Столкновение — страница 97 из 109

Ракеты-перехватчики поразили разогнавшийся бустер на высоте восемь тысяч километров от поверхности, к этому времени на половине планеты навсегда погасли огни. Без основного и резервного электроснабжения осталось несколько старинных атомных электростанций, реакторы которых начали разогреваться. И это было только начало…

Игрум. Апартаменты Ласаба

— Ты понимаешь, что произошло?

Между двумя крепкими, кряжистыми стариками уже довольно долго продолжался поединок взглядов. Аура власти, витавшая в защищенном кабинете, трусливо поджимала хвост, прячась от двух человек, излучавших неприкрытую силу. Они и были властью — настоящей, способной карать и миловать, держащей в своих руках миллиарды жизней. Взгляды эрархов постоянно сталкивались, будто остро отточенные мечи, высекающие искры. Зайди в кабинет посторонний, его бы моментально убило наэлектризованной атмосферой, грозящей перейти из метафорической в настоящую грозу.

— Понимаю, — не сказал — каркнул широкоплечий эрарх в военном мундире без знаков различия.

— Нет, не понимаешь…

— Да, не понимаю, зато я знаю другое. Я — труп, Ласаб. Живой мертвец.

— Скуба, Скуба… ты не труп, ты — знамя! Запомни: «Калиог», «Ассан» и станция разрушены реваншистами. Героические экипажи кораблей пожертвовали своими жизнями, спасая планету от подлых наймитов, чьи хозяева окопались на Полуденных островах и Восточном побережье. Гидра мятежа отрастила новые головы, она ни перед чем не остановится. Отщепенцы ради своих корыстных интересов готовы загнать всю планету в каменный век, но твои герои сумели помешать им. Разве не так? Скуба, мы сейчас единственная реальная сила на планете, наплюй на остальных.

Губы военного расплылись в улыбке, вид которой заставил бы поджать хвост самого матерого волчищу:

— Ты — дьявол, Ласаб.

— Ну-ну, не льсти мне, я всего лишь скромный пастырь, проводник интересов высших сил в бренном мире, погрязшем в грехе. Улавливаешь нить? Быдло поверит в любой бред, похожий на правду. Ведь нам по силам показать им нужную нам правду, Скуба?

— Что будем делать с остальными, пастырь? — Скуба расслабился; что ж, Ласаб не подвел его ожиданий и не купился на игру в сломленного и загнанного в угол старика. Старый сподвижник и опасный конкурент в борьбе за верховное лидерство, тот еще пройдоха, гребущий под себя. Жрец оказался умнее и прозорливее многих, сумняше решивших, что он — Скуба, засиделся на троне эрарха касты воинов и пора бы ему потесниться. Ишь, чешет как по писаному, видать, давно все просчитал, на все случаи жизни припас заготовки.

— В расход. Еще почисть «мелочь» на орбите и станциях слежения, нам ни к чему лишние свидетели.

— В расход так в расход. Я рад, что мы пришли к взаимопониманию.

— Это война, друг мой.

— Как думаешь, а не могли…

— Не могли. Слишком далеко от планеты, чтобы открыть «окно» на станцию и корабль. Им надо было построить свою установку в космосе. Не твои ли люди следили за пространством с той стороны? Напомни-ка мне, какой радиус у станции слежения? Хотя можешь не напоминать. Подпространственное слежение и малые «окна» не зафиксировали ничего, кроме нескольких десятков допотопных спутников. Работали свои, изнутри. Момент подобран удачно. Мы слишком долго жили в мирных условиях, отвыкнув от интриг и настоящей крови, Скуба. Размякли, пожирая плоды столетней победы. Твои ребятки слишком расслабились, совсем мух не ловят.

— Полноте, воюй за умы, у тебя это получается лучше всего, а грязь, так уж и быть, прибирать буду я. Закрыли тему, — негромко хлопнул по столу главный воин Игрума, которого продолжал грызть червячок сомнений. Каждый член экипажа проходил многоступенчатое психокодирование, и диверсия изнутри… Маловероятно, но доказать обратное пока нет никакой возможности. Даже слепой нащупает белые нитки в версии Ласаба, да кто ж ему даст?

— Когда выступаем? — спросил Скуба.

— Конклав соберется через четыре часа.

— Я буду готов, — ответил старый вояка, ухмыльнувшись, — армия, плоть от плоти народа, поддержит духовных пастырей.

— Вот и чудно. Поверь, у тебя не будет отбоя от добровольцев…

— Поверю; ты всегда был изворотливой сукой.

— Как и ты, друг мой, как и ты.

Земля. Россия. Н-ск

— Япона мама…

Василий Иону, будто не веря собственным глазам, вывел на главный экран лаборатории последние данные, поступившие со спутников группировок «Сателлит» и «Щит», а также стационарных постов, расположенных в районах геомагнитных аномалий.

— Началось…

— Что началось? — переспросил Василия Николаевича один из молодых сотрудников.

— Глаза разуй! На графики глянь… — отмахнулся Иону, нащупывая рукой трубку внутреннего коммуникатора. — Илья Евгеньевич, Иону… Да… Уже обработали… Началось, Евгеньевич… Я понимаю… Мать их, бомбы… Произошло смещение… Есть одно полное раскрытие… Как предполагалось… Амурские столбы… Д-да… Да-да… Там армейская спецбригада уже неделю дежурит и заложены электромагнитные заряды… Что еще? На очереди Новокузнецк, Пермь, Алтай, остальное обрабатываем… Э-э-э, Египет, Междуречье… На всех реликтовых зонах положительная динамика… Понял, через двадцать минут буду.

