— Спецжиры небось получаешь?
— А как же? — подтвердил Чмырин.— Положено. За вредность...
— Вредность тебя, Миша, и подвела,— протянул Гостев, но Чмырин не понял, куда тот клонит.— Колесо от «Жигулей» каким образом в твоем гараже оказалось?
— Купил,— выдавил из себя Чмырин.— На базаре.
— Молодец, Миша,— сказал Гостев.— Ответ что надо.
Чмырин и сам сообразил, что сморозил глупость, и густо покраснел.
— Кто такой Леха? — Гостев показал Чмырину на карман, куда тот убрал записку.
— Брательник мой,— вздохнул Чмырин.— Двоюродный. Скоро придет.
— Вместе с покупателем?
— Может, и вместе.— Чмырин обреченно пожал плечами.— Колесо сейчас вещь дефицитная.
— Вот из-за этого дефицита ты, Миша, снова попался. И покупатель ваш неприятность получит за то, что краденые колеса скупает,— жестко бросил лейтенант.— Каждый получит свое, если за тобой чего похуже нет. К примеру, взлома гаража и угона автомобиля...
Чмырин загнанно посмотрел на лейтенанта и дрожащими пальцами размял сигарету «Прима».
— Давай, давай, Миша, смелее. Зачем машину угонял?
— Сдуру. Из форсу,— почти шепотом выдохнул Чмырин.— По пьяни.— И замолчал.
Плотников не принимал участия в разговоре. Он только смотрел на сырого от пота Чмырина и испытывал чувство стыда за него. Чмырин был жалок, беспомощен и, прижатый к стене, готов был сам из себя вить веревки: может, пожалеют.
Гостев тоже брезгливо поморщился. Он уже понял, что Чмырин никакого отношения к трагедии Романа Сабинина иметь не может.
— Ну, поведайте о своих подвигах, Михаил Петрович, пока ваш покупатель еще не явился,— предложил лейтенант.
Чмырин вытер ладонью губы и с грустью посмотрел на колесо.
В прошлую субботу они провожали дружка на курорт. Путевку дружку дали льготную, и он на радостях устроил шумные проводы. Выпили, конечно, изрядно. Потанцевали. Потом скучно стало. Тут одна из девиц возжелала с ветерком прокатиться и многозначительно поглядела на Чмырина: знала, что у него есть мотоцикл. Но Михаил сидел за столом, а его мотоцикл был далеко, стоял в этой самой будке. Однако водка, призывные взгляды девицы сделали свое дело, и Чмырин направился искать такси. По дороге он вспомнил, что денег у него, как говорится, ровно рубль с копейками, а с такой суммой на такси едва ли досыта накатаешься. Но Чмырин был упрямый человек. К тому же девица ему понравилась. Не долго раздумывая, он направил стопы к дружку в сарай. Дружок оказался хозяйственным, в сарае всякого добра хватало. Чмырин взял лом и пошел на пустырь. То, что там стояли гаражи, Михаил приметил давно, когда раньше бывал у приятеля. Дальше было и совсем просто. Чмырин сорвал замки, распахнул дверь и увидел «Жигули». Он завел машину, бросил в багажник лом и подъехал к дому дружка. Вошел и гордо объявил, что «карета» подана. Парни уже вконец осоловели за столом, а девицы не поверили, захихикали. Однако, выскочив на улицу и увидев «Жигули», кое-что, видимо, сообразили и бочком, бочком — дали ходу. Чмырин остался один с чужой машиной. Даже злость его разобрала — старался, рисковал, и все впустую. Он плюнул, сел за руль и, решив хоть до своего дома с ветерком добраться, выехал из поселка. Близ города машину, конечно, бросил. Достал из багажника запасное колесо и спрятал в лесу. Наутро сел на свой мотоцикл и перевез колесо в гараж...
Закончив рассказ, Чмырин насупился. А у Гостева желваки ходили на скулах.
— Спуск у карьера знаешь? — спросил он.
— Знаю.
— Теперь припоминай: перед тобой, когда ехал в город, шла какая-нибудь машина?
— Нет. Я бы все одно обогнал. А вот за мной какой-то грузовик пилил, похоже, с проселка выехал.
— А когда мимо карьера ехал, видел что-нибудь?
— Да нет,— подумав, ответил Чмырин.— Хотя... Вроде в карьере что-то горело. Я решил — мусор жгут.
Снаружи послышались шаги, и в открытых дверях возникли две фигуры: длинная и приземистая, коренастая.
— Здорово, Мишка, где тут завалялось наше колесико? — лихо начал длинный парень, придерживая спутника за локоть, но, завидев посторонних, осекся. Потом заметил потускневшее лицо брата и увял сам.
— Вот все граждане и в сборе,— по-хозяйски резюмировал Гостев.— Только вместо пельменной придется в райотдел поехать. Там с каждым отдельно разберемся.
Глава 6
— Что сегодня будем делать, Юра? — спросил Плотников.
— Толком еще не знаю, Павел Антоныч,— озабоченно вздохнул лейтенант.— Попробуем последовать совету французов — искать женщину.
Гостев достал записную книжку, полистал, нашел нужную страницу. Потом снял с аппарата трубку и набрал номер.
Телефон в квартире Сабининых ответил не сразу. Затем после щелчка послышался хрипловатый женский голос:
— Да, я слушаю.
— Здравствуйте, Зоя Алексеевна, как хорошо, что вы дома,— бодро заговорил лейтенант.— Вас Гостев беспокоит, из милиции.
— Я помню,— сухо сказала Сабинина.— Вы хорошо водите машину. А я на больничном.
