В огромном пустынном доме все еще спали. Осторожно прокравшись по коридору, чтобы своими шагами не разбудить родителей, она спустилась по лестнице и спокойно вошла на кухню. Конечно, Галина уже была на ногах и обсуждала с шеф-поваром меню на сегодняшний день. Увидев свою любимицу, на которой были надеты джинсовые брюки и теплый вязаный свитер, женщина удивленно захлопала глазами.
– Тамарочка, а куда ты в такую рань?
– Доброе утро, Тамара Константиновна, – шеф-повар, дородный пятидесятилетний мужчина с шикарными усами, которого все звали дядей Колей, отреагировал спокойнее. Он с готовностью посмотрел на девушку. Раз господская дочка появилась на кухне – должны быть причины. Куда-то собралась. Значит, надо накормить. – Желаете завтрак?
– Поеду в университет, – ответ предназначался Галине. Княжна присела за стол персонала кухни. – Долго там не буду, постараюсь вернуться к обеду. Кофе, тосты, что там есть?
– Ну, вчерашние телячьи отбивные я предлагать не буду, – усмехнулся дядя Коля, окидывая взглядом царство готовки, – а тесто я только завел. Булочки, увы, будут нескоро.
– Неважно, есть совсем не хочется, но на голодный желудок дела не делаются, – Тамара вздохнула и потуже перевязала «русалочий хвост», который значительно перерос «конский», причем еще в подростковом возрасте. – У вас же всегда что-то эксклюзивное находится. Галя, предупреди охрану, что я через полчаса буду выезжать. Пусть механики мою машину проверят. Я вчера Веньке сказала, что больше не буду на ней ездить до весны. Поторопилась. Надеюсь, он забыл напомнить об этом.
– Этот может, – поджала губы женщина. – Ты ему, Тамарочка, не позволяй таких вольностей. Иначе совсем нос задерет и от рук отобьется, или хуже того – на шею сядет. Есть такие типы, пока мозги не вправишь – так и до старости дураками останутся. И обязанности свои будут выполнять тяп-ляп.
Пока Галина ворчала, дядя Коля все-таки изловчился и настряпал блинчиков, соорудил невысокую башенку из них и залил малиновым сиропом. После быстрого завтрака Тамара вышла из дома и удивилась, что ее ласточка стоит возле крыльца. Механик, аккуратно смахнув мягкой тряпкой какую-то пылинку с капота, отрапортовал:
– Машина в порядке, Тамара Константиновна. Можете ехать. Хорошо, что отложили техосмотр, не стали на яму ставить. Что-то помешало. Только не задерживайтесь надолго. «Погодники» опять пугают, что вечером снег пойдет. Если так – все дороги скользкие будут, а на «ладоге» летняя резина стоит. Хотя… Врут, поди.
– Учту, Антон, – улыбнулась девушка и, подобрав полы плаща, нырнула в прохладное нутро машины. – Спасибо, думаю, что вернусь раньше шторма.
По дороге в университет мысли упорно возвращались к прошлым событиям, вернее, крутились вокруг одной персоны, бесчувственной и робкой. В глубине души Тамара была рада, что человек, принесший ей столько положительных эмоций, где-то рядом, но в то же время по невероятной логике она все время оттягивала встречу с ним, не хотела выходить на общение. События, произошедшие в такой короткий срок, задели ее в большей степени, чем других людей. И каким образом рядом оказался именно Григорий, а не кто-то другой? Сопоставив факты, слова близких, нечаянные обмолвки, она пришла к мысли о сознательном манипулировании ее поведением. И, к сожалению, эти размышления приводили к осознанию ведущей роли отца. Папочка здесь был замешан очень сильно. Почему он так среагировал на просьбу мальчика и помог ему приехать в Петербург, решительно отсек излишне назойливых представителей Коллегии иерархов и, судя по участившимся расспросам про его семью, он до сих пор помогает Старицкому? Оговорки его, связанные с событиями в Албазине…
Напряженно задумавшись, Тамара смотрела на дорогу, не замечая, как на лбу образовались глубокие складки. Мыслительный процесс отвлекал от езды, и чтобы не попасть в неприятную ситуацию на дороге, она решила отложить свою аналитику до поры до времени. Как ни крути – встреча с Григорием необходима. Зачем? Да хотя бы расставить все точки над «i». Только лично она не собирается первой делать этот шаг. Старицкий в первую очередь – мужчина, и кому как не ему проявлять рвение. Девушке неприлично выказывать свой интерес к противоположному полу. Если же она Гришке небезразлична…
Она неожиданно улыбнулась. Подумать только: за ней бегают мальчики из таких маститых родов, готовых ради ее согласия на обручение на любые жертвы, в большей степени финансовые, конечно, а отец гонит всех поганой метлой. Странная позиция. Не за европейского же принца ее хотят отдать. Ну вот, самой смешно стало.
В университете в этот час было пустынно, только небольшая кучка студентов собралась в главном фойе и о чем-то бурно спорила. Появление Тамары встретили приветствиями, объяснили, что ждут художественного руководителя, который по совместительству был еще и доцентом кафедры международной экономики – главного любителя поэзии, театра и горячего сторонника студенческих постановок. Хоть что-то отвлекло от тяжелых мыслей. Девушка сидела в кресле за спиной Семена Ивановича – того самого худрука – в затемненном актовом зале и накручивала свою косу на запястье, потом – в обратном порядке. Что-то сегодня мысли странные лезут в голову.
