— Черви, Господи, нам нужно выбраться, нам нужно выб…
— Слава Богу, этот парень наконец-то увидел свет, — проговорил Джек. Левой рукой он повесил за плечи рюкзак, правой рукой схватил Ричарда за локоть и подтолкнул его к двери. Под их ногами расплющивались и с брызгами раздавливались белые черви, больше похожие на слизняков. Теперь они сыпались из коричневых пятен непрерывным потоком. Непристойное, постоянно увеличивающееся нарождение этой мерзости происходило уже по всей комнате Альберта. Поток белых жуков падал из пятен на потолке и, извиваясь, приземлялся на волосы и плечи Джека; насколько мог он старался их стряхивать, волоча за собой визжащего, все сметающего на своем пути, Ричарда.
«По-моему, мы тронулись в путь», — подумал Джек.
Да поможет нам Господь, я действительно думаю, что мы в пути.
Они снова были в общей комнате. Как оказалось, Ричард и того хуже представлял, как выбраться из Тейерских владений, чем сам Джек. Джек отлично знал только одно: он не собирается верить в этот обманчивый покой и выходить через какие-либо двери с надписью «Вход в Нельсон Хаус».
Посмотрев влево из широкого окна общей комнаты, Джек увидел приземистое, восьмиугольное кирпичное здание.
— Что это, Ричард?
— А? — Ричард посмотрел на клейкие, медленные потоки грязи, захлестывающие темнеющий четырехугольный двор.
— Маленькое приземистое кирпичное здание. Его с трудом отсюда видно.
— А! Депо.
— Что за депо?
— Само название еще ничего не значит, — сказал Ричард, по-прежнему обеспокоенно глядя на затопляемый грязью двор.
— Как и наш лазарет. Его называют маслобойней, потому что раньше там была настоящая маслобойня и молокозавод. До 1910 года. Традиция, Джек. Это очень важно. Это одна из причин, почему я люблю Тейер.
Джек снова с тоской посмотрел на грязный школьный участок.
— Во всяком случае, это одна из причин, почему я всегда любил.
— Маслобойня, хорошо. Откуда же взялось депо?
Ричард неспешно, с воодушевлением развивал две родственные мысли: «Тейер и Традиция».
— Всю территорию Спрингфилда когда-то занимал временный конечный пункт строящейся железной дороги, — сказал он.
— Фактически, в старые времена…
— О каких старых временах мы говорим, Ричард?
— Ну, восьмидесятые, девяностые годы прошлого века. Понимаешь…
Ричард отвлекся. Он стал близорукими глазами осматривать общую комнату в поисках новых червей. Не было ни единого… по крайней мере, пока. Но он уже видел, как в стенах начинают образовываться несколько коричневых пятен. Червей еще не было, но они скоро появятся.
— Продолжай, Ричард, — подсказал Джек. — Еще никому никогда не приходилось так использовать свои знания.
По губам Ричарда пробежала улыбка. Его взгляд снова остановился на Джеке.
— Спрингфилд был одним из трех или четырех крупнейших в Америке временных железнодорожных станций в течение последних двух десятилетий 19-го века. Он был географически удобен во всех четырех направлениях компаса. — Он поднес правую руку к лицу, оттопырив указательный палец, чтобы заученным жестом передвинуть очки вверх на переносицу. Вспомнив, что их там больше нет, снова опустил руку, слегка смутившись. — Во всех направлениях от Спрингфилда тянулись главные железнодорожные маршруты. Эта школа существует благодаря тому, что Эндрю Тейер увидел большие возможности. Он сделал себе состояние на железнодорожных перевозках. В основном, в направлении западного побережья. Он был первым, кто увидел возможности перевозки не только на восток, но и на запад.
Внезапно Джека осенила сумасшедшая мысль.
— Западное побережье? — Его живот свела судорога. В его сознание прорвалось обжигающее, совершенно четкое слово:
«Талисман!»
— Ты сказал: западное побережье?
— Конечно, сказал. — Ричард непонимающе посмотрел на Джека. — Джек, ты что, оглох?
— Нет, — ответил Джек.
«Спрингфилд был одной из трех или четырех крупнейших в Америке железнодорожных станций…»
— Нет, со мной все в порядке.
«Он был первым, кто увидел возможность перевозок на запад…»
— Слушай, где-то с минуту ты выглядел чертовски смешно.
«Он был, ты говоришь, первым, кто увидел возможность перевозок всякой всячины по железной дороге к отдаленным поселениям?»
Джек знал точно, что Спрингфилд по-прежнему был какой-то перевалочной станцией, возможно, до сих пор. Именно поэтому чары Моргана были здесь настолько сильны.
— Здесь были груды угля, сортировочные станции, паровозные депо, гаражи для товарных вагонов и около миллиарда рельсовых путей и запасных веток, — продолжал Ричард. — Она занимала всю теперешнюю территорию Тейерской школы. Где бы ты ни копнул на несколько футов в глубину, ты найдешь угольный мусор, куски рельс и тому подобную ерунду. То маленькое здание — единственное, что сохранилось до наших дней. Депо, конечно, никогда не было настоящим депо; уж слишком оно мало, это увидит всякий. Это был офис главного сортировочного депо, в котором хозяин и начальник станции вершили свои уважаемые дела.
