Мужчина с дубинкой последовал за нею. Невысокого роста, он был широк в плечах и коренаст и лишился где-то половины одного уха; словом, выглядел он страшно. Но все же пастор Бернар, несмотря на свой почтенный возраст, встал перед ним и отважно спросил:
– Кто вы и что вам нужно?
– Я Гастон ле Пан, капитан стражи де Гизов, а ты – богохульник и еретик! – Незваный гость замахнулся дубинкой и обрушил ее на пастора. Бернар ухитрился увернуться, но все-таки дубинка задела его по плечу, и он повалился на пол.
Ле Пан оглядел остальных, норовивших, казалось, вжаться в стены.
– У кого еще будут вопросы? – осведомился он.
Все молчали. Тем временем в столовую вошли еще двое громил и встали за спиной ле Пана.
Капитан процедил сквозь зубы, обращаясь почему-то к Пьеру:
– Который из них маркиз?
К несказанному изумлению Сильви, отказывавшейся понимать, что вообще творится, Пьер кивком головы указал на маркиза Нимского.
– А та сучка с большим выменем, небось, маркиза? – уточнил ле Пан.
Пьер кивнул.
Сильви почудилось, будто мир перевернулся вверх тормашками. Ее свадьба отчего-то обернулась страшным сном, в котором все вокруг перестало быть прежним.
Маркиза Нимская встала и надменно воззрилась на ле Пана.
– Как вы смеете?! – прошипела она.
Ле Пан вместо ответа ударил ее по лицу. Она взвизгнула, отшатнулась. Щека мгновенно покраснела, а Луиза зарыдала.
Тучный маркиз хотел было выбраться из-за стола, но понял, что это бесполезно, и опустился обратно на стул.
– Берите этих двоих и не дайте им улизнуть! – велел ле Пан своим подручным.
Маркиза и маркизу Нимских выволокли из помещения.
Пастор Бернар, все еще лежавший на полу, ткнул пальцем в Пьера.
– Дьявол! Ты нас предал!
В этот миг с глаз Сильви словно упала пелена. Пьер, именно Пьер устроил этот налет. Он проник в общину, втерся к ним в доверие исключительно ради того, чтобы потом предать. Он притворялся, что любит, только чтобы стать своим. Вот почему он так долго откладывал свадьбу!
Сильви с ужасом уставилась на Пьера, на это чудовище, которым обернулся ее возлюбленный. Как если бы ей отрубили руку и она таращилась на окровавленную культю… Нет, боль была сильнее. Пьер не просто испортил ей день свадьбы, он разрушил всю ее жизнь. Хотелось лечь и умереть.
Сильви шагнула к мужу.
– Как ты мог? – воскликнула она, сама не зная, что сделает дальше. – Иуда! Предатель! Как ты мог?
А затем кто-то ударил ее по голове, и в глазах потемнело.
– В коронации меня кое-что беспокоит, – сказал Пьер кардиналу Шарлю.
Беседа проходила в семейном особняке де Гизов на улице Вьей-дю-Тампль, в той самой роскошно обставленной приемной, где Пьер когда-то впервые предстал перед кардиналом и его братом Меченым. С тех пор Шарль приобрел множество новых картин, украсивших стены; эти картины изображали вроде бы библейские сюжеты, но неприкрыто намекали на плотские радости, будь то Адам с Евой, Сусанна со старцами или жена Потифара[42].
Порой Шарль выказывал неподдельный интерес к соображениям Пьера, порой же попросту отмахивался, поводя ладонью с длинными и тонкими пальцами. Сегодня кардинал, похоже, был в настроении слушать.
– Продолжай.
Пьер воспроизвел на память строку клятвы:
– «Мы, Франциск и Мария, милостью Божьей король и королева Франции, Шотландии, Англии и Ирландии».
– Но так и есть. Франциск – король Франции. Мария – королева Шотландии. По праву наследования и по предписанию папы римского она также королева Англии и Ирландии.
– Эти слова вырежут на мебели и украсят ими королевскую посуду, чтобы видели все, – в том числе английский посланник.
– К чему ты ведешь?
– Поощряя Марию Стюарт объявлять всему свету, что она – законная королева Англии, мы делаем своим врагом королеву Елизавету.
– И что с того? Елизавета едва ли может считаться угрозой для нас.
– Но чего мы добьемся? Если обзаводишься врагом, в этом должен быть какой-то смысл. Иначе получится, что мы вредим сами себе.
Вытянутое лицо Шарля приобрело хищное выражение.
– Мы намерены править величайшей европейской державой со времен Карла Великого, – поведал кардинал. – Она будет больше державы Фелипе Испанского, ибо его владения разбросаны по свету и потому ими трудно управлять. Новая французская держава будет не где-то, а прямо тут, все ее богатства и силы сосредоточатся воедино. Мы станем править землями от Эдинбурга до Марселя, а наша власть над морями будет простираться от Северного моря до Бискайского залива.
Пьер отважился возразить.
– Если наши планы и вправду таковы, следовало бы получше скрывать их от англичан. А то мы сами тех предупредили.
– И что они сделают? Елизавета правит бедной варварской страной, у которой нет армии.
– Зато есть флот.
– Одно название.
– Но ведь на остров вторгнуться непросто…
Шарль прищелкнул пальцами; это означало, что он утратил интерес к разговору.
