъ «Maison du travail». Засѣдания происходили въ тѣсной комнатѣ редакціи. Говорилось много хорошихъ вещей, спокойно, порядочнымъ тономъ, не такъ, какъ на большинствѣ многолюдныхъ парижскихъ сходокъ; но я вынесъ опять все то же впечатлѣніе недостатка учредительскихъ средствъ. Все это мелко, безъ надлежащаго фонда. Вы чувствуете, что такой проэктированный «домъ труда», или останется на бумагѣ, или не продержится долго энергіей и матеріальными жертвами сочленовъ. У англичанъ, американцевъ, нѣмцевъ въ такихъ случаяхъ, гораздо больше серьезной подкладки.
И подобныхъ совѣщаній, комитетовъ, сходокъ, собраній происходитъ теперь многое множество въ Парижѣ. Вотъ, напр., списокъ, далеко не полный, различныхъ «réunions», въ одинъ изъ майскихъ вечеровъ, въ мою послѣднюю поѣздку въ Парижъ. Чего только тутъ нѣтъ! И всѣ эти «réunions» — самые крайніе въ разныхъ направленіяхъ, съ преобладаніемъ соціалистическихъ идей: Союзъ революціонныхъ соціалистовъ, примыкающій къ центральному революціонному комитету; Революционносоціалистическій избирательный комитетъ 20-го округа; Соціально-революціонный комитетъ Бельвиля; Социально-революціонный комитетъ Фаржо, съ девизомъ: «Ни Бога, ни патрона»; Народный домъ (онъ тогда еще не былъ закрытъ); Комитетъ памятника федералистамъ, т. е. коммунарамъ, по гибшим при взятіи Парижа Версальцами; Союзъ свободныхъ мыслителей 14-го округа; Соціальное равенство — группа свободнаго мышленія въ мѣстности Plaine S-t Denis; Швейное дѣло, кружокъ соціальныхъ и корпоративныхъ интересовъ въ залѣ «Борра»; Молодая соціалистическая гвардія 3-го округа; Національная федерація рабочихъ по металлургіи; Синдикальная камера кузнецовъ департамента Сены; Общій синдикатъ всѣхъ спеціальностей по кожевенному и сѣдельному дѣлу; Синдикальная камера портныхъ и каменьщиковъ департамента Сены; и т. д., и т. д.
Сообразите, сколько тутъ въ одинъ вечеръ произнесутъ рѣчей, сколько раздастся криковъ, ругательствъ, обличеній вмѣстѣ и съ болѣе дѣльнымъ отстаиваніемъ своихъ интересовъ; но опять-таки съ преобладаніемъ соціально-революціонной пропаганды. Скептическій Парижъ привыкъ уже къ этому и даже мало боится всѣхъ этихъ «braillards», какъ называютъ газетные репортеры буржуазныхъ органовъ ораторовъ н вожаковъ рабочихъ собраній. Настоящій парижскій буржуа убѣжденъ, что всякий можетъ снискивать себѣ хлѣбъ насущный и добиваться успѣха и состоянія, и что только одни шелопаи и тунеядцы умираютъ съ голоду… Но и такого закорузлаго буржуа иногда смушаютъ кое-какие факты… Напр., какъ разъ въ начале того же мая 1895 г. все газеты были полны подробностями объ убійствѣ нѣкоей старухи Симонъ. Арестовано было нѣсколько заподозрѣнныхъ и оказалось вскорѣ, что одинъ изь этихъ арестованныхъ не больше не меньше какъ наклепалъ на себя, чтобы только попасть въ тюрьму п не умереть съ голоду, и не столько самому, сколько его мальчику. Онъ разсчелъ, что если его арестуютъ, то ребенка все-таки же будутъ кормить. Я до сихъ поръ помню имя этого пролетарія — Joan Редala. И такихъ Pegala навѣрно не одна сотня и не одна тысяча въ Парижѣ. Но, повторяю, дѣло теперь не въ томъ только, чтобы накормить и напоить такихъ несчастныхъ мизераблей… И даже такая программа, какую я сейчасъ привелъ, уже далеко оставлена позади. Идеалы марксистовъ съ центральной властью преобразованнаго экономическаго государства точно также оказались ретроградными въ глазахъ техъ проповѣдниковъ, которые написали на своемъ знамени еще болѣе страшное для буржуа слово: анархія.
Проповѣдь анархизма подкралась незамѣтно, и прежде чѣмъ руководящіе классы и умѣренно-республиканская пресса взвидѣлись, цѣлый рядъ взрывовъ и покушеніи показалъ буржуазному обществу: что его ждетъ тогда, когда анархисты сплотятся въ хорошо организованную партію.
Если вы присмотритесь къ разнымъ сторонамъ французской жизни, сосредоточенной въ Парижѣ, то вы, вѣроятію, придете къ тому выводу, что идея анархіи начала уже охватывать собою не одинъ какой-нибудь общественный слой; она проникла всюду, и въ литературѣ, и въ искусствѣ, въ романѣ и въ драмѣ, въ лирической поэзіи, въ нравахъ и обычаяхъ, во вкусахъ и привычкахъ — во всемъ чувствуется стремление: сдѣлать tabula rasa изъ того, что до сихъ поръ считалось правдой, добромъ, правосудіемъ, справедливостыо, заслугой, властью обязательствомъ, собственностью, добрымъ именемъ, культурными обычаями.