—47 лет в ту пору. Знали, что воевал он где-то в партизанском отряде, в брянских лесах, в Карпатах. Знали, что он очень любил свою Родину.
У нас всех, четверых детей нашего отца, огромная просьба — нам бы хотелось еще раз увидеть этот четвертый фильм, потому что за слезами, которые сами катились, мы не смогли его просмотреть. С уважением к вам Затуливетров Федор, Кучеренко Евдокия, Божинская Мария, Победаш Раиса».
А вот еще одно письмо. Буквы выведены старательно, по-детски:
«Прошу вас повторить фильм тринадцатый «Освобождение Украины». Прошу повторить по первой программе в 19.00 вечером, время местное.
Я и вся наша семья хотели бы посмотреть этот фильм, так как там участвовал мой дедушка, а сейчас его нет в живых. Он был пулеметчиком, и он в фильме среди двух берез. И задержите, прошу вас, пожалуйста, кадр, где мой дедушка среди двух берез. Или там, где пулеметчики».
Остановись, мгновение... Увы.
Кинооператоры, конечно, представляли себе, что запечатлевают историю, они, конечно, надеялись и на то, что, вероятно, кинокадры, снятые ими, представят не только историческую, но и художественную ценность. Но вряд ли предполагали они, что несколько десятилетий спустя их скромный ратный труд так отзовется в человеческом сердце. Что благодаря им жены на склоне лет своих снова увидят давно погибших мужей — молодых, живых. Снимая бойцов, улыбающихся, бреющихся в окопе, идущих в атаку, не думали никак кинооператоры, что благодаря им почти через сорок лет дети увидят своих отцов — впервые.
«Вчера смотрела киноэпопею «Великая Отечественная», в конце фильма «Освобождение Украины» есть кадры переклички советских бойцов. Среди названных солдат и фамилия Косенко, такая фамилия была у моего отца. Родом мы с Украины, с Ворошиловградщины. Оттуда отец в 1941 году был призван. Кто этот молодой солдат? Может быть, однофамилец? А может быть, мой папа, тогда фильм подарил мне короткую встречу — чувств невозможно передать на бумаге!.. — с ним, с живым, молодым, здоровым, каким я его никогда не видела... Если возможно, сообщите, пожалуйста, данные об этом Косенко, которые, может быть, подтвердят мои ожидания и надежды или рассеят их. С уважением к вам и заранее благодарю Цукар Любовь Семеновна, г. Павловск, Воронежской области».
«Я не помню своего отца, так как, когда он уходил на фронт, мне было всего два года. Но по рассказам матери знаю, что он очень любил меня. Провожая его на вокзал, мама не могла оторвать меня от отца (очевидно, и я его любила так же сильно). Как рассказывает моя мама, он писал с фронта, что, как только начинают заживать мои царапки (я его, очевидно, поцарапала, когда мать отнимала его от меня), он снова начинал их сдирать, чтобы они дольше болели и напоминали обо мне...
Насколько же жизнь талантливее нас! Кругом кровь и гибель, каждую минуту можно умереть — и солдат сдирает заживающие детские царапины! Эту картину не под силу родить даже самому идеальному воображению.
Сейчас мне уже сорок лет. У меня растет сын. Ему уже пятнадцать лет. И вот 9 мая мы смотрели документальный фильм «Битва за Москву», там показали фотографии нескольких людей, которые погибли в этой битве. И вот первая фотография, мне показалось, боец очень похож на моего отца, я даже вздрогнула. Ведь погиб мой отец как раз в это время, в 1941 году, под Москвой... Пожалуйста, сообщите фамилию, имя и отчество этого солдата. Мой отец Тихомиров Леонид Алексеевич, 1910 года рождения. Очень хочу найти его могилу. С уважением Матыцына А. Л., город Камышин, Волгоградская область».
И уж конечно никак не могли предположить фронтовые кинооператоры, что благодаря им десятилетия спустя найдут друг друга родные люди. Послушайте историю Маргариты Ивановны Яцуновой из города Полоцка.
«По Центральному телевидению я смотрела фильм, в котором рассказывалось, как партизаны спасали детей детского дома в тылу врага, как они отправляли их самолетом на Большую землю. В этом детдоме была и я. До войны я была там с братом Яцуновым Александром Ивановичем, но он был старше меня, и его вскоре отправили в ремесленное училище в Оршу. Я с ним рассталась. Сообщали, что Яцунов А. И. пропал без вести в 1944 году. Мы считали его погибшим. Тридцать восемь лет мы его не видели. И вот этот фильм помог нам. В фильме показали, как я в мирное время работаю на Полоцком заводе ткачихой, и он меня увидал...
В фильме показывают, как детей отправляли самолетом на Большую землю. И сказано, что подбили самолет, и он горел. В этот самолет я не попала. Саша Мамкин, летчик, который вывозил детей, обгорел весь. Это был его последний вылет. Но мы не знали, что видим его последний раз, и мы, 18 детдомовских детей, которых он не успел вывезти, каждую ночь ждали его на партизанском аэродроме. Мы, дети, вместе с партизанами шли на прорыв. У меня на груди медаль «За боевые заслуги». Мне дали ее за то, что мы, дети, помогали раненым, когда начинался бой, подносили патроны. Этого забыть нельзя.
