нкой с запущенным комплексом неполноценности, но из песни слов не выкинешь. Извинитесь.
Полковник ничего не ответил, отделавшись ничего не значащим хмыком. Вадим пожал плечами. Его дело предупредить, а там как бог на душу положит, каждый сам кузнец своего счастья и копает себе яму.
— Дорогой, — раздалось по нейросвязи, — вижу восемь засветок, в оптическом диапазоне цели не регистрируются.
— Так-так, — Вадим бросил быстрый взгляд в спину притормозившего полковника и ослабил ментальные щиты. Однако! Ему совсем не понравился коктейль в эмоциональном спектре. — Думаешь по нашу душу?
— Ага! — радостно ответила Ши.
— Быстро вызови Санина и возьми на прицел мальчиков в «версаче». Только деликатно, не попорть им шкурки, а то я тебя знаю. Кто-то до сих пор не наигрался в плохих и хороших, и мне кажется, что наш генерал не в курсе игр за его спиной.
Вадим незаметно подвесил в воздухе несколько боевых конструктов, почувствовав творимую магию, переполошились дроу. На немой вопрос сотника, скороспелый Владыка повёл взглядом окрест и получил кивок в ответ. Постоянная бдительность! Перед глазами Белова проплыли белесые, скреплённые силовыми узлами, нити подготовленной магической ловушки. Проследив за призрачной сетью и определив замаскировавшихся за оптическими пологами магов, держащих подготовленную сеть, он резко присел и развёл руки в стороны. Сдавленно вскрикнув, упал на землю полковник, пучки молний сбили с ног магов, сфера левитации подхватила и подняла в воздух тыловое прикрытие из десантников. Менталистки дроу вырубили вторую скрытую группу. Секунда, другая, спавшая оптическая иллюзия высветила неприглядную картину в лице угодивших в ловушку охотников, внезапно ставших дичью. Несколько силовых барьеров отделили Белова и Ко от штабных машин с кунгами, бронетранспортёров и инженерного взвода, устанавливающего какие-то антенны на крышах ближайших «Уралов». Висящие на высоте тридцати метров от земли десантники боялись лишний раз дёрнуться. Латы латами, а вдруг что пойдёт не так? Шлёпнуться с высоты десятиэтажного дома никто из них не желал. Что будет с черепашкой, если её сбросить с балкона десятого этажа? Глупая смерть будет.
— Ши?
— Усё у порядке, шеф! — голосом Папанова, ответила инк. — У нас, как в аптеке, из-под дамской туфельки ещё никто не выбирался.
— Так ты что, ступоходом их придавила?
— Дык! Я же говорю, активировала Элину фенечку с психоконструктом, ребятки в обморок и свалились, и пока они не очухались и не стали чудить, я их сгребла в нежные объятия. Такие милашки! Не бойся, я предупредила мальчиков, если будут распускать руки и дёргаться, познают печальную участь тараканов под тапком. Знаешь, милый, когда у женщины под каблуком мужчина, она выглядит намного выше и весомее! Дорогой, а ты никого не убил ненароком?
— Перун-заступник уберёг.
— Ой-вэй, к тебе тут Санин на всех парах мчится, встречай. Он злющий, как раскочегаренный паровозик, точно всех поубивает. Я тебе потом расскажу пару новых матов, а ведь Александр Владимирович казался таким культурным и воспитанным мужчинкой. Куда всё девается как хвост прищемят?
Встав перед полковником, который истово скрежетал зубами и выгибался дугой от боли, Белов ленивым жестом прикрыл ладонью широкий зевок и усилил нажим. Военный заорал белугой, дроу переглянулись между собой и дружно ухмыльнулись: интриги, привычная для долгоживущих картина. Кланы всегда интригуют и строят друг другу козни, конечно, не столь явно и соблюдая писаные законы и неписаные правила, но картина перед глазами не вырывалась за рамки восприятия мира. Старо как мир и давно набило оскомину. Интересно другое, что не поделили полковник и Владыка? Да, и за сим не забыть сделать памятную зарубку — Владыка скор на расправу.
— Тайма, — коснувшись глаз и постучав указательным пальцем по голове, Вадим указал менталистке на военного. Присев перед полковником, и заглянув ему в глаза, та жестом попросила снять болевое заклинание. Гляделки тянулись не более десяти секунд.
— Закладки и ментальный поводок, грубая работа, — перевела Ши слова потрошительницы мозгов. — Сработал заложенный императив. Тайма извиняется, что не может отследить кукловода, вбившего в голову полковника поведенческую матрицу.
— Полковник, вы — идиот. Это ни в коем разе не оскорбление, не приведи господи, я просто констатирую факт, — устало процедил Вадим, убирая барьеры перед прискакавшими штабными и запыхавшимся от короткого забега Саниным.
— Что здесь произошло? — с арктическим спокойствием, за которым пряталась смертельно опасная буря, разделяя каждое слово, с нажимом спросил Санин.
— «Болванчик» проявил инициативу, — сжав оголовье клинка, ответил Вадим, — у вас где-то сильно протекает, Александр Владимирович. На полковнике обнаружен ментальный поводок. Как вы понимаете, для того, чтобы заложить в мозги приказ о моём задержании, уровень игрока должен быть достаточно высок, а полковник, прошу извинить за столь не лестную оценку, простой, если не сказать грубее — тупой исполнитель. Не знаю, что страшнее: дурак с инициативой или инициативный дурак с промытыми мозгами. Копая глубже, рискну предположить, что нами пресечена попытка грубо скомпрометировать вас или меня, или вместе взятых. Оба — двое, так сказать. Боюсь мы не узнаем, какой цели рассчитывал достигнуть куклововод, пока не возьмём его за цугундер и не вызовем на откровенность. А перед этим было бы неплохо его найти, ведь отрубит концы и ищи ветра в поле.