– Давай-ка потолкуем о насущных делах. – Кардинал протянул Пьеру плотный лист бумаги с печатью. – Вот. Твой брак признан недействительным.
Пьер с признательностью склонил голову. Основания для расторжения брака были очевидными, поскольку они с женой так и не познали друг друга, но все равно добиться этой бумаги было нелегко.
– Быстро получилось, – заметил он, не скрывая облегчения.
– Я не просто так ношу кардинальскую шапку. А ты молодец, не побоялся венчаться.
– Оно того стоило. – В ходе налетов, спланированных Шарлем при помощи Пьера, по всему городу задержали сотни протестантов. – И не важно, что большинство отпустили, когда они заплатили штраф.
– Сам понимаешь, если они отрекаются от ереси, мы не вправе их казнить, в особенности благородных, вроде маркиза Нимского и его жены. Пастор Бернар умрет, поскольку отказался отречься, даже под пытками. А в печатной мастерской мы нашли главы из Библии на французском, так что твоему бывшему тестю не отделаться отречением. Жиля Пало сожгут.
– А семейство де Гизов стало героями в глазах католиков.
– И ты к этому причастен.
Пьер снова склонил голову. Он и не думал скрывать широкую улыбку, просто благодарил. Все вышло именно так, как ему хотелось: он стал доверенным помощником самого могущественного человека в стране. Ладно, хватит улыбаться, а то кардинал может рассердиться.
– Есть еще одна причина, по которой я постарался ускорить получение этой бумаги, – прибавил Шарль.
Пьер нахмурился. Что там замыслил кардинал? Пожалуй, состязаться с Шарлем в хитроумии даже ему, Пьеру, было бесполезно.
– Хочу, чтобы ты женился на другой.
– Господи боже! – вскричал опешивший Пьер. Подобного он никак не ожидал. Перед мысленным взором сам собой возник образ Вероник де Гиз. Неужели Шарль передумал и готов позволить Пьеру жениться на ней? В сердце юноши вспыхнула надежда. Неужто бывает так, чтобы сбывались обе мечты разом?
– Мой племянник Алэн, которому всего четырнадцать, соблазнил служанку, и та забеременела. Он на ней, конечно, не женится.
Сердце Пьера упало.
– Служанку? – выдавил он.
– Алэна ожидает согласованный политический брак, как и всех мужчин из рода де Гизов, кроме тех, кто избирает стезю священничества. Но я хотел бы позаботиться об этой служанке. Не сомневаюсь, ты оценишь мою заботу, поскольку сам появился на свет в схожих обстоятельствах.
Пьеру хотелось то ли рыдать, то ли крушить все вокруг. Он рассчитывал, что успех, достигнутый кардиналом при его непосредственном участии, позволит стать членом семьи, пускай незначительным по положению. А вместо этого ему сурово напомнили о том, насколько низко он стоит.
– Вы хотите, чтобы я женился на служанке?
Шарль расхохотался.
– Тебя послушать, так ты только что узнал о смертном приговоре!
– Скорее, о пожизненном заключении. – И что прикажете делать? Кардинал Шарль не терпит, когда с ним спорят. Если Пьер откажется выполнить это пожелание, с мечтами о будущем возвышении можно распрощаться.
– Тебе дадут пансион, – пообещал Шарль. – Пятьдесят ливров в месяц.
– Деньги мне не нужны.
Шарль приподнял бровь, как бы изумляясь дерзости собеседника, посмевшего его перебить.
– В самом деле? А что же тебе нужно?
Пьер вдруг сообразил, что есть одна награда, которая сделает такую жертву оправданной.
– Хочу, чтобы мне даровали право зваться Пьером Оманом де Гизом.
– Женись, и мы обсудим это.
– Нет. – Пьер понимал, что рискует всем, но попер напролом. – В брачном свидетельстве должно быть указано, что меня зовут Пьер Оман де Гиз, иначе я не стану его подписывать.
Никогда прежде он не отваживался бросать кардиналу открытый вызов.
Юноша затаил дыхание в ожидании ответа, заранее страшась кардинальского гнева.
– Настырный ты наглец, Оман! – процедил Шарль.
– Иначе от меня было бы мало толку.
– Верно. – Шарль помолчал, обдумывая варианты. – Хорошо, я согласен.
Если бы Пьер стоял, у него подкосились бы ноги.
– Отныне ты вправе зваться Пьером Оманом де Гизом.
– Благодарю, ваше преосвященство.
– Девушка ждет тебя в соседней комнате. Ступай, познакомься хотя бы.
Пьер поднялся и направился к двери.
– Будь с нею ласков, – бросил вслед Шарль. – Разрешаю поцеловать.
Пьер молча вышел из приемной. Закрыв за собой дверь, он постоял, чтобы собраться с мыслями и унять колотящееся сердце. Непонятно, то ли радоваться, то ли грустить. Да, он отделался от одной нежеланной жены, но тут же заполучил другую. А сам стал де Гизом!
Юноша встряхнулся. Надо бы поглядеть на будущую супругу. Служанка, значит? Деревенская дурочка. Может, хоть красивая, раз сумела соблазнить Алэна де Гиза. Впрочем, мальчишкам в четырнадцать лет все девицы кажутся красотками, для них в этом возрасте главное – доступность…
Пьер прошел по коридору до двери соседней комнаты и без стука ввалился внутрь.