— Вы знаете, я в честь знакомства небольшие подарки приготовил Вам и Вашей очаровательной дочери.
— Подарки? Это интересно.
— Прикажите их забрать из мобиля, хорошо?
— Конечно. — княгиня кивает кому-то из рядом стоящих слуг, и тот быстро уходит. — Кирилл, сочувствую тебе с родителями.
— Хм, думаю что слухи об их смерти несколько, — покачиваю рукой. — преувеличены.
Мстислав, княгиня и княжна с удивлением смотрит на меня.
— Да. Я уверен, что и Олег Дмитриевич, и Елена Юрьевна ещё посетят чудную столицу Новгород. Да и Михаил Александрович, мой опекун, в это не верит. — спокойно проговариваю. — Так что пока, я не более чем наследник Высоков, виконт, как и представился.
— Я помню твою мать, Елену. Прекрасная целительница. А что твоя сестра? Прибудет в столицу?
— Пока нет. Есть некоторые препятствия, но могу заверить, что она идет по стопам нашей мамы. И сейчас уже ей прочат будущее Великой Целительницы. Не только по званию, но и по сути.
— Изрядно. Радует твоя уверенность. — спокойно киваю. — Даже и не знаю, хотела предложить обращаться ко мне в сложных случаях, это меньшее, что я могу сделать за твою помощь моему непутёхе.
— Мама! — Мстислав набирает воздуха. Я ему чуть подмигиваю одним глазом и одними губами напоминаю. "Раз, два, три."
Княжич вспоминает, и как то резко успокаивается.
— Но смотрю, тебе помощь не сильно нужна. — улыбается. Разглядела нашу секундную пантомиму, и, похоже, довольна. Даже чуть кивает каким-то своим мыслям. — Но всё равно. Если вдруг какие сложности, и я в силах с ними помочь, то обращайся по-простому.
В зал приносят пять свертков.
— Прошу Вас, — протягиваю музыкальную шкатулку Елизавете.
— Это мне? — загораются её глаза, как только девушка разворачивает свёрток.
Киваю.
— Спасибо! — говорит княжна и тут же запускает шкатулку.
Раздается довольно узнаваемый ритм танго. Девушка отчаянно краснеет, и тут же меняет мелодию.
Вспоминаю, что этот танец долго считался непристойным. Забавляет реакция девушки, и я чуть улыбаюсь.
По лицу княгини проходит тень недовольства, но тут же сменяется какой-то теплотой.
— Ну никуда от него не деться. Что ж теперь. Грачевы делали? — спрашивает, кивая на шкатулку.
— Да, — немного удивленно отвечаю. — именно они.
— Известные шутники. Но пусть. От этой мелодии уже и не спрятаться. Мода, она такая.
— Этот танец завоюет Мир со временем. Я уверен.
— Наверное, — княгиня немного с грустью говорит. — Но я буду надеяться, что этого не увижу. Но однако ж. Давай посмотрим на другие свертки. Мне стало интересно. Это свежо.
— Это четыре одинаковых. Там игра для салона на четверых. Довольно азартна, но не в плохом смысле. — распаковываю одну из коробок. — прикажите принести небольшой столик, если будет интересно.
Княгиня обменивается взглядами с дворецким. Тот чуть чуть качает головой.
"Кир, ей интересно, и самое забавное, что мелодия тоже нравится. Не понимаю."
"Ох, Лис. У нас, людей, такое сплошь и рядом."
"А сестра Елецкого почему-то в восторге. Ты угадал с подарком."
"Сомневаюсь, что с таким контролем матери, ей до совершеннолетия светило что-нибудь невместное. А тут я, как слон в посудной лавке."
Видимо, новых гостей пока не появляется. Мы слишком рано приехали.
— Думаю, у нас есть время посмотреть. Это Ваше изобретение?
— Не совсем. Там сложно. Этой игры сейчас не существует, а на русском языке она вообще впервые сегодня показывается Вам. — и следующие минут пять рассказываю правила скрэббла, или в просторечии "Крестословицы". И даже успеваем сыграть одну партию на четверых, прежде чем начинают приезжать новые гости.
— Не отвлекаемся. Мстиша, такого слова нет. "Колесо" пишется через "О", а не через "А", тебе штраф. — княгиня действительно увлекается.
— Граф Ливен Фридрих-Александр с супругой. — заходят первые гости.
— Ох, угодил, Высоков. — княгиня откидывается. — Никитка, организуй четыре столика в ломберной. Сегодня её тоже откроем. Кирилл, карты в нашей семье действительно не приветствуются. Есть у нас причина для этого решения.
— Рад, два, три. — слышу на грани чувствительности шепот Елецкого.
— Но твоя "Крестословица" порадует моих гостей. Да и меня уже порадовала. — приветствует подошедших первых гостей. — Фридрих, как я рада Вашему появлению в свете. И Вас, дорогая, рада видеть.
"Они друг друга не переваривают."
"Лис, только вслух такого не говорят. Вот как раз наблюдай. Даже с врагами, если они у тебя в гостях, принято раскланиваться и демонстрировать дружелюбие." — Встаем и мы с Мстиславом.— Граф Высоков? Позвольте выразить сочувствие Вашей утрате. — Фридрих легко кивает.
— Виконт, с Вашего позволения. Я пока не могу принять титул в силу возраста. — киваю ему в ответ. — Благодарю, за теплые слова.
