– А кто такая Оленька? – с нотками ревности спросила Тамара. – Твоя очередная знакомая?
Никита снисходительно улыбнулся. Вечная женская уловка – показать, как важно быть одной-единственной и не допустить упоминания соперницы при разговоре.
– Сестра моя, – успокоил он княжну. – Неужели забыла? Ты должна была видеть и Олю, и Настю. Тоже сестра, – быстро добавил он. – По линии Барышевых. Ладно, продолжай. Что хотят иерархи?
– Побеседовать с тобой, выяснить механизм перехода сознания из реального состояния в виртуальное, или как это все по-научному называется, – махнула рукой Тамара. – Они же прицепятся и будут сосать до конца, я тебя вообще не увижу… Гриша, мне совсем не по себе, честное слово. Ты не принимал кристаллы после этого?
– Нет, не принимал, – Никита накрыл ладонью руку девушки и погладил ее. – Честно. Если волхвы снова появятся на горизонте, скажи им, что я приеду в Коллегию, как только появится время. Но не раньше Коловорота. Боюсь, там столько всего навалится…
– Что именно? – с подозрением спросила княжна. – Ты имеешь в виду то, что я тебе ночью наболтала?
– Полагаю, весело будет, – стал увиливать Никита и, увидев, как сошлись брови на переносице девушки, поспешил пояснить: – Честно, не знаю. Но твой отец – а я с ним поддерживаю связь – слишком таинственный был, взял с меня слово вообще ничего не болтать. Получается, я в этом действии как-то участвую, раз такие тайны вокруг.
– Мне не нравится, – нахмурилась Тамара. – Ничего не нравится, что в последнее время делает отец. Увиливает от разговоров, делает непроницаемое лицо, как только я собираюсь спросить о таинственном Назарове, ругает за университет. Можно подумать, я до сих пор маленькая девочка, которой можно понукать.
– Все, что я могу сказать точно: старик Назаров не тот человек, с которым тебе придется жить, – улыбнулся Никита, а сам с трудом гасил в себе вспышку откровенности. Ему хотелось все честно рассказать княжне, признаться ей в маленьком обмане. Если бы не великий князь Константин, запретивший до поры до времени открывать свое настоящее имя даже Тамаре, и присоединившийся к нему в этой просьбе дед, Никита давно сбросил бы с себя тяжкое бремя. Выходит, он до сих пор лжет девушке и прекрасно понимает, к чему приведет правда. Самое легкое – надает пощечин, спрячется в свою раковину на пару месяцев, тяжело переживая обман, а потом простит. Или нет? Ведь только сейчас у них что-то начало получаться. Волхв понимал Меньшикова. Сейчас, когда шло следствие по делу барона Китсера и великий князь вынужден был пересматривать лояльность своего окружения, лишняя огласка по Назарову могла раскрыть истинную подоплеку событий. Никита был тайным оружием Константина Михайловича, а через него – существенной поддержкой клана Меньшиковых вообще. Мощный технологический потенциал, выстроенный Анатолием Архиповичем на пустом практически месте, финансовая независимость и отдаленность от аристократических кругов столицы делали фамилию Назаровых потенциальным союзником для одних и опасным врагом для других. Самое интересное, что услышал Никита от самого Константина Михайловича, он всерьез опасался за жизнь молодого волхва. И не побоялся признать своих страхов.
Всего лишь личная корысть, а не боязнь за чью-то жизнь, – понял Никита, уже давно разобравшийся в характере Меньшикова. Великий князь был в своем праве, тщательно сохраняя баланс сил между лояльными кланами и аристократами, жаждущими посадить на императорский трон своего человека. Значит, нужно торопиться усилить свое влияние, думал волхв, и в чем-то отец Тамары прав.
– Ты куда уехал? – с тревогой спросила девушка. Она не в первый раз замечала, что парень неожиданно отключался от реальности, и в этот момент зрачки его наполнялись чернотой. Неужели последствия «радуги» дают о себе знать?
– Я уже здесь, – очнулся Никита и беззаботно заулыбался. – Извини, что отвлекаюсь. Мне предложили дипломную работу, вот и обдумываю концепцию.
– Уже? – поразилась Тамара. – Ты же только начал учебу. Обычно начинают с третьего курса готовиться к диплому.
– Так и есть. Только научный руководитель посчитал, что в моих задумках есть рациональное зерно. Извини, не могу сказать, чем занимаюсь. Военная разработка.
– Да, конечно, – пожала плечами девушка. – Я и не настаивала на откровении. И прошу тебя – съезди в Коллегию, поговори с опытными волхвами. Я беспокоюсь о твоем здоровье.
– Точно? – Никита протянул свои руки и взял в них теплую ладошку княжны. – Неужели нашелся кто-то, кто переживает за меня?
– Я действительно за тебя переживаю, – кивнула Тамара и вдруг почувствовала небывалую теплоту нежности, затопившую ее грудь. Аура стала изменяться и деформироваться, соединяясь с энергетикой поля Старицкого; ход абсорбции был настолько мощным, быстрым и весьма неожиданным, что княжна переключилась на магическое зрение и зачарованно смотрела на процесс слияния. Бирюзово-розовые всполохи ее ауры вплетались в алые искрящиеся пятна ауры Григория, выстраивались в непроницаемую защитную стену. Захоти сейчас кто-нибудь нанести вред волхву – у него ничего бы не вышло. Защита обретала стройность по образу плетеной кольчуги, нанизываясь колечком на колечко, слой за слоем. И это было так завораживающе и прекрасно, что Тамара потеряла счет времени и пропустила сигнал о чужеродном плетении в ауре Никиты на глубинном уровне.
