Но ничего не смогло удержать ее на месте. Ее вселенная разлетелась на тысячи осколков. Все вокруг перестало существовать, реальным осталось только переживаемое ею блаженство. Оно было важнее ее будущего и прошлого. Еве хотелось, чтобы оно длилось вечность.
Она цеплялась за него, когда все понемногу начало становиться на свои места. Осколки снова собрались вместе, и реальность опять вступила в свои права.
Ева ощущала спиной ковер, на котором лежала, и идущий от камина жар. Она открыла глаза и посмотрела на Майкла, нависшего над ней. Его дыхание было тяжелым, а тело содрогалось от удовлетворения. С его губ снова и снова слетало ее имя.
Я люблю тебя.
Эти слова обожгли ее, словно огнем. Ева закрыла глаза, пытаясь не думать о них. Она не ожидала, что полюбит Майкла. Все, чего ей хотелось, – это отдаться ему и удовлетворить желания своего тела. Она не должна была чувствовать, что умрет, если его не будет рядом.
Ева понимала, что их отношения лишены будущего. Даже если не думать о планах отца, Майкл ясно дал понять, что он не нуждается в любви.
Майкл сжал ее в своих объятиях, а Ева прильнула к нему и молча слушала биение его сердца.
Это все, что останется в ее памяти, и на большее рассчитывать не приходится.
Глава 11
– Звонил твой отец. – Майкл стоял на пороге гостиной, освещенный светом из прихожей. Он был полностью обнаженным и невероятно красивым, словно греческий бог.
Ева медленно приходила в себя. Они с Майком уснули прямо перед камином, слишком уставшие, чтобы подниматься наверх.
– Что он сказал? – спросила она, кутаясь в одеяло.
– Что мы должны вернуться обратно. Журналисты не ослабили хватку, и твой отец думает, что твое присутствие успокоит их.
Голос Майкла был лишен всяческих эмоций, а выражение лица оставалось непроницаемым.
– Но я не хочу, чтобы меня преследовали репортеры. – На самом деле Еве просто не хотелось, чтобы их с Майклом время наедине подошло к концу. – Ты… останешься?
Повисла мучительная пауза.
– Мой контракт еще не подошел к концу, – медленно заговорил Майкл. – Теперь, когда журналисты будут донимать тебя, у меня есть еще больше причин находиться рядом.
Ева посмотрела на пустующее место рядом с собой, и ее сердце болезненно сжалось. Если бы только она знала, что это их последняя ночь. Она не выпускала бы его из своих объятий. Она не сомкнула бы глаз.
Может быть, она даже призналась бы ему в своих чувствах.
– Пойду соберу вещи, – поднимаясь, выдавила Ева.
Она прошла мимо Майкла, потом остановилась и посмотрела на его лицо, такое знакомое и такое родное. Поднявшись на носочки, она прильнула к его губам. Майкл на секунду застыл, а потом, обняв ее за талию, ответил на ее поцелуй, который с каждой секундой становился все настойчивее и глубже. И отчаяннее.
Ее сердце выпрыгивало из груди. Еве хотелось, чтобы этот последний поцелуй длился вечность.
Когда они, тяжело дыша, оторвались друг от друга, глаза Майкла загадочно светились.
По ее щеке скатилась слезинка, которую она не стала вытирать.
– Теперь пойду собираться, – вымученно улыбнулась Ева.
– Встречаемся здесь через полчаса, – тихо сказал Майкл.
– Договорились.
Майк сидел в кресле в противоположном конце самолета. Ему нужно было собраться с силами и снова взять под контроль свои чувства. Он думал о том, как отдалиться от Евы и построить стену, которая будет разделять их.
Вскоре они предстанут перед королем Стефаносом и вернутся в реальный мир.
Майкл ни на секунду не жалел о случившемся между ним и Евой. Но он понимал, что не сможет сделать ее счастливой. На протяжении стольких лет он привык отдавать, и у него ничего больше не осталось. Одна оболочка вместо мужчины, которым он когда-то был.
Для Евы будет лучше, если она выйдет за мужчину, который даст ей все, в чем она нуждается. Даже если в горле у Майкла пересыхало при одной только мысли о том, что ее будут обнимать чужие руки.
– Что мы ему скажем? – подошла к нему Ева.
– Ничего. Ты ведь об отце говоришь? Но даже если ты имеешь в виду папу римского, ответ будет тот же.
– Ты не веришь в исповедь?
– Я не исповедуюсь в вещах такого рода.
– Тебе стыдно?
Майкл поднялся, ухватившись за спинку сиденья. Его вдруг охватила злость. На нее. На себя самого.
– Меня не привлекает перспектива сесть в тюрьму в Кионосе за изнасилование их драгоценной принцессы.
– Они в любом случае считают, что меня изнасиловали до нашей совместной поездки. Кроме того, мы оба знаем, что ты мог бы сбежать из тюрьмы в считанные минуты. Сколько тебе понадобится времени? Пять минут?
– Может быть, десять, – пожал плечами Майкл.
– Вот именно.
– Но это не значит, что я жажду появиться во дворце и сделать такое громкое заявление. – Ему захотелось прикоснуться к ней, но он не посмел.
– Понятно, – подавленно ответила Ева.
