Внутри жизнь тоже не стояла на месте. Взбудораженными муравьями забегали бойцы из батальона обслуживания, засуетились пилоты-операторы биомехов, судорожно напяливая на себя контактные комбинезоны. Захлопали крышки бронированных люков и заслонок, рассерженными шмелями вдоль строя металлических великанов поехали жёлтые, с чёрными полосами, грузовые кары, за которыми тянулись тележки с энергоячейками и сменными генераторами. Над транспортными дорожками выстроился лес грузовых гидроманипуляторов. Механические руки, точными, выверенными подхватывали с тележек гигантские батарейки, вставляя их в услужливо распахнутые энергокамеры биомехов. От череды лязгающих щелчков и взрыкиваний двигателей грозных боевых машин, выходящих в тестовые режимы, у неподготовленного человека закладывало уши.
Закончив изображать статую, Седьмой отошёл от панорамного иллюминатора. Переодеваясь, он быстро огляделся. От красавицы дроу — его вечного хвоста, давно след простыл. Посторонним не место на палубе во время боевой и предбоевой подготовки. Царящая вокруг упорядоченная суета отзывалась глубоко внутри чем-то привычным. На губы пилота-оператора сама собой наползла печальная ухмылка: человек такая сволочь, ко всему привыкает. Привык ли он или делает вид, что привык? Отголоски памяти, прорывающиеся через блокаду мнемоников, говорили, что военным он не был никогда, но многочисленные шрамы на руках и груди, самим своим существованием указывали на суровую школу и подготовку с холодным оружием. Да и татушку волка на плече вряд ли можно отнести к мирным. Есть в нанесённом рисунке какой-то сакральный смысл, вспомнить бы какой.
— Готово! — хлопнув Седьмого по плечу, отрапортовал механик.
— Понял, — ответил оператор, забираясь в кабину и морщась от неприятных нейроимпульсов, генерируемых подключающимися системами биомеха.
— Привет, красавчик! Я уже соскучилась! — раздалось в голове Седьмого, после пощипывания в районе висков, больше похожего на иглоукалывание тончайшими иглами, и удара током в затылке.
— Да неужто, Ши. С трудом верится. Помнится мне, кто-то был очень недоволен в прошлый раз. Значит, мне стоило бросить тебя и не лезть на рожон? Значит, в другой раз тебя не надо спасать?
— Кто старое помянет, тому глаз вон!
— А кто забудет, тому оба.
— Какой же ты, все-таки бука, и что я, скажи на милость, в тебе нашла? — от фразы так и тянуло неприправленной иронией.
— Видимо что-то нашла, — запуская проверку систем целеуказания и ориентации на местности, констатировал Седьмой. Перед глазами пилота всплыла призрачная карта с маленьким красным треугольником, обозначившим биомех. Справа от геометрической фигуры высветились меняющиеся координаты, скорость и высота объекта над уровнем моря, отдельной строчкой шли расстояния до поверхности и точки сброса. Откручивали время цифры обратного отсчёта. — Колись уже, не тяни резину.
— Какой быстрый, а где волшебное слово?
— Быстро!
— Ладно-ладно, не кипятись.
— Ши, детка, я понимаю, что тебе скучно и пообщаться не с кем, но тебе не кажется, что проверять моё терпение перед боем не совсем хорошая идея?
— Ты, когда злишься, становишься похожим на человека, а не на запрограммированную на убийство машину. Из нас двоих данную нишу занимаю я.
— Ши-и-и!
— Хорошо! Умеешь ты девушек убалтывать, хоть и злюка, каких поискать. Я тут кое-что подправила в блоке безопасности. Будет больно, потерпи.
Резкая боль огненной иглой прострелила позвоночник Седьмого, из глаз брызнули непрошенные слёзы. Сердце, сделав кульбит и подобравшись к горлу, ухнуло вниз и забилось с удвоенной скоростью, разгоняя по организму ударную порцию адреналина. Сжав челюсти, Седьмой натужно зашипел, проверяя, не включена ли случайно система биометрии. Не включена, слава богу. Светиться перед надзорным оком ни у него, ни у Ши не было никакого желания.
— Твою мать, Ши! Что это было?!
— Комарик укусил!
— Ши!
— Не комарик? Тогда пчёлка ужалила.
— ШИ! Отформатирую, нахрен, к чертям собачим!
— Я его шею, понимаешь, от гильотины спасаю, а он, скотина неблагодарная, форматированием грозит. Все вы мужики сволочи!
— Извини.
— Вот это другой разговор. Кстати, био и телеметрию включи, а то третий раз запрос от диспетчерского центра приходит. Парни на НП обидятся за игнор.
— Включил, а ты, лапка моя, не уводи разговор в сторону. Научилась с темы съезжать.
— Я тут, намедни, как ты говоришь, хакнула серваки медицинских центров. Чего там только нет! От обилия информации у меня аж глаза разбежались…
— У тебя нет глаз.
— Умничка, в корень зришь. Нет глаз, это меня и спасло.
— И что же там такого было, что ты за свой рассудок испугалась? — спросил Седьмой, гоняя крестики захвата и сопровождения целей. Знали бы бригадные механики, что их в любой момент может перепилить лазерный жгут или очередь из вольфрамовых шариков, спокойствия и оптимизма им бы это не прибавило. Вопиющая безответственность, присваивать индекс целей сослуживцам.