– А теперь ты куда-то отплыла, – донесся до нее голос Старицкого. – Я уже две минуты смотрю в твои прекрасные глаза и вижу в них странный туман.
– Что ты сказал? – очнулась Тамара.
– Говорю, может, прогуляемся? Смотри, солнце светит, снег уже растаял. «Погодники» передали, что сегодня тепло будет. Через неделю-две зима придет.
– А ты ничего не почувствовал? – вставая из-за столика, с подозрением спросила девушка.
– Я почувствовал, что кто-то обо мне беспокоится, – Никита достал бумажник и заплатил подошедшему официанту нужную сумму. Он не хотел признаваться, насколько ему было хорошо от мягких, пушистых и таких приятных прикосновений ауры Тамары. Наверное, так себя чувствует ребенок, которого ласкает мама своими нежными и сильными руками, и осознает, под какой сильной защитой он находится. Наверное, его приемная мама Лиза так же обнимала Никиту, только все это было каким-то чуждым. Да, была благодарность, но привязанности и счастливого ощущения родства не хватало. А вот сейчас произошло то, чего он жаждал всю жизнь.
Они вышли на улицу, щурясь от яркого солнца, и Никита уверенно направился в сторону яхт-клуба, увлекая за собой задумчивую княжну. Следивший за ними молодой парень в светло-зеленой дутой куртке с капюшоном на голове сел на одну из многочисленных скамеечек, расставленных вдоль аллеи, вытащил телефон и приник к нему.
– Алло, госпожа, – сказал он негромко. – Назаров действительно находится на территории яхт-клуба. Ваша подсказка была точной. Но он не один. Да, с девушкой.
– Кто она? Ты ее знаешь? – женский голос в трубке стал напряженным.
– Я могу ошибиться, но это княжна Меньшикова. Старшая.
– Кто? – изумление в голосе собеседницы было неподдельным. – Ты в своем уме, Ленька?
– Я же предупреждал, что могу ошибиться, – шмыгнул носом парень. – Но мне кажется, это она. Подождите несколько минут. Я сделал фотографию на камеру и сейчас синхронизирую с телефоном, чтобы переслать снимок на вашу сетевую почту.
– С телефона не мог сфотографировать?
– Лариса Георгиевна, у меня слабая камера на аппарате. Я предпочитаю настоящую оптику, а не эту дешевую подделку, – оскорбился Ленька.
– Ладно, заныл… Давай скидывай. Интересно-то как…
Парень разложил на своих коленях небольшой серебристый фотоаппарат и мобильный телефон, провел несколько манипуляций, закрываясь от солнечного света, потом, довольный своей работой, кивнул. Набрал на телефоне функцию сопряжения с отдаленным девайсом и, не перекачивая нужный файл в его память, переслал по адресу. Звонко блимкнул сигнал, что пакет доставлен.
Через минуту телефон выдал мелодичную трель.
– Слушаю, – голос Леньки вдруг стал сиплым.
– Бросай свою шпионскую деятельность и езжай ко мне, – властно сказала Лариса. – Это действительно Тамара Меньшикова. Вот сердцем чувствовала, что в этой истории много вкусного.
Глава пятая
– А давайте по существу, не отвлекаясь, так сказать, на отдельные фрагменты, – генерал Радостный осторожно промокнул лоб платком и брезгливо отбросил его в нижний ящик стола, в котором лежали разные канцелярские принадлежности вроде скрепок, кнопок и ножниц. Поглядел на вытянувшихся перед ним двух офицеров с папками подмышкой. – Вольно, господа! Садитесь и докладывайте. Господин подполковник, прошу, начинайте.
– Ваше превосходительство, – подполковник Барковский, который совсем недавно был переведен в столичное ведомство из Владивостока, сразу после следственного дела по похищению княжны Меньшиковой, даже не открывал папку, уверенный в своей памяти, – розыскные мероприятия беглого зека Якута не дали никаких результатов. Были опрошены десятки свидетелей, но никто толком не смог объяснить, сколько человек нападало на фургон, в какую сторону убежали. После опроса сложилась такая картина: в операции по освобождению подследственного участвовали две группы. Одна отвлекала, другая помогала скрыться. Для этих целей специально засветили машину, на которой нападавшие приехали. Вчера обнаружили еще один легковой транспорт в лесу за Шуваловскими дачами. На переднем пассажирском сиденье есть пятна крови. Мы взяли ее на экспертизу, так же как и отпечатки пальцев. Со слепками ауры работают следователи-волхвы. С фотографией машины снова опросили жильцов близлежащих домов. Двое из них уверенно опознали ее по номерам и сказали, что такая машина стояла в их дворе и что в день нападения на автозак в нее садились два человека. Причем один был ранен и тащил на себе неподвижного мужчину пожилого возраста. По всем приметам – Якута.
– Хоть что-то, – проворчал министр, переставляя стакан с остро отточенными карандашами с одного места на другое и кладя перед собой чистый лист бумаги. Начал что-то быстро писать на нем. – Его величество уже лысину отполировал на моей голове. Требует результатов, а мы до сих пор на одном месте топчемся. Значит, обнаружили машину. Хорошо… А где сами нападавшие?