С компанией подруг она вышла на высокое крыльцо университета. Кажется, снежная туча, обещанная волхвами-«погодниками», придет раньше времени. Да, зима подбирается исподволь, хотя теплые дни еще пытаются спасти настроение перед долгими серыми и промозглыми месяцами. Застегнув наглухо плащ, кроме верхней пуговицы, Тамара вместе с Дашей стала спускаться вниз по скользким ступенькам. Видно, пока они находились на репетиции, снежок все-таки выпал, но успел растаять. Мраморная лестница блестела влажным темным зеркалом, отражая серо-свинцовое небо с тяжелыми облаками.
– Пошли, в кафе посидим? – предложила Даша, симпатичная миниатюрная, с тонкой фигуркой девушка, с аккуратным каре из пепельных волос. Внешне она больше походила на прибалтийку, с округлыми мягкими формами лица, белой кожей, светло-серыми глазами. Оказывается, Дашина мама – латышка и вышла замуж за Серафима Ташкевича в то время, когда молодой офицер служил в Риге в пехотном полку. Потом переехали в Смоленск, где и осели навсегда после выслуги лет папы. Вот она и удалась вся в маму, шутила Даша.
– Не хочется сегодня, – призналась Тамара, отыскивая взглядом свою машину. – Ты знаешь, плохо спала, рано встала. А теперь такая сонная одурь навалилась – чуть на репетиции не уснула. Погода, наверное.
– Ага, видела тебя, – хихикнула Даша. – Сидела сомнамбула. Глаза закрыты, спина прямая. В транс вошла, не иначе.
– Да так, пробовала поспать. Голос вашего худрука – как колыбельная, – засмеялась Тамара. – Удивительный человек, с таким тембром голоса никогда не кричит.
– Он просто душка, ты же знаешь, – Даша вцепилась в руку подруги, так как на ней были сапожки на высоком каблуке, и спускаться по скользким ступеням казалось ей жуткой мукой. – За ним все девочки старших курсов бегают.
– А девочки знают, что Бадуев – обнищавший дворянин?
– Ну зачем ты так? – надулась Даша, обиженная за худрука. – Что из того? В нашем университете не все из аристократической знати. Я тоже небогатая дворянка, знаешь ли…
– Зато ты красивая, – убежденно сказала Тамара, – и не вздумай отпихивать богатых женишков. Многие, конечно, болваны с излишним самомнением, но иногда встречаются неплохие экземпляры. Не прогадаешь.
– Да ну тебя! – засмущалась Даша и, выпростав руку, хотела шутливо хлопнуть подругу по спине и не сразу поняла, что произошло.
Тамара банально поскользнулась на мокрой лестнице, или же каблук сапожка, хоть и уступавший по высоте Дашиным, неудачно встал на самую кромку – но малейшая потеря концентрации привела к падению. Княжна с ужасом поняла, что сейчас просто грохнется на виду у остолбеневших прохожих и девчонок, еще не успевших разбежаться по своим делам. Ладно, что лестничный марш уже заканчивался. В какое-то мгновение небо оказалось у Тамары перед глазами, а потом завораживающее в своем ужасе падение завершилось на чьих-то сильных руках. И ведь не крикнула, не успела.
– Как знал, что нужно стоять именно здесь, – голос, в котором звучало облегчение, был очень знакомым. До боли знакомым. Как будто они и не расставались с того жаркого дня.
Тамара медленно открыла глаза. На нее глядел Григорий с радостной улыбкой и крепко держал ее в своих объятиях. Выпрямившись, княжна поняла, что выбраться из замка не представляется возможным. Так и стояли, тесно прижавшись друг к другу, глядя глаза в глаза. Руки волхва лежала на ее талии. Дашка, охая, крутилась рядом и почему-то извинялась.
– Молодой человек! Держите ее крепче, чтобы снова не упала! – язва Ташкевич вдруг сменила тон. – А как зовут нашего спасителя?
Это что, Дашка заигрывает со Старицким? Внезапная волна ревности захлестнула Тамару, всегда рассудительную и чересчур спокойную, неподвластную эмоциям. Аккуратно разжав замок из пальцев на талии, она отошла на пару шагов назад, поправила растрепанный «русалочий хвост», приведя его в относительный порядок. Зачем-то посмотрела на каблук, отметив его сохранность. Она просто не знала, что делать.
Григорий продолжал улыбаться, поглядывая то на Тамару, то на Дашу, словно оценивал их по какому-то своему, мужскому, критерию. Княжна была абсолютно уверена, что внешность подруги нисколько не перевесит предпочтений молодого волхва, но иглы беспокойства забегали по спине. Ох, не к добру.
– Привет! Прекрасно выглядишь! – наконец он остановил свой взгляд на Тамаре и больше не отрывал его.
– Ты как меня нашел? – выдохнула девушка, запихивая руки в карманы плаща, потому что ощущала себя глупо и неловко, из-за того что встреча произошла именно так, а не иначе.
– Шел мимо, – пожал плечами парень, – гляжу: какая-то красавица падает, ну и рванул на помощь.
– Старицкий, ты как всегда – в своем репертуаре! – вздохнула Тамара. – Сказал бы честно: у папы узнал, где я сегодня нахожусь. Таких совпадений не бывает.