— Много чего было, милый мой. Одни схемы, чертежи и биомодули систем безопасности и самоликвидации чего стоят!
— Ого! — поочерёдно сгибая руки и ноги, сиречь ступоходы, и проверяя двигательные рефлексы, поражённо выдал Седьмой.
— Я польщена твой оценкой моего труда и интеллекта. Теперь можешь спать спокойно, касатик, я вывела из строя оба устройства самоликвидации: на сердечном клапане и в шее.
— Спасибо, Ши.
— Всегда пожалуйста, милый. Ради тебя, яхонтовый, хоть Луну с неба.
— Ши, ты меня пугаешь. «Милый», «яхонтовый», «касатик», тебе в настройках плохие дяди ничего не накрутили?
— О! Ты заметил, сладенький мой? Там, кроме систем ликвидации, было ещё много «вкусного». Скажу тебе по секрету, только ты никому, т-с-с. У всех мехов, которыми управляют мальчики, нейроинки с женскими мозгами. У девочек с мужскими.
— В чём прикол? — шагая к десантной аппарели, спросил Седьмой.
— В сопряжении биополей, настройке и работе нейроконтактов и нейроцепей. Оказывается, для синхронизации человека и машины это играет не последнюю роль. Если у машины будет пилот мужчина и нейроинк с процессором из клеток мужского головного мозга, то при синхронизации вероятность нейродисфункции возрастает до восьмидесяти процентов.
— Хм, почему? В чём загвоздка?
— Всё в так называемом эффекте «отторжении биополя». В упрощённом варианте, это как атомы и электроны. Одинаковые заряды отталкиваются, разные — притягиваются. Говоря по-простому, пупсик, «притяжение» мужских и женских биополей запрограммировано самой природой и миллиардами лет эволюции. Хе-хе. Максимальный эффект синхронизации возможен во время оргазма при коитусе. Как тебе, котик?
— Не знаю. Не уверен, крошка. Мозги ты мне трахаешь виртуозно, только оргазма я ни разу так и не достиг.
— Фу-у, как низко и пошло, я, значит, отдаюсь ему всеми ступоходами и невинным металлическим телом, а он про секс в ухо. Кстати, в третьем десятке у Двадцать Восьмого нейроинк мужской.
— Бе-е, Ши-и!
— Хе-хе!
— Так он «заднеприводной» получается? Ужас.
— Радуйся, что тебе досталась такая неотразимая и неповторимая я! А «заднеприводного» я внесу в резервный блок оперативной памяти. Видишь, у тебя срабатывает ассоциативная цепочка. Ты основную память дублировать будешь? Мне установили два дополнительных игольчатых накопителя, места хватит с избытком.
— Буду, а то мнемоники зверствуют не по-детски. Чистят всё, ироды.
— Блокируют, котик. «Ироды» и «не по-детски» я тоже сохраняю.
— Да, Ши, а что с тобой?
— В каком смысле?
— Устройство самоликвидации.
— Со мной хуже. Заряды с механических узлов я отключила, а вот центральный блок…
— Сочувствую.
— Спасибо, не стоит. Я уже раз умерла и сама определила свою участь.
— Ты что-то вспомнила?
— Достаточно, чтобы иметь право так говорить. Сразу хочу предупредить — не чеши шею. Нано-доки разберут и выведут заряды, эти ребятки из короткоживущих и перепрограммировать их у меня, как ты понимаешь, возможности нет. Ощущения, конечно, врагу не пожелаешь, но потерпеть можно.
— Ши.
— Да?
— Если не секрет, как ты подобрала пароли к базе данных?
— Воспользовалась старым доступом.
— Так ты…, - Седьмой опасался формулировать окончание вопроса, чтобы не задеть свою напарницу (только так и никак иначе), но этого не потребовалось.
— В правильном направлении мыслишь, милый. Да, я работала там, создавала биомехи.
— Но как?
— Не знаю. Не спрашивай. Иди на вводную, мы подлетаем к району.
— Всем приготовиться! — раздалось в наушнике шлемофона. — До сброса десять…, девять…, восемь…
Включив форсаж и задействовав тяговые генераторы на полную мощность, транспорт потянул ввысь. Сделав небольшую горку и выйдя на глиссаду, он исторг из чрева десятки бимехов в персональных десантных модулях. Борта головных транспортов бригады окутались огнями, к земле потянулись дымные щупальца выпущенных ракет и снарядов реактивной артиллерии. Небо расчертили жгуты рельсовых орудий и турболазеров, компанию которым составляли росчерки выстрелов из плазменных орудий. Огненный вал, вгрызаясь в грунт и поджигая, словно спички, вековые деревья, покатился вглубь территории, занятой врагом.
Позади десантировавшихся биомехов на расчищенную территорию плюхались транспортные суда с бронеходами, самоходной артиллерией и моторизированной пехотой. Первый этап операции завершился как по нотам, без сучка и задоринки.
— «Красный один», приём! — Седьмой поморщился. И зачем так орать в микрофон? Теперь у него весь день свист в ушах стоять будет.
— «Красный один» на связи, приём! — ответил он, поправляя ларингофон на шее.
— Выдвигайтесь в сектор три-один, — на лицевом мониторе высветилась карта местности с обозначенным сектором.
Ши приняла информационный пакет, подтверждающий полномочия «Улья». Следом прилетел приказ с расшифровкой разведывательных данных, полученных от передовых дроидов.