Спасибо нашей милиции, Тамаре Побойкиной, что она нашла меня по письму брата. Я еще не знаю, когда и где состоится наша встреча, не высыхают мои глаза от слез. Тридцать восемь лет, как нас разлучила война. Мать моя, Вера Корнеевна, еще жива, живет со мной, ей скоро 81 год.
Даже не предполагаю, какая у нас с братом будет встреча. Выживу ли я».
...Их было 252 фронтовых кинооператора, из них две женщины. Обе — Мария Сухова и Оттилия Рейзман — были заброшены с парашютом в партизанский отряд. Когда их окружили фашисты, девушки вместо кинокамер взяли в руки автоматы. Смертельно раненная, Мария успела сказать подруге, где зарыт снятый ею ранее киноматериал.
Как знать, может быть, именно она, Мария Сухова, снимала спасенный партизанами детдом и, умирая, именно эти кадры успела передать подруге.
До чего же разная судьба героев киноэпопеи! В последнем фильме солдат возвращается в поезде домой, его показывают несколько раз, очень долго, на фоне бегущих мимо родных лесов и полей. Казалось бы, откликнется сейчас кто-то, а может быть, и он сам... Нет, никаких следов. А вот другой кадр, из «Блокады Ленинграда»: стоят в строю народные ополченцы. Все, как один, тихие, мирные. Они были рабочими, а не солдатами, они не готовились воевать, смотришь на каждого из них — и кажется: первая же пуля тебя не минует. А еще, когда смотришь на эти лица, понимаешь, почему мы победили. Почему нельзя было великий народ убить, закопать его где-то посреди Европы.
Сразу три письма пришло, три женщины откликнулись на эти кадры: мой муж — второй слева, четвертый, седьмой... Убит. Пропал без вести. А может быть, жив, помогите! Помогите!
Мне довелось писать слова к этим редкостным кадрам: «Посмотрите внимательно на этих людей. Посмотрите внимательно и проститесь с ними. Почти никто из них не вернулся». И сейчас добавить к этому нечего.
А иногда и не знаешь, что лучше — неведение или горькая правда.
«Уважаемые товарищи! Это пишет вам Александра Антоновна Дума из города Поронайска на Сахалине. В четвертой серии фильма «Великая Отечественная» показывают, как хоронят партизана... Я узнала в нем своего брата. Убедительно прошу, сообщите, где он похоронен. Его фамилия Кубицкий Павел Антонович, рождения 1920 года».
«Обращается к вам военнослужащий Советской Армии ефрейтор Ю. А. Шиборин.
В одном из эпизодов фильма «Битва за Волгу» рассказывается о подвиге связиста Путилова Матвея. Очень прошу Вас узнать, не мой ли это дедушка. Он, как и рассказывается в фильме, погиб в Сталинграде. Когда дедушка уходил на фронт, моей маме было всего четыре года. По рассказам бабушки, дед был высоким, волосы были русые. А до войны работал действительно связистом».
Между киностудией и кинозрителями завязывается переписка. Даже казалось бы вполне невинные, бесстрастные титры фильма вызывают волнение.
«...В титрах указано: главный консультант Курочкин П. А. Я родилась в 1932 году и не помню своего отца, когда подросла, мне сказали, что мой отец Курочкин Петр Андреевич погиб на Ленинградском фронте, был он летчиком на тяжелых бомбардировщиках. Это все, что я знаю. У меня сын Димка — 12 лет, теперь он потерял покой — а вдруг это его дедушка? Ведь всякое в войну бывало! Простите, но нам с Димой надо успокоиться. Л. П. Пучкова, Ленинград».
«Уважаемая Людмила Петровна! Главный консультант киноэпопеи — генерал армии Курочкин Павел Алексеевич...»
«...Уважаемая Нина Николаевна! Кинооператор А. Шило — Арсений Петрович Шило. Так что, к сожалению, это не Ваш брат».
«...Уважаемый Николай Александрович! Кинооператор А. Быстров погиб под Шлиссельбургом в 1943 году. Его имя и отчество — Анатолий Николаевич. Так что это не Ваш отец».
«...Уважаемая Анна Иосифовна! Полное имя звукооператора И. Гунгера — Игорь Феликсович. Так что это, к сожалению, не Ваш брат».
В Ленинграде во время просмотра «Блокады» нескольких зрителей вынесли из зала.
— Хоть медпункт при кинотеатре открывай,— сказал кто-то.
Медпункт не медпункт, но машина «скорой помощи», случалось, дежурила у кинотеатра.
Выросло и возмужало сегодня целое поколение, от дня рождения своего и до наших дней не знающее, что такое война. Целое поколение без войны!.. Как восприняли этот фильм они?
«Для нас эта война — в памяти навечно. Через 30— 40 лет не останется ни одного участника войны, потом уйдут и те, кто родился в грозовые годы. Но сохранится память, память о дедах и прадедах, они останутся, запечатленные на полотнах, высеченные из камня, отлитые в бронзе. А книги — тысячи книг, фильмов. Все это — нам, чтобы мы передавали это своим детям, внукам.
Нам нечего опасаться забвения.