Положив трубку, Иону посмотрел на замерших подчиненных, напряженно прислушивавшихся к разговору начальства с вышестоящим боссом.

— Чего стоим? Кого ждем? — взвился Василий. — Работаем, ребятки, работаем! У нас есть десять минут на обработку данных. Давайте в темпе вальса!

Земля. Россия. Н-ск. Час спустя

— Насколько мы можем доверять словам мальчишки? — Человек на том конце виртуального провода слишком приблизился к глазку камеры, его голографическая голова увеличилась в размерах, обзаведясь громадным гротескным шнобелем.

Санин, позади которого возвышалась гора, в миру зовущаяся профессором Керимовым, и перетаптывались с ноги на ногу ответственные сотрудники научного центра, поморщился. Генералу, мягко говоря, не нравились душевные терзания президента. Время раздумий закончилось, сейчас важен каждый час, и промедление смерти подобно. Первое лицо государства не может позволить себе метаться из угла в угол, как неврастеничная баба с ПМС. Понятно, что «гарант» пытается удержать штурвал давшего крен судна, опасаясь «торпеды» Игрума, и которые сутки не спит, координируя деятельность сонма оперативных штабов, но ему, тем более сейчас, не к лицу публичная демонстрация слабости. Безусловно, он живой человек, а не каменный истукан. Порой и железные нервишки пошаливают, лопаясь от напряга, но надо держать себя в руках. Даже когда твой корабль идет на дно, истинный мужчина должен вести себя, как настоящий английский джентльмен, который с выражением полного спокойствия на лице раскуривает сигару на уходящей под воду палубе. Как жаль, что не получалось курить — ни сигар, ни трубок, ни сигарет.

Когда привычный мир рассыпается, как карточный домик, а непривычный рушится в тартарары. Когда в стране объявлено военное положение. Когда порталы, построенные в крупнейших городах, эвакуируют десятки миллионов человек, причем основная масса воспринимает насильственное переселение в штыки. Когда десятки передвижных портальных комплексов, оторванных от сердца и отданные спасателям, работают на износ в Индии и Японии, добавляя к бесконечному потоку россиян нескончаемые колонны иностранных беженцев. Когда армия и силы правопорядка из последних сил сдерживают хаос. Когда, когда, когда… Когда сам находишься на грани нервного срыва и мечтаешь нажраться до беспамятства и помутнения рассудка, тебе не остается ничего иного, кроме как закусить удила и работать до потери пульса и полного истощения. Сомнения остались в прошлом, и тебе суждено либо выжить, либо сдохнуть. Не правы те, кто считает, будто до заката мира доживут лишь крысы и тараканы. Есть существа, которые намного более живучи, чем описанные выше виды. Люди дадут фору крысюкам и пруссакам. Мир изменится безвозвратно, исчезнут цивилизации, утонут в песках города, но люди выживут.

Санин скрипнул зубами, костяшки на его сжатых кулаках побелели до цвета слоновой кости. Боже, как он устал…

— Слова Белова ничем не подтверждаются, — ответил он, — только опытами на малых моделях. Я уверен, что он говорил правду, а не выплескивал на нас шизоидный бред воспаленного воображения. Впрочем, исходя из логических умозаключений, нам слили дезу и запудрили мозги. Не буду отрицать такой вероятности. Возможно, что он ошибся, тогда мы в заднице; а если нет? Если пирамиды действительно являются древними накопителями маны в системе планетарной обороны, что тогда?

— Как это ни обзови, все равно — военная операция в чужой стране. — Президент успокоился. Отпрянув от камеры, он тяжело примостился в обычное офисное кресло. Минутная тишина, сплетенная из клубящегося тумана тяжелых размышлений, прервалась фразой: — Начинайте переброску войск, к утру пирамиды должны быть под нашим контролем, — обращался президент к кому-то вне пределов обзора объектива камеры. Закончив отдавать приказы, он воззрился за спину Санина. Вычленив Керимова, президент спросил:

— Что по «окну» под Хабаровском?

— Псаны, как мы и предполагали.

— Псаны… На сколько процентов это достоверно?

— На все сто. Мобильная бригада успела столкнуться с их охотничьими «зондеркомандами». Загонщики уничтожены. Военными спасена пара местных рейнджеров. Парень и девушка. Сейчас с ними беседует старец Дионг. По оперативным данным, на той стороне псаны, с помощью насланного мора, предприняли попытку задавить последний свободный человеческий анклав. — Керимов, стукнув кулаком по столешнице, отодвинул в сторону генерала. — Господин президент, я по— прежнему выступаю за нанесение ядерных ударов по жреческим центрам и некрополям. Эту заразу можно выжечь только каленым железом.

Иланта. Великий ЛесИрина Белова

Тишина. Как странно. Эля утверждала, что рядом с дугаром нет звуковых пологов и не ощущается гасящих щитов, но стоит преступить невидимую границу, как звуки пятидесятитысячного города остаются позади. Шум и гам вязли в незримой стене, дробясь на глухие шепотки и затихая в вязкой атмосфере. К древесной химерической клинике вели несколько усы