— Я не уверена, что это понравится дяде Джозефу, — медленно сказала Холли.
— Тогда он может стать кэтчером. Мы могли бы тренировать его каждый вечер.
Был момент ошеломленного молчания, а потом, к удивлению Джозефа, Холли расхохоталась. Этот счастливый смех заполнил пространство, отражаясь от деревьев, и зазвенел в ушах и в сердце Джозефа. Вот это да! Тесс заставила Холли засмеяться, в то время как ему ни разу не удалось увидеть Холли даже улыбающейся с тех пор, как три дня назад она и Сисси появились в его доме.
Он встряхнул головой. Что ж, Тесс Харпер заслужила еще один шанс! В конце концов, он привез ее на ферму не для работы по хозяйству, а для ухода за девочками. И что удивительно, именно в этом, похоже, ее призвание.
Под ногой Джозефа громко хрустнула ветка, и Тесс с Холли одновременно подняли головы. Джозеф понял, что должен показаться, или его все равно обнаружат. Он вышел из-за кустов с таким видом, будто только что подошел, и с сожалением заметил, что улыбка Холли угасает, а она и Тесс смотрят на него с удивлением.
— Холли, я… э-э… слышал, что у тебя сегодня в школе были кое-какие проблемы, — сказал он.
Лицо девочки моментально приобрело уже знакомое ему вызывающее выражение, и Джозеф пожалел, что своим появлением украл ее улыбку.
— Верно, — ответила она.
— И, думаю, ты не захочешь вернуться туда.
Боже, помоги ему, он должен это выдержать. Он обещал брату, что присмотрит за девочками, как бы это ни было трудно для него или для них.
Холли и Тесс переглянулись. Холли вдруг улыбнулась и сказала:
— С чего бы это, дядя Джозеф, мне пропускать школу?
В ответ на такую неожиданную реакцию Джозеф мог только пожать плечами. Холли повернулась и пошла домой напрямик, через заросли. Джозеф в недоумении повернулся к Тесс, понимая, что она каким-то образом уговорила Холли, не прилагая, казалось бы, никаких усилий.
Тесс криво улыбнулась ему, и у него вспотели ладони.
— Это называется «убеждение от противного», — объяснила она. — Насколько я знаю, это всегда срабатывает.
— Что… э-э… Что именно Гэрриет Симс сказала Холли?
Тесс замялась:
— Что-то вроде того, что девочки были грешницами, и в наказание Бог забрал их родителей.
Джозеф в бешенстве сощурил глаза и сжал кулаки. Это была его вина.
— Кое-кто должен связать эту ведьму, заткнуть ей пасть и засунуть ее в глубокую темную дыру.
— Да, я бы сказала, что она не учительница. Неужели в городе нет более… человечного, что ли, учителя? Кого-нибудь без клыков?
— Все жители выбрали Гэрриет Симс.
— Может быть, вы сможете внушить им мысль выбрать кого-то другого?
Джозеф взглянул на нее в упор, опять отметив про себя, какие синие у нее глаза.
— Здесь не слишком прислушиваются к моему мнению, — ответил он.
— Так ли? Ведь мы каждое утро отправляем девочек в дом страха!
Джозефу это нравилось еще меньше, чем Тесс.
Их глаза встретились и несколько мгновений не отрывались друг от друга. Джозеф заметил крошечные золотистые брызги веснушек, появившиеся у нее на переносице. Все потому, что она так и не носит шляпу, которую он ей купил. «Упряма до мозга костей», — подумал он и отвернулся, чтобы скрыть улыбку.
Он показал большим пальцем за спину, в ту сторону, откуда пришел:
— Я оставил фургон у школы и могу подвезти вас, если хотите, обратно на ферму.
— У вас есть секрет, Магайр? — вдруг спросила она.
Джозеф опять посмотрел на Тесс, и ее легкая улыбка заставила его нахмуриться. Интересно, что это она узнала из тех слухов и намеков о нем, что ходили по городу.
— Прошлой ночью Сисси кое-что говорила… Ну, ничего особенного, но я была заинтригована…
Видимо, она не слышала ничего существенного. Но она пыталась что-то выудить, и это его чрезвычайно нервировало.
— Давайте, Магайр, — подбодрила она, игриво подергивая его за рукав рубашки. — Я умею хранить секреты.
В ее глазах светилось озорство, улыбка стала шире, и грудь Джозефу стеснило нечто, чему он пока не мог придумать название. Однако будь он проклят, если она не действует на него так с того самого момента, как он впервые увидел ее перед почтовой станцией. Он уже хорошо знал, что ей свойственна некоторая необузданность. Это доказывали ее глаза, ее решительная поза и особенно изгиб ее губ. И в результате его необъяснимо тянуло к ней, как мошку на огонь.
Очевидным фактом было и то, что она — от макушки золотоволосой головы до пяток маленьких ступней — источник постоянных неприятностей. Самым толковым было бы вернуть ее туда, где он ее нашел, но Джозеф уже решил, что она останется до тех пор, пока он не будет готов отпустить ее.
— Пешком идти долго, — сказав он, не собираясь отвечать на ее вопрос. — Вы можете поехать со мной. — И он повернулся и пошел через рощицу к фургону, оставив ее пылающей от любопытства.
Неудивительно, что Тесс отправилась вслед за ним.
— И все же, Магайр? Уклоняясь от ответа, вы только разжигаете мое любопытство. Вы выкопали колодец на священной земле? Забыли принести в жертву козу, перед тем как засеять поле?