Мстислав и Елизавета опять с легким недоумением смотрят на меня. А вот княгиня очевидно развлекается, И небольшой кусочек информации кладет себе в копилочку.
"Он злорадствует. Ей всё равно."
"Это было понятно. Остзейцы же. Папа там тоже "развлекался" по заданию государя в свое время. Но ты прекрасен. Не являясь менталистами пока что, мы на косвенных, многое узнаем по местным Союзам и склонностям."
— Молодец. — одними губами говорит мне мама Елецкого.
Дальше гости начинают идти валом, и нас с Мстиславом немного оттесняют к окнам.
— Елецкий, что обычно происходит на таких вечерах? Литературный же.
— Да обычно, все пообщаются чуть, потом разные дарования зачитывают новые главы. Потом игра в Фанты, или Почту. Сегодня, похоже еще и твоя "Крестословица" будет. Мама тебе благодарна. — с небольшим сомнением проговаривает Мстислав. — Просто, сейчас это непонятно, но она обязательно тебе скажет.
— Я понимаю, Мстиша. — хихикаю я.
— Да ну тебя, — Елецкий расползается в улыбке. — я забыл тебе сказать. После смерти отца, — тут он немного мрачнеет. — Мама перестала ходить. Вот с этого момента у нас в доме нет танцев, только на уроках. И нет карт. Мы не говорим об этом.
— И не надо. Мне и так все внове и интересно. Все же хорошо пока, да?
Глава 35
Когда объявляют чтения, обнаруживаю себя и Елецкого окруженными небольшой стайкой молодых барышень. Пока нам представляли гостей, то одна, то другая семья ненавязчиво оставляли девушек на выданье рядом. А когда стайка разрослась, оттуда тихо исчезли и донны-наблюдательницы. Видимо — "пусть молодежь повеселиться."
Я, а точнее Лис, увлеченно им рассказываю про империю Цин, где мы якобы были краешком, про индийские княжества и персидское гостеприимство. Технически, это все я действительно щупал, и видел, но в том Мире. Так что, правдивость рассказа для этого под очень большим вопросом.
"Кир, не бери в голову. Ты же чувствуешь, что они нам не особо верят. Это, скорее, как вид сказки. У меня там уже и птица Рух была, китайский дракон и дэвы. Так что нормально, вполне история "Тысячи и одной ночи", только с живым героем. Интерес-то у них совсем другой."
"Да, заметил. Ты как-то разошелся, смотрю. Пока я концентрировался на гостях." — мысленно улыбаюсь.
"Это интересно, но им правда интересна история."
"Вспомни, как Анки и Настя ждали сказок. Похоже сейчас развлечения бедноваты на сюжеты. Даже в виде рассказов. А тут мы, с романтическим ореолом, потом несчастный покинутый Мстислав, которого не грех и утешить, и разные страны, о которых хоть услышать, если не побывать. Комбо, практически. Так что продолжай. Хотя уже нет, там дарования сейчас начинают."
— Ох, заговорились мы с вами, девушки, давайте переместимся чуть ближе к литераторам. — улыбаюсь. — Обязательно дорасскажу в перерыве.
Легкое почти появившееся недовольство испаряется само собой.
Литературные чтения будто сходят с картины. Молодые дарования все, как один, с какими-то галстуками, странными сюртуками или неожиданными другими частями одежды. Видимо, это что-то вроде моды.
— Что это с ними? — спрашиваю Елецкого. Киваю на литераторов.
— Да сегодня у нас Пешков тут. Издатель. Из народа сам, и авторам очень прилично платит. — Мстислав кивает на крепкого, смутно знакомого мужчину. — Так что жди, разойдутся совершенно. Да еще и Бальмонт будет, тот тоже на слово остёр. Но может и поспособствовать известности.
— И часто у вас такое?
— Литературное? Нет, раз в месяц-два. Но после чтений часто кто-то печатается, так что желающих много.
Киваю и готовлюсь вникать в нынешние течения литературы.
Следующий час проходит довольно уныло. Ничего не понимаю в такой поэзии.
— Смотрю, твой гость заскучал. — Обращается к Мстиславу невысокий худой мужчина лет сорока. С бородкой и усами, как у дон Кихота, что вызывает у меня улыбку.
Смотрю на него другим зрением. Но нет, никаких следов одаренности. Однако, Мстислав общается уважительно, да и вокруг чувствуется такое же отношение.
— Кирилл, Это Константин Дмитриевич Бальмонт. Кирилл Олегович Высоков. — знакомит нас друг с другом.
— Не в коня корм, — говорю посмеиваясь. — Для меня слишком тяжелые образы, извините.
— За что? — пожимает плечами новый знакомый. — Так и есть. Но иногда бывают брильянты. Но, может, Вы не любите стихи?
— Думаю, все же люблю. Но, к сожалению, я довольно толстокож, так что мне и стихи довольно простые нравятся.
— Может поучаствуете? — тут же берет меня в оборот поэт.
— Думаю все же нет. Я не поэт. Вот историю могу рассказать, это конечно. И еще сказку. А вот рифмованные строки не доводилось складывать.
— Но Вы же очевидно из дворян. Я слышал фамилию Высоковых, давно правда.
— Всё так, но последние пару лет у меня были довольно специфические университеты. Больше на выживание направлены, нежели на восприятие красоты Мира. Знаете, как у одного старого персидского математика.
"Кто жизнью бит, тот большего добьется.
Пуд соли съевший выше ценит мед.