тьем, которым она щедро делилась с окружающими. Налившаяся молоком грудь призывно манила к себе, а маленький послеродовой животик, так и просил подержаться за него. Целители дроу и Вадим, удалив пигментные пятна с растяжками и приведя в порядок кожу, вознамерились было убрать его и привести мышцы Ирины в тонус, но она не позволила, оставив эту приятную взгляду полноту нетронутой. Мол, сама уберет, накачает позже пресс. И правильно сделала, если посудить. Вадиму неимоверно нравился новый облик супруги, движения которой стали плавными, как у плывущей по воде лебеди, а наполненная солнцем полуулыбка не покидала губ. Дроу неохотно возвращались к привычной деятельности, то есть, к ничегонеделению, такт и нормы этикета не позволяли безнаказанно пялиться на владычиц, нехорошо это. Неправильно.
Как подозревал Вадим, а для этого у него имелись все предпосылки с эмпатией в придачу, половина ухорезов из охраны были тайно влюблены в Ирину, вторая половина вздыхала по Элиэль и только Ши, бедняжка, оставалась недолюбленой. Ибо бесстрашные мужи и мужественные воины испытывали перед разбитной дамочкой в бронированном корпусе, скажем так, бескрайний пиетет и уважение. А после свежего апгрейда, окончившегося навешиванием и монтажом дополнительных маноаккумуляторов и рунных зарядов, уважение и пиетет, граничащие с элементарным страхом, возросли буквально до небес. Если раньше Ши могла постоять за себя, то теперь она могла постоять за себя и за «того парня». Её огневая мощь возросла в два раза. Все сочленения, механические узлы и детали, броня, гидросистема и электронная начинка обзавелись либо тончайшими золотыми пластинками с рунной вязью, либо напрямую лазером на них были нанесены магические связки, снижающие трение с износом и увеличивающие прочность вкупе со сроком службы. Магия в ее практическом проявлении несла много положительных сторон.
— Вадим, что ты сидишь, как сыч? Погуляй по дорожке, к мэллорну сходи, — развешивая на бельевой верёвке пелёнки, сказала супруга.
— Хорошо, — покладисто согласился Вадим, направляясь к мэллорну.
Чем ближе он подходил к дереву, тем явственней ощущалась магия, струящаяся в громадном древе. Усевшись на толстый корень, выступающий из земли и прислонившись к коре, он прижал дочку к себе. Соскальзывание в легкий транс давно стало обыденным делом. Он привычно подстроился под неслышное гудение и влился в теплый поток. Лес убаюкивал и дарил силу. Касаясь коры, Вадим мог почувствовать самым маленький росток на окраине мэллорновых кущ и самый тонкий корешок, жадно впитывающий подземную влагу. Лес разросся вширь, вверх и вглубь. Тени мэллорнов давно легли на два ближайших к Таёжному посёлка и перемахнули за их околицы, зелёная шапка расползлась на сотни километров окрест. Возносящиеся на двухсотметровую высоту, кроны деревьев царапали мягкие подбрюшья облаков, гибкие корни грызли неподатливую землю ещё глубже. Погрузившись в себя, Вадим скатился не менее, чем на пятьсот метров вниз.
Лес крепко врос в дальневосточную землю. Пока главный «лесничий» осваивал биомехи и воевал на полях Гардара, жители Таёжного успели пережить первую зимовку в изменившихся условиях. Зима в Лесу оказалась удивительно мягкой и тёплой. Люди, привыкшие к сорокоградусным морозам в декабре и январе, сказочно удивлялись пяти градусам ниже нуля, а в феврале столбики термометров уверенно поползли вверх и перевалили за нулевую отметку. Лес менял климат. Кора мэллорнов, на полставки, устроилась работать теплообменником, перекачивая на поверхность тепло земных глубин. Пассивный магический купол, генерируемый серебристоствольными деревьями, не давал развеваться теплу и не пропускал холод, из-за чего, вследствие разницы температур, на высоте около трехсот метров от земли постоянно плавала туманная дымка, выпадающая мягким снегом или дождём, вперемешку со снежной крупой. В некоторых местах сугробы топорщили свои горбы на трёхметровой высоте. Метеорологи и прочий учёный люд опасался весеннего половодья, но Лес выручил и здесь. Корни зелёного великана с легкостью впитали лишнюю воду, отдавая её в очищенном и в отфильтрованном виде через многочисленные роднички, пробившиеся на белый свет под пятами сопок. Полезные свойства и целебные качества воды были по достоинству оценены специалистами, на окраине Таёжного, как по мановению волшебной палочки, выросли два цеха по бутлированию «Мэллорновой росы». Трейлеры, груженые пластиковой тарой, сновали туда-сюда через портал с постоянной регулярностью. Потом пришёл черед пасек и мёда, в лес потянулось зверье. Косули, изюбры, медведи, дикие свиньи с удовольствием хрумкали сладкими орехами с тонкой скорлупой, что осыпались с веток. Зайцы грызли кору, лисы мышей и зайцев. Расплодились рыси, белки и бурундуки разве что пешком по посёлку не ходили. О прочих тварях уже и речи не идёт. Первые грибы бабы собирали в апреле. Свежие подосиновики и моховики приятно разнообразили столы местных жителей и беженцев. Из плодов мэллорнов хозяйки приспособились делать муку. Охотники не один раз натыкались на следы и остатки трапез тигров, но сами амба# благополучно избегали человеческих глаз. Если верить егерям дроу, то в окрестностях Таёжного делят территорию две тигрицы и крупный самец. Пищи для всех хватало с избытком.