Джозеф улыбался всю дорогу через заросли, радуясь, что Тесс не могла этого видеть. Эта женщина была способна обратить в шутку даже чуму.
— Сисси говорит, что вы влипли в какую-то историю из-за своих длинных волос, — приставала Тесс, следуя за ним.
Дойдя до луга, примыкающего к школьному двору, Джозеф остановился, поджидая девушку. Тесс тяжело дышала.
— А мне она сказала, что вы волшебница, и ваша волшебная сила кроется в розовом пальто, — ушел от ответа Джозеф.
— Не-а, я не волшебница, — Тесс снова ослепила его улыбкой. — Но я знакома с одной настоящей феей.
Несколько мгновений он смотрел на нее, удивляясь, как ей удается говорить такие вещи без смеха.
Они подошли к фургону. Тесс ни словом не обмолвилась насчет того, хочет ли она вернуться на ферму с ним в фургоне, но, когда она забралась наверх и уселась рядом, он расценил это как ответ. Джозеф стегнул лошадей вожжами, и они отправились домой.
— Если вы откроете мне свой секрет, я расскажу вам кое-что о себе, — сказала она через минуту.
— А почему вы думаете, что я хочу знать ваши секреты? — удивился он.
Солнце припекало, Джозеф чувствовал его жар даже через шляпу и предпочел бы, чтобы Тесс тоже была в шляпе.
Она пожала плечами и стала смотреть вперед.
— Я просто думала, что, видя меня с девочками, вы будете воспринимать это несколько спокойнее, если узнаете, что я вроде бы понимаю, что они чувствуют.
— Это вы-то, с вашей богатой семьей? — ответил он скептически.
— Деньги — это еще не все, Магайр.
Ее легкомысленный тон вдруг исчез, и, взглянув на нее, Джозеф отметил, что Тесс уставилась на свои руки, безвольно лежащие на коленях. Похоже, эта фраза вырвалась из глубины души и не была игрой.
— Я могла бы отдать самую дорогую игрушку лишь за то, чтобы родители оставались со мной, — тихо продолжала она.
Вдруг она вскинула голову:
— Но не будем ворошить прошлое. Самое важное, что в отличие от меня у Холли и Сисси есть родной человек, который всегда может им помочь. У них есть вы, их дядя. — Она наклонилась ближе. — И мы обязаны сохранить это положение.
Она была так близко, что Джозеф ощущал ее дыхание на своем лице. Какое-то мгновение он даже мечтал, не попросить ли ветер, чтобы тот бросил Тесс в его объятия. Вдруг их внимание привлек шум другого фургона. Джозеф издал страдальческий стон, разглядев округлые формы Агнес Рейнолдс, официальной сплетницы городского Женского попечительского совета.
— Мистер Мага-а-айр! — звала женщина визгливым голосом.
Он затормозил, зная, что, если не остановиться, она поедет за ним до самого дома. А после всего, что испытали Сисси и Холли в этот день, Джозеф не хотел, чтобы эта лицемерная пустомеля расстроила их еще больше.
— Мистер Магайр, — задыхаясь, выговорила женщина, поставив фургон на тормоз и вернув на скамью свою огромную тушу. — Мне доложили, что вы приютили двух маленьких девочек в этом уродливом грязном кургане, который вы называете домом.
Джозеф взглянул в небо и мысленно помолился Богу, чтобы тот ниспослал ему терпение.
— Недавно я потерял брата, и, согласно его последней воле, племянницы отданы на мое попечение.
Женщина тряхнула головой, цокнув при этом языком:
— Какое ужасное положение! Но вы, конечно, понимаете, что вы не можете их содержать.
— Эй, леди! — встряла Тесс. — Кто-то умер и завещал вам быть Богом?
— Девушка, я не с вами разговариваю, — огрызнулась миссис Рейнолдс. — Не иначе как вы — та дрянь, которую он вчера вытащил из тюрьмы для содействия в этом безрассудстве.
Джозеф почувствовал, как напряглась сидящая рядом Тесс, и положил руку на ее колено, слегка сжимая его и надеясь, что она поймет намек и промолчит. Однако, если бы у нее над головой висела бадья с кирпичами, она и тогда бы не смогла удержаться.
— А вы, должно быть, городская кумушка, отравляющая жизнь всем и каждому, — парировала Тесс.
Карие глаза миссис Рейнолдс потемнели.
— Я не разговариваю с наложницами.
— Спасибо за новость, но давайте вернемся к нашему предмету. Мистеру Магайру посчастливилось глубоко полюбить своих племянниц. Он понимает, что самое лучшее для них — быть рядом со своей плотью и кровью, и он не собирается отдавать их в сиротский приют. Это все, что вам нужно знать?
— О, девушка, вы высказались вполне ясно, — ответила женщина. — Поэтому позвольте мне сделать то же самое. Такому человеку, как Джозеф Магайр, не пристало жить в таком добропорядочном городе, как Суит-Брайэр, не говоря уже о том, чтобы позволить ему воспитывать детей. Сама эта мысль вызывает недоумение. А о вас вообще говорить не приходится.
— А вы…
— Миссис Рейнолдс, — громко вмешался Джозеф, — что бы я ни решил в отношении племянниц — не ваше дело. И я бы посоветовал вам найти себе иное занятие, чем оскорблять моих гостей.