Патриарх усмехнулся своим мыслям, унесшим его в далекое прошлое, но тут же вернулся обратно. Помощь правнуку необходима – Назаров это понимал.
– Приготовься к тяжелому разговору, – поучал он Никиту, мрачно глядевшему на лист ватмана, в котором заметно добавилось расчетов и чертежей. – Возможно, что сразу же получишь полный отвод, но не сдавайся. Дай Тамаре остыть и переосмыслить ситуацию. Не лезь сразу со своими извинениями и объяснениями, но и не передерживай вино в бочке, а то забродит.
– Ты смеешься, дед? – удивился Никита. – При чем здесь вино? Не, я понимаю твою аллегорию, но ведь Тамара сама может уйти в глухую защиту.
– Любая оборона дает трещину, – усмехнулся старик, – надо только правильно подгадать момент падения крепости. Я так понял, у вас стали налаживаться какие-то отношения? Все серьезно или в самом начале?
– В серьезном начале, – признался Никита и улыбнулся, – вот из-за этого я и боюсь. Когда ты хочешь заявить о моем статусе?
– Я уже разослал уведомления всем аристократическим семьям Петербурга, а о передаче активов в твою пользу завтра уже будут трещать все газетенки и телевидение. Не считая сетевого сегмента. Биржу начнет лихорадить…
Патриарх сухо и мелко засмеялся, словно ожидаемая лихорадка на фондовых площадках его весьма радует.
– Ты не боишься, что акции наших корпораций могут рухнуть? И кто-то захочет их скупить?
– Это одно из условий великого князя Константина, – признался Анатолий Архипович. – Цены на акции, безусловно, полетят вниз, но их скупят надежные люди. Меньшикову достанется всего четыре процента. Ему хватит. А контрольный пакет будет в наших руках. Не беспокойся. Люди князя уже наготове, ждут только моего сообщения. Как только начнется обвал – сброс подешевевших акций, они начнут скупку.
– Да ты, дед, авантюрист, – покачал головой Никита.
– Я уже давно привык ходить по лезвию ножа, – отмахнулся патриарх. – Не хочу чувствовать себя снулой рыбой, перед тем как меня на стол положат с укропчиком. Перед смертью я еще взбаламучу трясину, сынок. Ты только сумей удержать вожжи, когда все пойдет вразнос. Покажи людям, что пришел настоящий хозяин, который контролирует ситуацию. Кстати, я тут запланировал поездку в «Изумруд» и в «Гранит». Покажу тебе, чем дышат предприятия. Тебя представлю.
– Оттуда не будет утечки?
– Да я пока никому не говорил, – хекнул старик. – Не о том беспокоишься. Пока я еще ковыляю потихоньку – буду помогать… Ты что там все время лоб морщишь?
– Одну вещицу хочу смастерить, – почесал затылок Никита. – Вроде планшета, следящего за нужным человеком.
– Модуль слежения? – Патриарх поднялся, обошел стол и пристроился за спиной правнука. – Какой принцип?
– Сажаю метку на клиента, а на планшет переношу слепок с ауры. Вот в этом и вся проблема. Как мне посадить на доску чертов след? Да еще чтобы он держал родительскую матрицу в радиусе до двадцати-тридцати километров?
– Проблема в сопряжении, так? – старший Назаров с любопытством приглядывался к колонкам цифр, к графикам и каким-то завитушкам, начерченным на углах ватмана. А это что?
Его палец ткнулся в небольшую коробку, стоявшую на краю стола, плотно закрытую и обмотанную липкой прозрачной лентой.
– Там слепки аур бандитов, – спокойно пояснил Никита. – Они хотели здесь переждать неспокойные времена и думали, что в пустом доме этого будет достаточно. Пришлось объяснить, что они неправы.
– А ты, оказывается, бурно время проводишь! – поразился патриарх. – Почему не говорил мне о контактах с преступниками? Это же неразумно! Кто они такие? Все-таки я не зря хотел Олега снова привлечь для твоей охраны!
– Не надо никого привлекать! – поморщился Никита. – Сам справился. Ты слышал о побеге Якута?
– Хочешь сказать, он был здесь собственной персоной? – мгновенно просчитал дальнейшую речь правнука старший Назаров.
– Представь себе – да. Ему помогли бежать во время перевозки в лабораторию Коллегии. Там хотели снять с памяти целый ментальный пласт. Все допытываются, куда делся Хазарин. Следствие считает, что Якут знает, где сейчас волхв.
– Ладно, это все понятно. Каким образом варнак оказался в твоем доме?
– Ты не поверишь… Вломились в пустой дом, думая, что здесь никто не живет. Хотели отлежаться, да не получилось.
– Ты их пощадил? Никого не закопал в саду? – Никите показалось, что патриарх спрашивает серьезно, но в глазах мелькнули искорки смеха.
– Оставил жить. Мне Якут нужен. Хазарина надо достать.
– Ерунда! – фыркнул Анатолий Архипович. – Хазарин сейчас за кордоном. Может, сидит, ждет момента, когда вернуться обратно. Или не вернется. Работа для такого специалиста всегда найдется… Ладно, что там у нас с планшетом?
– Я поставил метки на Якута и еще на двух его подельников, – пояснил Никита. – А в коробке – слепки. В одной типографии заказал подробную карту Петербурга, на которую нанесу эти ауры. И остается лишь заставить их работать.
