Девушки подошли, смущенно поздоровались.
– Пожалуйста, присаживайтесь, где удобнее! – Павел стал галантно рассаживать прелестниц таким образом, чтобы они не оказались вместе, спаянные монолитом неприступности. Хитрый ход, – отметил Никита. Тактическая задача решена с блеском. Бастионы находились в самом начале своего падения. Михаил представил девушек молодым курсантам. Остальные уже перезнакомились между собой еще раньше. Между Никитой и Ванькой Фоминым оказалась черноволосая и высокая Мария, на взгляд молодого волхва, даже излишне высокая. Но лицом приятная, все время краснеет, когда Ванька пытается обольстить ее тихим нашептыванием на ухо. Арину и Александру можно было принять за сестер. Настолько они походили друг на друга фигурой, цветом пшеничных волос и постоянными улыбками.
– А теперь позвольте представить вам, девочки, наших новых знакомых, – тон Михаила стал панибратским, и он кивнул на молодых курсантов. – Блондинистый красавец – это Василий, а второй скромный паренек – Никита, боевой волхв.
Девушки оживились, а в глазах Марии Никита заметил разгорающийся огонек любопытства.
– Это правда? – спросила она, склонив голову к плечу. – Ну, то, что вы – волхв?
– Мои достоинства слишком преувеличены, – усмехнулся Никита. – Да, я волхв, но пока никак не боевой.
– А фокусы умеете показывать? – это уже Александра не выдержала.
– Девочки! Девочки! – всполошился Карл, поднимая бокал. – Подождите с фокусами! Как-никак у Михаила день рождения! Давайте же выпьем за здоровье вот этого красавца! А фокусы будут потом!
Все засмеялись и поддержали тост. Никита спокойно попивал сок, спрятав левую руку под стол. Он предчувствовал, что просьбы показать «фокусы» не забудутся, и надо как-то удивить девушек. Пальцы прочертили нужные руны и заблокировали их на уровне скриптов. Простая демонстрация чуда здесь не годилась. Никита предполагал, что в Средних Дубках жители вряд ли видели волхва выше второго-третьего уровня, и то специализирующегося в ранге лекаря. Тут ведь важен не сам факт чуда, а как оно будет преподнесено.
Так и случилось. На него уставились три пары любопытных глаз, в которых скрывалось то самое ожидание чуда, которое потом будет долго обсуждаться и обрастать излишними и красочными подробностями. Только надо заранее открыть «клапан» в Навь, чтобы сбросить излишки энергии. Создав цепочку последовательных событий, Никита облегченно вздохнул. Предварительная работа завершена. Оживленно спросил:
– Кто хотел увидеть фокус?
– Мы! – дружно воскликнули девушки.
Не вставая, Никита вздернул правую руку, провел ею вдоль своего лица открытой ладонью, сжал ее в кулак и поднес к губам, сильно дунул. Раздался мелодичный хрустальный звон, настолько высокий и тонкий, на грани слышимости, что прозвучал как волшебная мелодия, медленно затухая над головами завороженных девушек. Казалось, еще немного, и сами курсанты рты откроют. Никита щелкнул пальцем – и яркие фиолетово-сиреневые всполохи с золотистыми искорками завертелись по спирали и рассыпались, охватывая головы и прически девушек язычками холодного пламени. И неожиданно из этих язычков вверх взлетели разноцветные бабочки. Их было настолько много, что, кажется, Александра взвизгнула от восторга, пытаясь поймать хоть одну из них. Но маленькие летуны, неслышно трепеща крылышками, стали собираться на открытой ладони Никиты. Наступила кульминация. Сжав ладонь, он разом скрыл иллюзию, но одновременно с этим из кулака проросли три бутона алых роз. Стебли без шипов торчали снизу.
– Это вам! – Никита дал каждой девушке по цветку, церемонно раскланялся, принимая аплодисменты, и сел на свое место, успев скрытым движением смахнуть со лба капельки пота. Тяжеловато ему дался этот «фокус». Аккуратно стравил избыток силы и закрыл «клапан».
– Ой, Никита! Вы настоящий волшебник! – это Мария ему комплимент делает, а Ванька тяжело засопел, сообразив, что теряет инициативу в ухаживании.
Остальные молчали, переваривая увиденное.
– Пойдемте танцевать! – предложил Михаил, услышав бодрые ритмы, разорвавшие тишину зала. Он сообразил, что надо быстро стряхнуть наваждение.
Все согласились и покинули кабинку. Никита никуда не пошел, медленно восстанавливая энергию ауры. Карл, тоже оставшийся за столом, налил себе шампанского и парой глотков осушил бокал.
– Силен, Назаров! – Витштейн сел на стул Блонды и тяжело оперся локтем на стол. – Признаюсь, впечатлен таким представлением! Ты это специально сделал?
– Что именно? – Никита отправил в рот кусочек пирожного.
– Ну, вот эти все вспышки, бабочки! Без них нельзя было просто цветы подарить?
– Конечно, можно, – спокойно ответил Никита. – Но девчонки хотели настоящего чуда. Они в своей дыре фокусников только по праздникам видят. Или на аттракционах в столице. Что-то не так?
