– Понятно. Значит, у тебя есть еще немного времени?
– Да.
– Пойдем со мной.
Ева не знала, что он задумал. Но ей было все равно. Ей просто хотелось быть с ним. И не имело значения, проведут они вместе пять минут или целую вечность. Хотя, нет, имело. Еве хотелось оставаться с ним до конца своих дней, но только ее лишали такой возможности.
– Куда?
– В сад.
Никто не смотрел на них, когда они прошли по пустынному коридору и вышли в сад. Майкл взял ее за руку и повел к увитой виноградными лозами беседке.
– Потанцуй со мной, – дрожащим голосом попросила Ева.
– Мне не следует этого делать.
– В таком случае нам вообще не следует находиться здесь. Мы нарушаем правила приличия и делаем это сознательно.
– Ты права.
– Потанцуй со мной, как в ту ночь на балу. В самом начале нашего знакомства. – Ее сердце болезненно сжалось, и Ева зажмурилась, чтобы не чувствовать этой боли.
Майкл привлек ее к себе, и она положила голову ему на грудь, прислушиваясь к биению его сердца. Ей хотелось признаться ему в любви, и это признание жгло ее, словно раскаленное железо. Но Ева боялась, что Майкл отвергнет ее, и этим разрушит то, что между ними было. Они никогда не смогут быть вместе, поэтому лучше оставить все как есть. Она будет хранить в своем сердце любовь к Майклу, чтобы согреваться ею, когда выйдет замуж за абсолютно безразличного ей человека.
И может быть, однажды у нее получится забыть его.
Маловероятно. Но все же.
– Там, в шале, я думал, что это был наш последний поцелуй, – хрипло сказал Майкл.
– Я тоже так подумала, – сглотнула Ева.
– Но я не хочу, чтобы он был последним.
– И я не хочу. – Ей хотелось, чтобы его поцелуи никогда не кончались. Ева мечтала засыпать и просыпаться с ними. Но только ее желания никого не интересовали.
Майкл склонился над ней и потерся губами о ее губы, и Ева словно ожила.
Его поцелуй стал более настойчивым, и она открылась навстречу ему, скользнув языком по его языку, обнимая Майкла за плечи и крепко прижимая к себе.
Ева подавила рыдание, готовое вырваться из груди. У нее не было времени на слезы. Ей выпал миг счастья, и она решила прожить его без горечи и сожаления.
Ева ослабила галстук Майкла и, расстегнув пару пуговиц на его рубашке, провела ладонями по мускулистой груди.
Руки Майкла скользнули вниз по ее талии и бедрам. Он смял подол ее платья и чуть приподнял его. Ева запрокинула голову, и Майкл начал покрывать поцелуями ее шею, плечи, проводя языком вдоль кромки ее декольте.
Она задрожала от его ласк, и он приподнял подол платья еще выше, к ее коленям, прежде чем забраться под него. Его рука скользнула вверх, сжимая ее обнаженное бедро. Майкл потянул вниз за тонкое кружево ее нижнего белья, которое вскоре оказалось на каменном полу беседки, и обхватил ладонями ее округлые ягодицы.
– Пожалуйста, скажи, что ты был готов к этому, – прошептала Ева, когда Майкл подвел ее к каменной лавочке.
– Ты права. Хотя тут нечем гордиться.
Ева присела на лавочку, и Майкл встал перед ней на колени, подняв повыше подол ее платья и обнажая ее тело. Наклонившись, он начал целовать внутреннюю сторону ее бедер, и Ева задрожала от предвкушения. Во время их пребывания в Швейцарии Майкл несколько раз доводил ее до исступления подобным образом и ни разу не разочаровал. Он ласкал языком ее самое чувствительное местечко, и от его прикосновений жар волнами расходился по ее телу. Ева ощущала, как понемногу приближается к краю пропасти.
Майкл полез в карман брюк и достал из кошелька маленькую блестящую упаковку.
– Да, ты настоящий профессионал, – прошептала Ева.
– Приходится.
Она потянулась к нему, дрожащими пальцами расстегнула его брюки и прижала ладонь к низу его живота. Дыхание Майкла стало сбивчивым, и он придвинулся ближе. Ева потянула за его нижнее белье и, обхватив рукой его набухшую плоть, легонько сжала ее. Майкл вручил ей пакетик, и Ева, проворно разорвав упаковку, надела презерватив на его отяжелевший жезл. Эта пауза помогла немного ослабить напряжение, но стоило Майклу снова прижаться к Еве, как ее страсть вспыхнула с новой силой.
Ева обвила ногами его бедра, и Майкл медленно погрузился в ее жаркое лоно.
– О Майк, – прошептала она, обнимая его за шею и пряча лицо у него на груди, когда ее захлестнуло глубокое чувство удовлетворения.
– Ева, – хрипло выдохнул Майкл, сжимая ее ягодицы.
Ева запрокинула голову и посмотрела на него, не в силах отвести взгляд от пленившего его лицо выражения чувственности.
Майкл склонился над ней и поцеловал в губы, нашептывая ей на ушко полные страсти слова. С каждым его рывком, с каждым словом Ева все больше теряла контроль над своим телом, пока его не затопила лавина чувственного наслаждения. Майкл ускорил темп, а потом замер, и с его губ сорвался хриплый стон. Он разжал свои объятия и ухватился за каменную лавочку, пока его тело содрогалось от всепоглощающего удовлетворения.