— Дорого-о-ой! — Вадим лениво приоткрыл правый глаз, у порога дома призывно махала рукой Ирина. Хм-м, сколько он так с Полюшкой просидел? Внутренний хронометр отметил около часа. Солидно. Едва слышно причмокивала губками уснувшая на руках дочка. Её тоже разморила теплая магия Леса. То-то супруга спровадила их к мэллорну. — Идите домой, Поле пора кушать.
Погладив бархатистую кору и мысленно поблагодарив дух Леса, Вадим быстро затопал к родимому дому, из окна которого вырывался наружу одуряющий аромат свежей выпечки. В отличие от сюзерена, которому потребовалось персональное приглашение, ушастые вассалы кучковались у столика в летней беседке, с аппетитом наяривая сдобные булочки и запивая их молоком.
— Бездельники, — шутя буркнул Вадим.
Передав дочку Ирине, сразу ушедшей в детскую, и перекусив, чем боги послали и жены напекли, владыка отдельно взятого леса вновь лениво выполз под солнышко. Как хорошо дома!
— Ни слова! — бросив предупреждающий взгляд на Ши, Вадим плюхнулся на лавку и принялся считать облака.
Скоро неделя, как он дома в незапланированном отпуске, первые дни которого были посвящены утряске дел с Храмом и вниканию в политические расклады. Эльгранд плотно насел на сюзерена, расписывая и растолковывая бестолковому Владыке необходимые с его точки зрения моменты, а последних набралось вагон и маленькая тележка. Чтобы вникнуть в проблемы новоприобритённых новосибирских вассалов понадобилось два дня, на утро третьего в таёжный прибыла делегация старейшин, удостоенная высочайшей аудиенции в свежеотремонтированном кабинете хоромин внучка бабки Ширшихи. Вадим заверил старейшин, что ни глазом, ни рукой не покушается устои длинноухого племени и не собирается ничего требовать сверх оговорённого ранее. Отныне старейшины не принадлежат себе, теперь они проводники его воли и спрашивать с них будут по всей строгости закона. Как сказано выше — воля не трогается, но вольности не позволительны. Присутствующим предлагается вбить разницу между двумя понятиями в подкорку и довести её остального народа. Пошедших против сюзерена, ежели таковые глупцы найдутся, ждёт скорый, но справедливый суд, который определит степень вины и определит наказание. Вплоть до усекновения голов. Владыка лично снимет буянам дурные «кочаны» недрогнувшей рукой. Старейшинам вменяется выбрать судей, подчиняться оные станут непосредственно Вадиму, но перед этим они пройдут обучение на специальных курсах, которые организуются российскими властями. Автономия автономией, но законы государства Российского нарушать непозволительно. Для поддержания порядка и слежки за соблюдением законов, старейшинам вменяется в недельный срок сформировать соответствующие органы и вооружённые подразделения, которые тоже пройдут поэтапное обучение в специализированных учебных центрах. Далее, уважаемые «проводники воли», составьте список потребных товаров и материалов, а также перечень того, что автономия может предложить России. Пора налаживать взаимовыгодную торговлю. Лес будет расти и уровень маны в окрестностях Новосибирска неизменно станет подниматься, а это тянет за собой волшбу над полями и поднятие урожайности. Призыв дождей и тому подобное, перечисление мест применения магических талантов дроу займет не один час. Старейшины сами не глупые, они лучше Владыки понимают, когда и куда приложить руку. Так что дерзайте. Осталось утрясти вопрос службы воинов-магов, коих армия России ждёт с нетерпением. Вторым пунктом щекотливого вопроса, но не вторым по значению становится организация на территории Автономии или Анклава учебно-подготовительного лагеря. За сим армия не поскупится, отсыплет «ништяков» полной мерой. Стоящий за спиной Вадима, Эльгранд согласно кивал на каждое его слово. Старейшины, впечатлённые Лесом и Храмом, внимали, в силу каких-то причин возражать они опасались. Владыка и Россия оказались достаточно либеральными и выдвинули мягкие, необременительные требования. Другой бы ободрал побеждённых, как липку. Старый пройдоха Эльгранд тем вечером предпочитал тактично молчать, чем говорить, уж он-то знал, что дай время, и Владыка завинтит гайки, а он ему поможет в этом богоугодном деле. Иначе и быть не может — сама Милостивая Ллос благоволит Вадиму. За сим Владыка сказал напутственное слово и передал старейшин в руки секьюрити, которые сопроводили гостей до портальной площадки.
Слава небесам, Санин ограничился дистанционным общением по комму. Ход с посадкой Леса под Новосибирском и принятием оммажа у дроу, принёс заслуженные плоды. Получив опору, генерал глубоко копнул под зарвавшихся противников во властных эшелонах. Действуя быстро и нахраписто, он лихо разогнал интригующую против него камарилью. На межмировом фронте дела обстояли не столь блестяще, таки сказывалась разница менталитетов и подходов к одним и тем же проблемам.