– Ты сейчас своим волшебством все карты парням смешал, – с досадой произнес Карл. – Ну, понимаешь, они ведь для этих деревенских дурочек – как лучик света, как окно в другой мир. Бравые парни, дворяне, не без форса, да! И твоя има… имр… импровизация, тьфу! – запутался Карл захмелевшим языком. – Они же теперь только на тебя смотреть будут!
Никита рассмеялся. Все понятно. Он разрушил образ офицера, лихо пьющего водку из бокалов, а не из рюмок, умеющего обворожить барышень своим обхождением и дать им надежду на будущие отношения. Этакий джокер из колоды, переигравший всех конкурентов! Вот оно что, оказывается!
– Карл, скажи честно! Меня сюда зачем позвали? – напрямую спросил Никита. – Я же не ровня вам. Только начинаю учебу, а вы уже через полгода нацепите погоны и покинете Академию! Или с прицелом на будущее?
– Конечно, с прицелом! – сознался Карл, прищурившись куда-то в сторону бушующих волн дискотеки. – Ты знаешь, что мой род и Ваньки Фомина тоже приняли вассалитет князя Балахнина? А Дашковы служат Орловым? Здесь все настолько переплетено, что черти ноги поломают, прежде чем разберутся в связях. Мы – одна команда, и нам нужны верные люди. Старики рано или поздно отойдут от дел, оставив их нам. Клан защитит тебя, даст большие возможности. Ты кто, Назаров? Сирота, которого подобрал «вологодский отшельник», и которому, наверное, повезет с наследством. Но ты как был отщепенцем, так им и останешься, не приняв чью-то сторону.
– Я – родственник Анатолия Архиповича, и не столь далекий, как некоторые считают, – намекнул Никита. – Неужели старик просто так отдаст свои активы приблудышу?
– Не знаю, – Карл пожал плечами. – Я не знаком со стариком. Понимаешь, Никита, – он обвел рукой пространство вокруг себя, – здесь сидят люди, желающие помочь тебе определиться в этом гнилом мире. В одиночку не выжить, как бы ты ни старался. Да, тебя проверяют, прощупывают твои мысли, движения…
– И все это связано с моим будущим? – Никита неторопливо отпил сок из стакана.
– Так все зависит от твоих желаний и возможностей. Мы можем помочь, нисколько не ломая твоих жизненных принципов и морали, – за Витштейна, казалось, говорил кто-то другой. Никита не так хорошо знал Карлушу, но сейчас его аура сигнализировала, что парень напряжен и взволнован. Энергетические вихри в его поле сплетались в спирали и расходились в разные стороны, подобно танцующим лучам из лазер-шоу. Врал Карлуша, весьма посредственно врал.
– У меня полно времени, – Никита не стал настораживать Витштейна и говорил с таким видом, будто обдумывает его слова. – Только с чего бы такая щедрость душевная? Пожалеть захотелось?
Карл вместо ответа похлопал Никиту по плечу и пересел на свой стул. Танцующие возвращались к столику, разгоряченные и веселые. К его облегчению, девушки были настолько заняты кавалерами, что уже не обращались с просьбами показать очередной трюк. Да ему самому порядком надоело сидеть на месте и, шепнув Ваське, чтобы тот не налегал на спиртное, решил прогуляться к барной стойке. Зал был заполнен, через мощную акустику, умело разведенную по углам, продолжали лупить музыкальные ритмы. Всем танцевальным процессом руководил молодой парень за пультом, нацепив на себя громоздкие наушники. Он так был увлечен своим делом, что ничего не замечал вокруг, мотая головой по сторонам.
Сама стойка оказалось коротковатой для большого зала, и куда-либо приткнуться из-за страждущих выпить возле бармена кружку пива не представлялось возможным. Но одно местечко было. Рядом с девушкой в коротком красном платье, на лице которой читались скука и раздражение одновременно. Она сидела на высоком барном стуле, привалившись спиной к стойке и закинув ногу на ногу, которые были обтянуты черными с ажурной сеточкой колготами, смотрела в зал, попивая из трубочки темно-розовый коктейль, стараясь не задеть губами сочный кусочек ананаса, нанизанный на край бокала. Другой рукой незнакомка придерживала ремешок сумочки, свисающей с плеча. Красивое утонченное лицо в обрамлении чудных кудряшек, волнами спускавшихся к высокой груди под тонкой тканью платья, не поменялось в выражении, словно происходящее ей не нравилось, или она вынуждена терпеть сие представление ради кого-то. На подошедшего волхва девушка посмотрела без эмоций, но убрала плечо, пропуская его для заказа. Никита вздохнул и встал с самого края стойки, поднял руку, сигнализируя бармену, чтобы тот подошел к нему. Протирая на ходу стакан привычными отточенными движениями, бармен с подозрением уставился на молодого курсанта.
– Сударь? – спросил он настороженно. – Чего изволите?
– «Шоколадную Ривьеру», – спокойно попросил Никита и услышал, как насмешливо фыркнула девушка.
– Это мы мигом, – облегченно вздохнул бармен. Тоже, видно, опасался налить алкогольный продукт выглядевшему слишком молодым парню, да еще в парадном кителе курсанта Академии. Отвечай потом… Он действительно справился быстро, и Никита благодарно кивнул. Сжав зубами трубочку, втянул в себя напиток. Потом неожиданно для самого себя продекламировал, чуть повысив голос, чтобы его услышала сквозь грохочущие ритмы сидящая рядом девушка:
Уедем, бросим край докучный и каменные города,