– Расскажи мне, что тебе нравится в Кионосе больше всего, – сменил тему Майкл. Ему не хотелось, чтобы Ева грустила, особенно в свете того, что ее ждало по возвращении домой.
– Мне нравится… Я люблю море. Жару. Местные ресторанчики. Мне нравится, что в Кионосе нет снега, – едва слышно ответила Ева. – Что я могу выходить на улицу, когда угодно, и не бояться обморожений. И мне не нужно сидеть у камина, чтобы согреться. – Она на какое-то время замолчала. – Пока меня не вынудили выйти замуж и делить постель с человеком, который ничего не значит для меня, всегда найдутся вещи, которым я буду радоваться в Кионосе. В жизни. К тому же там есть ты.
Ева развернулась и пошла обратно на свое место.
А Майк старался не думать о том, что его сердце снова обрело способность чувствовать.
Ева сказала неправду. Место, где она жила, не было для нее домом, а всего лишь дворцом, построенным для далеких и давным-давно умерших предков, чтобы впечатлить остальной мир и лишить свободы тех, кто в нем жил.
По крайней мере, некоторых из них.
Ева постаралась не вздрогнуть, когда шагнула в широко распахнутые двери, ведущие в холл, высокие потолки которого были выстроены для того, чтобы те, которые переступали его порог, чувствовали себя очень маленькими и незначительными.
Ева изо всех сил старалась держать себя в руках.
За ней следовал Майкл. Его присутствие немного успокаивало Еву, но она нуждалась в человеке, который встанет рядом с ней, а не будет шагать позади на расстоянии десяти шагов, словно солдат без чувств и желаний, чье тело находится рядом, но сердце остается холодным, как камень.
Вокруг сновал дворцовый персонал, который почти не обращал на нее никакого внимания. Ева понимала, что люди досадуют на нее за то, что она послужила причиной проблем, возникших в их хорошо упорядоченном мирке. Любой, кто огорчал короля Стефаноса, огорчал и их тоже.
Ева понуро остановилась у дверей кабинета отца, ожидая приговора, который, она знала, не понравится ей.
– Мне идти с тобой? – заговорил с ней Майкл, впервые с тех пор, как они приземлились.
– Нет. Я сама справлюсь. – Она повернула дверную ручку и шагнула в комнату. – Отец, я дома.
– Прекрасно. Нам придется действовать очень быстро.
– В самом деле?
– Да. Журналисты просто с ума посходили. За эти несколько дней ты стала притчей во языцех.
Ева сглотнула и выпрямила плечи:
– Надеюсь, эта притча не глупая и не вульгарная.
– В любом случае у нас появился шанс спасти тебя и твою репутацию.
– Ты пригласил священника? – спросила Ева.
– Он скоро будет здесь. – Отец, казалось, не оценил ее шутку. – Бастиан Ван Саант согласился пойти дальше и попросил твоей руки. Я принял его предложение. Свадьба состоится через четыре недели.
Еве показалось, что земля уходит у нее из-под ног. Она стояла, словно пораженная громом. Ей была отвратительна сама мысль о том, чтобы отдать себя, свое тело, сердце и душу человеку, которого она не любила.
– Мне нужно идти, – приглушенно сказала Ева и на ватных ногах вышла из кабинета отца.
Она прошла мимо Майкла и направилась вдоль длинного коридора к стеклянной двери, ведущей в сад. Может быть, ей поможет глоток свежего воздуха.
Ева глубоко вдыхала соленый морской воздух, ожидая, пока развеется ужасный туман, окутавший ее.
Она завернула в увитую виноградными лозами беседку и рухнула на колени. Ева беззвучно открывала рот, но не могла проронить ни одного звука, издать ни одного стона. Ее глаза горели огнем, но на щеке не заблестела ни одна слезинка. Еву охватила паника.
– Что случилось? – Майкл нежно коснулся плеча Евы, вырывая ее из лап темной бездны.
Она судорожно вздохнула, но не смогла сказать ни слова.
Майкл встал на колени рядом с ней и, обняв за плечи, притянул ее к себе. Ева положила голову ему на грудь, прислушиваясь к биению его сердца.
Почему нужно расстаться с ним навсегда? Почему Ева раньше не понимала, что такое разлука и что она может причинить такую невыносимую боль?
Майкл присел на землю и притянул Еву к себе на колени.
Она ухватилась за него, словно за спасательный круг. Прямо сейчас Ева нуждалась в его помощи, и она не знала, что случилось бы, если бы Майкл не оказался рядом и не удержал ее от падения в бездну.
Глава 12
Прикасаться к ней без того, чтобы не сойти с ума, было невозможно. Майкл поклялся себе, что отпустит ее, позволит ей уйти. Что их последние минуты в шале будут его последними минутами безумия.
Потому что Ева нуждалась в нем. Потому что, кроме него, у нее никого не было. Потому что он сам нуждался в ней.
Некоторое время Майкл держал ее в своих объятиях, но потом она вся сжалась и, отстранившись от него, поднялась.
– Плакать бесполезно, – вытерла мокрые щеки Ева. – Все решено.
– Ничего еще не решено.
– Разве у меня есть выбор? – с чувством спросила она.
– Ева… Я не могу… – У Майкла пересохло в горле.