Думал Санин недолго, версия, озвученная Беловым, имела такое же право на жизнь, как и все остальные: мелькавшие в головах окружающих, и которые ещё только готовились появиться на свет. Вызванные генералом головорезы, разоружив полковника и содрав с него латы, быстро уволокли семенящее ногами тело в неизвестном направлении. Десантников и магов, не сходя с места, прогнали через руки дроу-менталисток. В дополнение к начальственному, поводки обнаружились у молоденького веснушчатого мага и старшего лейтенанта, командовавшего группой захвата.
— Виновный будет найден и наказан со всей суровостью закона, — отчеканил генерал.
— Александр Владимирович, я настаиваю, чтобы главный виновный после следственных и прочих мероприятий был передан в руки верховного совета дроу. Могу вам поклясться на крови, что он будет наказан самым суровым образом. В какой-то мере я теряю лицо, передав полковника вам. По-хорошему, его с подручными следовало выдоить до последней капли информации и отсечь головы, чтобы другим неповадно было. В назидание. Тем более провокация устроена в военное время и в военном лагере во время боевых действий, тут уже изменой попахивает, если не чем похуже.
Санин наградил Вадима нечитаемым взглядом.
— Александр Владимирович?
— Вадим Михайлович, ты должен понимать…
— Не должен! — отрезал Вадим, распаляясь не на шутку. — Какого хрена я должен с пониманием относиться к аппаратным играм и какой-то ***ди, прочищающей мозги военным и дёргающей их за ментальные верёвочки? Тот, кто управлял полковником, готов списать тысячи жизней. Вон, глядите, у нас за спиной горит город, давайте его спишем? Ой, что же это я, уже списали! И Забайкалье с Прибайкальем в придачу, чего мелочиться. Кинем Сибирь и Дальний восток на алтарь амбиций ублюдков от власти. Нет? Не нравится перспектива, Александр Владимирович? Эта идущая по головам сука пытается с комфортом устроить задницу в теплом месте во время войны, так какого хрена я должен жалеть того, кто плевал на меня и срал на Лес, дроу и остальных? Он имеет наглость устраивать игрища с людскими жизнями во время вторжения псанов. Каково? Не слишком ли высока цена? И, вообще, вас это устраивает? Объясните мне, Александр Владимирович?! Какого, я вас спрашиваю?! Сука, почему мои жены и дети должны из-за этого… этого… козла становиться вдовами и сиротами? Почему, вашу бога душу мать, я рискую головой на передовой и несколько раз чуть не отдал концы, а некая сволота будет нажирать рожу в штабе или в правительстве? Одни в дерьме, другие в шоколаде? Так что ли? Цвет, бывает, один, хотя разница существенная. Как бы я не отнекивался от ответственности, но на мне… за мной сейчас десятки тысяч душ, люди, эльфы, дроу…, а сколько миллионов косвенно… Страшно представить. Их тоже спишем? — тяжело дыша, Вадим проглотил тугой комок, смахнул со лба испарину и ледяным тоном закончил:
— Считайте моё требование ультиматумом, Александр Владимирович, так и передайте кому следует.
— Пойдёмте на командный пункт, Вадим Михайлович, — Санин устало потёр переносицу двумя пальцами. — Давайте потом, не будем сейчас устраивать театрализованное представление на публику.
Ни во что не вмешиваясь, ловко маневрируя между шныряющими туда-сюда военными (вот никогда не понимал он специфики штабной работы), Вадим невесомой тенью скользил по командному пункту, расположенному в большой палатке, и нарезал круги вокруг тактического стола с голографической моделью местности. На интерактивной трехмерной карте отображалась текущая обстановка в Шелехове и в Первом микрорайоне города, в частности. Серой грибной шляпкой светился защитный купол псанов, иконками отображались номера и расположения частей и подразделений российской армии, пунктирными линиями отмечались места соприкосновения с противником, мошкарой вились треугольники вертолётов и БПЛА… Казалось, карта жила собственной потусторонней жизнью. Загорались и гасли огоньки танков и БТР, выстраивались ромбики самоходной артиллерии и дальнобойных орудий, бегали человечки и собакоголовые фигуры, а Вадим по-прежнему, прищурившись, смотрел на вражеский купол. Слова генерал-лейтенанта Мезенцева, докладывавшего обстановку и планировавшего операцию по уничтожению плацдарма псанов, долетали до него, как через вату.
Остановившись и тяжело облокотившись на хрупкое основание проекционного стола, Вадим разражённого отмахнулся от Березина Сергея — ортенского приятеля владыки дроу. Когда Белов в сопровождении дроу и Санина вошёл в палатку, он чуть не сбил с ног выбегавшего с КП человека. Какого же было удивление обоих, когда они признали друг в друге старых знакомцев. За прошедшее время Березин почти не изменился: тот же прищур, вечное витание в облаках, улыбка, блуждающая из одного уголка рта в другой и лишь на правой щеке война оставила старому другу Вадима отметку в виде шрама-полумесяца, да из глаз светила магоконструирования сбежали бесшабашные искры. Бурной встречи не получилось. Обстоятельства не позволяли, сухо буркнув друг другу что-то вроде «привет», молодые люди разошлись в разные стороны.