– Не боишься, что энергии не хватит?
– Я создал новых «жучков», которые сами себя подпитывают. В этом трудностей не было. Какие идеи есть?
– Через кровь привязать, – пожал плечами Назаров. – Знаешь, раньше, когда не было электронных технологий, старые волхвы отлично привязывали ауру человека через кровь к какому-нибудь примитивному компасу. Наносилась небольшая капелька на стрелку – и она четко показывала направление, где стоит искать нужного клиента. Привязка была не точной, разброс составлял около километра, но лучшего поисковика тогда не смогли создать.
– Ага, по-вампирски, – засмеялся Никита. – Подхожу с пробиркой к нужному мне персонажу. Пожалуйста, капельку крови своей для пользы дела нацедите! Ну, дед! Я же создаю клиентскую базу на несколько десятков человек! Не у каждого возьмешь кровь! Хотя идея твоя правильная. Я тоже об этом думал, но потом отказался.
Молодой волхв постучал пальцем по коробке.
– Здесь есть один образец. Лечил рану Мотору. Осталась кровь с повязок. Вот его можно попробовать в качестве естественного компаса. Карту изготовят – сразу нанесу на поверхность… Но, дед, какие еще есть идеи?
– Одежда, помада, сигареты, – навалился на трость патриарх, окидывая взглядом схему. – Все, что прикасалось к человеку, что несет его энергетику. Иначе никак. Слепок – суть жизнь полевой структуры, и чтобы сделать привязку вещи к ауре клиента, надо эту самую вещь заиметь. Не приходит мне в голову ничего иного. Зачем ты влез в эти дебри? Заняться нечем?
– Это мой дипломный проект, – сознался Никита. – Остап Васильевич сам предложил мне разработать его. Я с ним консультировался, не думая о значимости планшета, а он уцепился. Говорит, можно применить в полевых войсках как автономную систему отслеживания.
– Ага, в случае уничтожения электронных средств связи? – догадливо хмыкнул Назаров-старший. – Довольно топорная работа, Никита, надо признать. Громоздко и сопряжено с различными факторами, мешающими воплотить в жизнь идею. И смело. Если что-то получится – сразу в личном деле пометку поставят. Генштаб таких шустрых ребят не пропустит. Кстати, Затонский тебя хвалит. Я его попросил, чтобы к тебе требования ужесточили.
– Зачем? – удивился Никита и засмеялся. Он понял хитрость старика, но сердиться на него смысла не было. В выцветших глазах патриарха светилась гордость за правнука, любовь и страх. Страх, что снова может потерять единственную нить, связывавшую его последние годы со своим существованием.
– Чтобы жизнь медом не казалась. Когда ты из суставов выкручиваешься, слышишь скрип костей – только в этом случае идет преодоление боли и всех препятствий. Именно так достигают результата. Я тебе не рассказывал, как добирался до барона Александра Китсера?
– Про твою экспедицию слышал, а вот как ты нашел его – никогда.
Никита налил чаю деду и себе, накидал сушек и печенья в вазочку, откопал в недрах холодильника банку с малиновым вареньем. До ужина еще далеко, а попить неторопливо чайку – дело нужное. Патриарх покряхтел, усаживаясь поудобнее, медленно размешал сахар в кружке – он любил сладкий чай – и, словно вспоминая далекое прошлое, неторопливо заговорил:
– Мы в тот год экспедицией почти до уйгурской границы дошли. Я со своими помощниками решил идти в Кашгар, а князь Шаранский с казаками остался в одном кишлаке зимовать. Такое было совместное решение, и его мы придерживались строго. В Кашгаре нам предстояло найти барона Китсера, который якобы погиб на Чатыр-Келе. Но все оказалось не так. Он не погиб, а с остатками своей экспедиции вздумал прорываться дальше. Первичная его цель была Афганистан, но вот занесло к уйгурам. Ты даже не представляешь, Никита, какой там был гадюшник! Британцы, немцы, турки – чуть ли не все разведки мира крутились там. Пришлось накладывать на себя иллюзию под местных крестьян. Прикупили пару ослов, тележку – и каждый день ездили на рынок продавать фрукты-овощи.
– А овощи откуда? – рассмеялся Никита.
– Откуда… Покупали оптом товар у одного ушлого фермера. Зато прикрытие было неплохое. Капитан Зайковский неплохо знал уйгурский. Мы исходили из ситуации, что Китсер, если жив и осел здесь, все равно появится на рынке.
– Но там, наверное, было несколько рынков?
– Два. Пришлось некоторое время крутиться на одном, потом перешли на второй. И вот там барон засветился. Жил неподалеку. Ну, промахнулись мы вначале. Бывает.
– А как узнали его? Ведь он уже был стариком.
– По фотокарточкам. Нас, разведчиков, физиономистике учили прилично. Распознали Китсера даже с бородой и усами. Да и амулеты с аурой крови барона сработали четко. Заявились поздним вечерком к нему на душевную беседу. Селезнев и Григорчук у нас как прикрытие работали, а я с Зайковским плотно прижал старика. Он жил один, среди соседей слыл нелюдимым и странным. Принял ислам, чтобы люди не косились и спокойно давали ему работать.
– И что он делал? – Никита долил себе чаю, а патриарх отказался. – Исследования проводил или просто доживал свой век?