«Что он делает?» — была следующая мысль Тайгоры. Женщина привстала с кресла, качнувшись всем телом навстречу безмолвному камланию извивающегося на земле ученика. Парень извивался подобно змее, взывая к духам катонг. От эфирного тела человека выстрелил тонкий жгут, соединившийся с миром духов… Ее помощь не понадобилась.
Бледный, словно выбеленное льняное полотно, Вадим поднялся с земли, его кажущийся черным язык, быстро качаясь вверх-вниз, несколько раз мелькнул между жемчужными частоколами зубов — так змеи пробуют воздух на запах.
— Змея-с-с-ш-ш-с, кус-с-сает с-с-себя за хвос-с-ст… — прошипел он.
Жрица, смахнув со лба и слизнув с верхней губы соленые капельки пота, вернулась в уютные объятия кресла. Только что она стала свидетелем древнего обряда, на который отважится не каждый шаман, какой бы силой он ни обладал. Да, да, благословенная Тайли! Человек, не шаман — всего лишь ученик, впервые камлавший два месяца назад, на ее глазах посрамил многих прославленных старцев и стариц. Меньше чем за минуту дозваться до духов змей и с их помощью побороть яд… Тайгора тихо цокнула языком: впечатляет. Такого ученика незазорно показать Совету Ордена. Есть чем гордиться. Мальчик растет не по дням, а по часам.
Ох, не зря Орден потряс мошной, организовав ей путешествие на другую сторону мира, не зря… Жрица на секунду прикрыла глаза, вспоминая первые дни пребывания Вадима в поместье. Она совершенно не собиралась его учить. Кому нужен воспитанник-человек? С самого начала Орден интересовало семя пришельцев и возможность получить в род и соответственно в свое распоряжение взрывную силу землян. Полудюжина верных послушниц, владеющих магией и специально отобранных знающими жрицами, послужили живыми сосудами. Планы, сотни лет лелеемые в тайне от остального мира, скоро получат воплощение в жизнь. Околдованный парень был неутомим. Что-что, а на новых курочек кочеты всегда падки. Жертве ментального штурма планировалось подтереть память и выпустить из поместья примерно через седмицу, но так уж сложилось, что человек на третий день смог избавиться от ментального внушения…
Ученик меж тем, перестав выглядеть обескровленным трупом, отряхнул со штанов пыль и плюхнулся в соседнее кресло. Избавленная от яда Иранга спала сном младенца на зеленом газончике возле тренировочной площадки. Ей не привыкать, «волчицы» с пяти лет приучаются к спартанским условиям.
— Как хотите, но на сегодня я — пас… — выдавил Вадим из себя, в следующий момент повторяя «подвиг» инструктора. Миг — и все еще бледная щека коснулась спинки кресла, а рука воспитанника бессильно свесилась вниз.
Жрица осторожно коснулась лба уснувшего мертвецким сном человека, легким движением пальцев убрав с его глаз отросшие за три месяца волосы. Сон — лучшее лекарство, особенно для тех, кто выложился на полную, изрядно прибрав сверху.
Вадим проснулся там же, где его свалил подлый удар Морфея. Звуковой полог надежно защищал поместье от звуков с улицы и не давал им перебраться через высокий забор из красного кирпича и вырваться наружу. Зато местные родственники сверчков, не тревожимые извне, выдавали громогласные рулады, под крышей дома пищали ночные нетопыри, на широкой веранде сами собою поскрипывали опаленные дневным зноем половицы. Нагретый за день камень мощеной дорожки медленно отдавал тепло.
Потянувшись всем телом и размяв затекшую от неудобной позы шею, Вадим прислонился затылком к изогнутой спинке кресла. В широко открытых глазах парня отражались мерцающие звезды. Постепенно блеск небесных игл затмило сияние выползающего из-за гор гигантского диска, украшенного вихрями циклонов и синевой океанов.
В тот вечер Нелита — око богини жизни, точно так же натужно карабкалась по темным силуэтам гор, стараясь закрыть собою небосвод. Скосив глаза на пустующее по правую руку кресло, он в тысячный раз подумал о человеческой глупости, самонадеянности и самомнении. Судьба любит играть с дураками в забавные и веселые игры, шпыняя последних острым жалом в мягкое место. Говорят — дуракам везет. Сказал бы он, как им везет…
Раскинув руки в стороны, Вадим представил себя несущимся навстречу небесной соседке. И вот уже не она штурмует небесную твердь, а он взлетел на тысячи миль и окунулся в отраженный блеск океанов. Не ощущая под собой изгибов плетеного кресла, он купался в безбрежной сини и наслаждался свалившимся на него чувством свободы.