— Простите, если поднял вас с постели,— произнес Гостев.— И пожалуйста, скажите: Лида, о которой вы упоминали, была на похоронах?
— Да, была.
— Вы с ней разговаривали?
— Нет. Хотела подойти к ней, но она бросила на меня такой взгляд, что я не решилась.
— Почему вдруг?
— Трудно сказать. Наверное, думает, что это я виновата в его смерти. Ведь если бы Роман не повез меня тогда в аэропорт, ничего бы не случилось. Может она так думать?
— Может, конечно, хотя смысла здесь не видно,— ответил Гостев.
— Вы плохо знаете женскую логику.
— Возможно, не спорю,— согласился лейтенант.— И в смысле ее адреса тоже ничего не прояснилось?
— Нет. Но я вспомнила другое. Роман говорил, что она преподает историю. Полагаю, что имени и профессии вам достаточно, чтобы найти человека.
— Разумеется, Зоя Алексеевна, мы ее найдем. Это лишь вопрос времени,— вежливо произнес инспектор.— Поправляйтесь.
— Спасибо,— сухо ответила девушка и повесила трубку.
Гостев поднялся из-за стола и подошел к окну, постоял с минуту, размышляя.
— Пойдемте-ка, Павел Антоныч, в общежитие, где жил Роман Сабинин.
В продолговатой комнате на четвертом этаже общежития стояли четыре кровати, четыре тумбочки, стулья и квадратный стол. На одной из коек лежал кудрявый парень и листал «Русско-немецкий словарь». Остальные койки были пусты.
— Приветствуем вас,— сказал Гостев.— Будем знакомы. Мы из милиции.
Кудрявый удивленно сел на кровати и опустил ноги на пол.
— Сидоров Евгений, монтажник.
— Интересуетесь языком? — кивнул лейтенант на словарь.— Или учитесь?
— Для самообразования. Слыхал, что к нам приедут специалисты из ГДР монтировать оборудование. Вот и готовлюсь маленько.
— Понятно,— протянул Гостев, усаживаясь.— Мы, собственно, вот по какому делу. Роман Сабинин с вами в комнате долго жил?
— С полгода.
— Что он был за человек? Хотя бы в общих чертах.
— Человек как человек.— Парень пожал плечами.— Работал, учился, отдыхал мало. То читал, то что-то писал для стенгазеты. Вот только водку не пил. Мы, бывало, соберемся отметить какое-то событие, так он с нами за столом сидит, но в рот ее — ни-ни... Сначала удивлялись, а потом ничего, привыкли.
— Роман часто не ночевал в общежитии? — спросил Плотников.
— Бывало, конечно.— Парень слегка смутился.— Но не больше, чем все другие. Сами понимаете, холостяки мы.
— Где сейчас его личные вещи? — Инспектор бросил взгляд на тумбочку.
— Подруга его забрала. Лидой звать. Да какие там особенно вещи? Чемоданчик с бельем и бритвой, учебники, плащ, выходной костюм.
— Вы все ей сами отдали?
— Чего же не отдать? Мы же ее знали. Они пожениться собирались. Потом еще сестра его приходила, интересовалась, где вещи. Мы ей объяснили, она кивнула и ушла. Вот и все. Жалко, конечно, погиб человек, да что делать. С каждым может случиться. И на стройке можно с лесов упасть...
— Лида здесь часто бывала?
— Нет, раза два всего. Они сравнительно недавно знакомы.
— Что вы можете о ней сказать?
— Ничего женщина, симпатичная. Брюнетка. Глаза вроде серые. Улыбка очень приятная, но немного печальная, что ли. Ну, я, понятно, специально не приглядывался. Могу и напридумывать.
— О сестре Роман когда-нибудь говорил? Как он к ней относился? — поинтересовался Плотников.
— Нормально. Сестра, она и есть сестра. Деньжат ей, бывало, подбрасывал. На безделушки, наряды всякие. У нас хорошо зарабатывают.
— Вы не обратили внимания, Роман в последнее время не был чем-нибудь озабочен?
— Кто же без забот живет?
— Близкие друзья у Романа есть?
— Как вам сказать,— замялся парень.— Приятелей много. Ну а друг — ведь это много больше. У меня вот, к примеру, такого друга нет пока.
Все замолчали, каждый думал о своем. В окно доносился многозвучный шум стройки.
— Евгений,— после паузы спросил Гостев,— а где Роман хранил водительское удостоверение?
— Когда на смену выходил, то оставлял в тумбочке. А так с собой носил, в кармане.
— Вы после случившегося его права не находили?
— Нет. Может, в костюме остались, который Лида унесла?
— Возможно,— вздохнул Гостев, поднимаясь.— А где
Лида живет или работает, не знаете случайно?
— Понятия не имею.
Ответ на последний вопрос не слишком огорчил лейтенанта. Женщину они найдут сами. Но для этого надо потратить день-другой, а времени в обрез. Какое-то чувство подсказывало Гостеву, что с дознанием надо очень и очень спешить.
Весь следующий день ушел на выяснение личности знакомой Романа. В отделе кадров гороно инспектора из множества папок выписали фамилии всех преподавательниц истории по имени Лидия. Затем ограничились возрастным потолком до тридцати пяти лет. В списке остались шесть женщин, и каждая из них могла оказаться той самой, которую они искали. Учительницы работали в разных школах. Осталось объехать и найти единственную из шести.
— А можно по школам и не ездить,— сказал Гостев,— а пригласить сюда этого паренька из общежития. Он узнает Лиду даже по таким плохоньким фотографиям. Можно попросить и Зою Сабинину, но раз она больна, то обойдемся без нее.