— Ты знаешь об этом чертовски много, — ответил Джек, он говорил почти автоматически. Его сознание по-прежнему было переполнено новыми мыслями.
— Это одна из Тейерских традиций, — просто объяснил Ричард.
— Что там сейчас?
— Сейчас там размещается маленький театр. Используется для постановок драматического кружка, но последние два года драмкружок работал не очень активно.
— Как ты думаешь, оно заперто?
— Кому может понадобиться запирать Депо? — спросил Ричард. — Разве что кому-нибудь понадобиться украсть несколько декораций постановки «Причуды» 1979 года.
— Так что мы можем туда попасть?
— Я думаю, что да. Но зачем…
Джек указал пальцем на дверь сразу позади теннисных столов:
— Что там?
— Торговые автоматы и монетная микроволновая печь, для разогревания завтраков и замороженных обедов, Джек.
— Идем.
— Джек, по-моему, у меня вновь поднимается температура. — Слабо улыбнулся Ричард. — Может быть, мы еще немножко побудем здесь. На ночь мы смогли бы кое-как разместиться на диванах.
— Ты видишь вон те коричневые пятна на стенах? — мрачно спросил Джек, показывая пальцем вверх.
— Нет, без очков — конечно же, нет!
— Ну, они там есть. И не пройдет и часа, как из них начнут выводиться такие белые че…
— Хорошо, — поспешно согласился Ричард.
От торговых автоматов исходило зловоние.
Джеку показалось, словно все, что было внутри них, испортилось. Голубая плесень покрывала толстым слоем сырные крокеты и другую еду. Из передних панелей автомата «Съешь стаканчик» просачивались медленно тянущиеся ручейки растаявшего мороженого.
Джек подтащил Ричарда к окну и выглянул. Отсюда Джек различал Депо вполне отчетливо. Позади него он видел забор из соединенных кусков цепи и служебную дорогу, начинающуюся у школьного участка.
— Через несколько секунд будем там, — прошептал Джек. Он отодвинул щеколду окна и поднял раму.
«Эта школа существует потому, что Эндрю Тейер увидел возможности… ты видишь возможности, Джек?»
Ему показалось, что видел.
— Там есть кто-нибудь из ТЕХ людей? — нервно спросил Ричард.
— Нет, — ответил Джек. Это вообще больше не имело никакого значения, был там кто-то или нет.
«Одна из трех или четырех крупнейших в Америке железнодорожных станций… состояние на железнодорожных перевозках… в основном на западное побережье… он был первым, кто увидел возможности в перевозках на запад… запад… запад…»
В комнату хлынул тяжелый, отвратительный, смешанный запах гнили и мусорного зловония. Джек перекинул одну ногу через подоконник и схватил Ричарда за руку.
— Идем, — сказал он.
Ричард отпрянул.
— Джек… Я не знаю…
— Все разваливается на части, — сказал Джек. — И скоро вся комната тоже будет кишеть червями. Теперь идем. Кто-нибудь увидит меня сидящим в окне, и мы потеряем наш шанс улизнуть отсюда, словно пара мышей, попавшая в мышеловку.
— Я ничего не понимаю! — запричитал Ричард. — Я не понимаю, что за чертовщина здесь происходит!
— Заткнись и ступай за мной, — сказал Джек. — Иначе я брошу тебя, Ричард. Клянусь Богом, брошу. Я люблю тебя, но моя мать умирает. Я тебя брошу, и будешь сам заботиться о себе в этом чертовом аду.
Ричард посмотрел в лицо Джека и увидел, даже будучи без очков, что Джек не шутит и говорит правду. Он безропотно взял Джека за руку.
— Господи, я боюсь, — прошептал он.
— Присоединяйся, — сказал Джек и оттолкнулся. Секундой позже его ноги коснулись грязного газона. Ричард приземлился радом с ним.
— Теперь нам нужно добежать до Депо, — прошептал Джек. — Я думаю, это около пятидесяти ярдов. Мы войдем, если оно не заперто. Если нет, то попытаемся спрятаться как можно дальше отсюда, с той его стороны, которая выходит на Нельсон Хаус. Как только мы убедимся, что нас не заметили, и все по-прежнему тихо…
— Мы направляемся к забору.
— Верно. Может быть, нам придется перенестись, но не думай об этом сейчас… Служебная дорога. Мне почему-то кажется, что, если мы сможем выбраться из Тейерских владений, все будет снова хорошо. Как только мы пройдем четверть мили по дороге, ты оглянешься и увидишь огни в спальных корпусах и в библиотеке. Все будет, как ни в чем ни бывало, Ричард.
— Это было бы просто замечательно, — произнес Ричард с разбивающей сердце печалью.
— Ладно, ты готов?
— Наверное, — сказал Ричард.
— Беги к Депо. Замри у стены с той стороны. Пригнись, чтобы те кусты закрывали тебя. Видишь их?
— Да.
— Отлично… беги туда.
Не успели они добежать и до половины, увязая ногами в грязной земле, как с часовни сорвался страшный дробный гам колоколов. Им ответил завывающий хор собак. Они вернулись, все эти оборотни-старшие ученики. Джек на ощупь искал Ричарда и обнаружил, что тот тоже нащупывает его. Их руки сплелись.