Набежавшие с запада тучи разбили хрустальное очарование ночи. Тихо скрипнула дверь. Легкую поступь служительницы Тайли ни с чем нельзя было спутать. Биологический радар, как всегда, показывал размытую «кляксу». Вадим посетовал на личные неудачи на данном поприще. Что ни говори, догнать и перегнать оркскую кудесницу — это вам не фунт изюму схарчить. Расти ему еще и расти… Покамест остается глотать пыль от показывающей чудеса в тонких магических плетениях жрицы, зато в ментале есть существенные подвижки. Ныне у него есть все шансы больше не попасть на крючок мага-менталиста. Хотя как знать… Не говори гоп, пока не перепрыгнешь. Мысли парня сорвались на события трехмесячной давности. В голове бурой дымкой поднялись клубы воспоминаний…
Ловко его Миледи подсекла на площади, нечего сказать. «Бабуся», ко всем прочим талантам, оказалась виртуозом в ментальных науках. То-то у него отшибло чувство опасности! Поплелся за орчанкой, как осел за морковкой… Адекватное восприятие мира тогда отбило у него напрочь — Миледи полоскала мозги почище тети Аси с заляпанной вареньем скатертью. Только на третий день пребывания в поместье череп землянина начала сверлить мысль: «Какого хрена?!» Какого хрена он поперся за орчанкой, и почему в памяти зияют пугающие провалы? Это «ж-ж-ж» — неспроста. Плюшевый медведь на личном опыте усвоил непреложную истину… Засим выходило, что ему активно подтирали память, а он — ни сном ни духом… Кем надо быть после этого? Пентюх ушастый, повелся на морковку! Тихо закипая, он не замечал клубящегося за спиной темного облака ярости. Шагнувшая за порог Иранга, получив удар «плетью», кулем свалилась посреди комнаты. Связав орчанку, Вадим привел ее в чувство:
— Здравствуй, Иранга!
— Не могу пожелать тебе того же, — окрысилась инструктор.
— С чего такая немилость? — Улыбка Вадима больше подошла бы какому-нибудь маньяку, расчленяющему по ночам шлюшек.
— А ты оказался крепче, чем… — сказала она, глядя ему в глаза, и оборвала фразу.
Сорвавшийся с ментальных нарезок парень с трудом контролировал себе. Смотря в безумные глаза человека, воительница понимала, что только божественное Провидение удерживает ее от похода в небесные чертоги.
— Хм, говорить, значит, ты не будешь. Помогать не станешь, — успокаиваясь, констатировал Вадим. Пелена безумия постепенно переставала застилать взор. Иранга гордо задрала подбородок. Пытать ее было бесполезно, «волчицы» волевым усилием умели останавливать сердце. Магические татуировки уберегали их от превращения в зомби. Некромантам доставался ни к чему не пригодный труп, с которого нельзя было выдоить ни капли информации. Орки все предусмотрели. Все, да не все… безумный огонек вновь заплясал в глазах молодого человека. Связанная орчанка постаралась как можно дальше отодвинуться от закрывшегося защитными пологами человека, плетущего непонятную магическую конструкцию.
— Что здесь происходит?
— Госпожа!
Темный сгусток, сорвавшийся с руки Вадима, отправил «волчицу» в беспамятство.
— И мне, Миледи, интересно, что здесь происходит? Объяснимся? Но-но-но, не стоит, Миледи. Вы же не хотите, чтобы ваш домик взлетел на воздух со всеми обитателями? Заклинание щекотки приятно бодрит нервы, не находите? Если я потеряю контроль или свалюсь с дыркой в башке, то у вас будет секунда, чтобы помолиться богам, а вы сейчас делаете все, чтобы приблизить персональную аудиенцию с ними. Прямо заявляю: мне не нравится ментальный контроль, что-то я нервный с него становлюсь, просто жуть какой нервный. — Вадим хихикнул, как маленькая девочка. — А когда не могу вспомнить вечер и ночь, то зверею не по-детски. Сам себя боюсь: вдруг на кого-нибудь кинусь? Присаживайтесь, Миледи, в ногах правды нет. Проверено.
— Хорошо, — отлично поставленным грудным голосом, от которого у Вадима по телу побежали мурашки вожделения, сказала жрица, присаживаясь на краешек кровати.
— Миледи, мы же договаривались…
— Я должна была попробовать, — просто улыбнулась орчанка, всем своим видом, интонациями и языком жестов показывая, что от нее не исходит никакой опасности. — Чего ты хочешь, Вадим?
— Предложить вам выбор, Миледи. Не интересует какой?
Орчанка пожала плечами, предоставляя инициативу и слово человеку.
— Миледи, у нас была договоренность, помните? Замечательно. Вы взяли на себя смелость нарушить заявленные в устной форме обязательства. Нехорошо, Миледи. Хуже только то, что вы наглым образом копались в моих мозгах. На ваш вопрос я отвечу — правду, Миледи. Менталист я никакой, но эмпат, надеюсь, не совсем пропащий. Лгать не советую.
Белов балансировал на грани. Умирать парень не хотел, но шестое чувство подсказывало ему, что он ненароком стал свидетелем или участником неких противоправных событий, за которые по головке не погладят. Скорее всего, он вляпался в некую операцию оркской разведки. Предположительно разведки Степи. Операция с прикрытием, в которой землянину отводилась определенная роль: агнца на заклание. Сорвавшись с поводка, он портил жрице всю игру. Прежние наработки летели псу под хвост. Охрана поместья не выпустит его живым. Во всех мирах свидетели умирают первыми. Следовало уравнять шансы. Сотворенное им плетение было усиленным вариантом заклинания, разрушившего магическую стену на школьном полигоне. Можно представить, что станет с поместьем, выдерни он мысленную «чеку».
— Вадим, ты не оставляешь мне выбора.
— Выбор есть всегда. Даже если вас сожрал дракон, то у вас есть два выхода…
— Я запомню.
— Миледи, время играет против нас обоих. Я не могу вечность удерживать конструкцию плетения в стабильном состоянии, а развеивать ее до урегулирования наших разногласий у меня нет желания. Сейчас перед вами ходячая бомба и пояс шахида на боевом взводе.