Ева обхватила ладонями его лицо, проводя пальчиками по его влажной от пота коже. По ее щеке скатилась слеза, но она не стала обращать на нее внимание.
– Сколько времени мы провели здесь? – сдавленно прошептала она.
– Двенадцать минут.
– Хорошо. – Ева с трудом сдерживалась, чтобы не зарыдать. Она мягко оттолкнула Майкла, который тут же поднялся и начал поправлять свою одежду.
Ева поднялась вслед за ним. Ее колени дрожали, когда она приводила в порядок свое платье и прическу.
Майкл заправил ей прядку за ухо, нежно коснулся ее щеки и убрал руку.
– Я провожу тебя обратно.
– Ладно, – кивнула Ева.
Их путь из сада занял намного меньше времени.
Ева вошла в ту же самую дверь, через которую покинула дворец. В коридоре, к ее удивлению, никого не было. Ева посмотрела на приоткрытую дверь в бальный зал и заметила взволнованные лица присутствующих. Все ждали объявления. Ждали ее.
– Ева, – срывающимся голосом сказал Майкл. – Прости. Это было…
– Не смей, – отпрянула Ева, закипая от злости. – Не извиняйся передо мной за то, что случилось. За то, что было между нами. Никогда.
Ева зашагала прочь и, замерев перед дверью, оглянулась и еще раз посмотрела на Майкла. Ее била мелкая дрожь, хотя она не чувствовала холода.
На пороге появился Бастиан, который не вызвал в ней ничего, кроме желания бежать прочь. Бежать к Майклу. Ева перевела взгляд со своего будущего жениха на мужчину, которого любила и который стоял, едва сдерживая ярость.
– Евангелина, ты готова? – вежливо спросил Бастиан. В его тоне сквозило отчуждение и безразличие.
Ева снова посмотрела на Майка, желая, чтобы он вмешался и попросил ее остаться. Но он только стоял и молча смотрел на нее.
– Да, – ответила она, взяла Бастиана под руку и направилась с ним в бальный зал, оставляя свое сердце за дверью у ног мужчины, которого любила больше жизни.
Ее ноги подкашивались. Еве казалось, что она совершает огромную ошибку. Ее тело все еще болезненно ныло, а губы были припухшими от жарких поцелуев Майкла. Еве казалось, что на ее лице написаны все ее желания и то, чем она только что занималась.
Ей хотелось бежать. Прочь от Бастиана. Прочь от всего и всех. Но Майкл думал только о чести. Он жил и дышал ею. По его глазам было заметно, что он хочет броситься за Евой, но она знала, что он не сдвинется с места.
Он и так нарушил все свои правила. Ради нее. И не станет отказываться от своих принципов еще раз. И Ева никогда не попросит его об этом.
Потому что дело касалось больше чем одного человека. Речь шла об альянсе двух стран. Теперь Еве следовало думать о своих обязанностях. Майкл всегда руководствовался чувством долга, по причине которого она восхищалась им, благодаря чему любила его.
Ева развернулась, оставляя любовь позади, и шагнула навстречу ответственности. Каждый шаг причинял ей невыносимую боль и уводил от того, чего так страстно желало ее сердце. Она ступала в жизнь, которую никогда бы не выбрала добровольно. Жизнь, из которой она никогда не сможет сбежать.
– Свадьба состоится через три недели, – объявил король Стефанос, и все присутствующие разом облегченно вздохнули.
Блудная дочь наконец успокоилась и заняла надлежащее ей место.
Майк наблюдал за Евой, стоя в дальнем конце зала. Рукой он ухватился за одну из каменных колонн, представляя, что это шея Бастиана Ван Саанта, который стоял рядом с Евой и говорил о почитании традиций и слиянии двух могущественных семей, но не сказал ни слова о любви.
Ни слова о том, что представляло такую ценность в глазах его будущей жены. Ева оказалась права: в глазах отца и жениха она была всего лишь вещью. Акцией, которую можно купить и продать по приемлемой рыночной цене. Тогда как в глазах Майка Ева была бесценной жемчужиной, и он отдал бы за нее все сокровища мира.
Наконец Ван Саант закончил свою речь, и заиграла музыка. Бастиан взял Еву за руку и повел ее на танцпол. Майк стиснул зубы. Ему хотелось ринуться к ним и увести ее отсюда.
Но даже если бы она убежала с ним, ничего бы не изменилось. Майкл ничего не мог дать ей, потому что от него осталась одна оболочка, тень.
Танцующая пара повернулась, и он, поймав Евин взгляд, увидел в ее глазах такую тоску, что его сердце чуть не разлетелось вдребезги.
Майклу стало дурно, и он, пошатываясь, вышел из зала. Развязав галстук, он бросил его на пол, направляясь к выходу из дворца.
У крыльца стояло множество припаркованных машин и даже запряженная лошадьми карета, словно тут давали бал из какой-то чертовой сказки.
Майкл побрел по подъездной дорожке. Ему придется вернуться, ведь он все еще работал на короля. Но сейчас он не мог оставаться во дворце. Ему было невыносимо видеть Еву в объятиях другого мужчины. Того, кто будет связан с ней до конца своих дней. Того, кто понятия не имел, какое сокровище держит в своих руках.
– Майк! Пожалуйста, остановись!
Он повернулся и увидел бегущую за ним Еву.