– Если король Франциск умрет, не оставив наследника, – задумчиво произнес Пьер, – королем станет его брат Шарль.
Элисон кивнула.
– Но Шарлю всего десять лет, значит, кто-то будет регентом при нем.
– Обычно это первый принц крови, то есть в нашем случае Антуан де Бурбон.
– Наш заклятый враг. – Элисон вдруг будто воочию узрела эту картину: семейство де Гизов теряет все свое влияние и могущество, а их с Марией буквально тут же перестают замечать и едва удостаивают кивка.
Девушка не сомневалась, что Пьера терзают те же страхи, однако видела, что он измысливает способы ничего подобного не допустить.
– Значит, если Франциск умрет, нам нужно обезвредить Антуана. Как думаешь, поэтому Екатерина зовет к себе де Гизов?
Элисон усмехнулась.
– Если тебя кто спросит, отвечай, что не знаешь.
Час спустя Элисон и Пьер стояли вместе с герцогом Франсуа и кардиналом Шарлем в роскошно обставленной приемной. В огромном очаге жарко пылал огонь. К изумлению Элисон, в приемной ждал и Антуан де Бурбон. Соперники обменивались гневными взглядами, но ссоры не затевали, хотя Меченый даже побагровел от ярости, а кардинал Шарль теребил бороду – так он поступал, когда по-настоящему злился.
Элисон испугалась, хоть и старалась не показывать этого. Зачем Екатерина свела вместе смертельных врагов? Неужто решила устроить бои гладиаторов, чтобы определить, чья сторона возьмет верх, если Франциск умрет?
Еще в приемной дожидались родовитые вельможи, большинство из которых составляли члены королевского тайного совета. На лицах у всех читалась растерянность. Никто, похоже, не имел ни малейшего понятия о происходящем. Быть может, Антуана все-таки убьют на глазах у придворных? Но где тогда убийца, этот Шарль де Лувье?
Так или иначе, что-то должно произойти, но Екатерина приложила немало усилий к тому, чтобы встреча была тайной. Даже Пьер ничего не знал, хотя обычно он был осведомлен лучше прочих.
Вообще для Екатерины не характерно действовать столь решительно, продолжала размышлять Элисон. Но королева-мать горазда на неожиданности. Девушке вспомнился тот мешочек с кровью, который Екатерина подсунула Марии Стюарт в брачную ночь. Вспомнились и котята – и тут она поняла, что Екатерина обладает силой, но обычно тщательно эту силу скрывает.
Королева-мать вышла в приемную, и все склонились в низком поклоне. Элисон прежде не доводилось видеть Екатерину столь величественной; наверное, она нарочно надела черное с бриллиантами, чтобы от нее исходила властность. К своему прежнему наряду Екатерина добавила головной убор, походивший на корону. Она медленно пересекла залу в сопровождении четверых стражников, которых Элисон раньше не встречала. Откуда они взялись? Следом за стражей шагали двое писцов с подставкой для письма и прочими предметами своего ремесла.
Екатерина опустилась на трон, где совсем недавно сидел Франциск. Кто-то от неожиданности ахнул.
В левой руке королева-мать держала два листа бумаги.
Писцы расположились поблизости, четверо стражников встали за спиной Екатерины.
– Мой сын Франциск тяжело болен, – начала королева-мать.
Элисон переглянулась с Пьером. Мой сын? Не «его величество»?
– Врачи ничем не могут ему помочь. – Голос Екатерины дрогнул; в порыве естественной материнской слабости она промокнула глаза кружевным платком. – Доктор Парэ сказал мне, что Франциску суждено умереть в ближайшие несколько дней.
Выходит, будем говорить о наследниках, подумала Элисон.
– Я велела привезти своего второго сына, Шарля-Максимилиана, из замка Сен-Жермен-ан-Лэ, и теперь он со мной.
Этой новости Элисон еще не слышала. Екатерина и вправду действовала быстро и решительно. В опасные мгновения перехода власти от одного государя к другому эта власть, как правило, доставалась тем, кто оказывался рядом с новым правителем. Здесь Екатерина опередила всех.
Элисон вновь покосилась на Пьера. Тот от изумления разинул рот.
Кардинал Шарль сердито прошептал:
– Никто из твоих доносчиков об этом не сообщил!
– Им платят за слежку за протестантами, а не за королевской семьей! – прошипел в ответ Пьер.
Екатерина между тем подняла повыше бумаги, которые держала в руке.
– Однако королю Франциску все же достало сил, чтобы подписать смертный приговор Луи де Бурбону, принцу Конде.
Несколько придворных отшатнулись. Да, Луи обвиняли в измене, но до этого мгновения король мешкал с вынесением решения о казни. Убийство принца крови было деянием, от которого придет в ужас вся просвещенная Европа. Смерти принца Конде настойчиво требовали лишь братья де Гиз. И походило на то, что они, как обычно, сумели добиться своего. Екатерина, похоже, согласна с тем, чтобы де Гизы фактически повелевали страной.
Королева-мать помахала листком бумаги, а Элисон вдруг подумалось, вправду ли король подписал смертный приговор. Бумаги у Екатерины в руках, подписи не разглядеть…
Заговорил Антуан де Бурбон:
– Ваше величество, молю вас, не казните моего брата. Клянусь, он невиновен!
– Виновны вы оба! – отрезала Екатерина. Элисон никогда раньше не слышала от нее такого тона. – Но король долго не мог решить, оба ли заслуживаете смерти.
Антуан, храбрый на поле боя и робкий во всех прочих делах, съежился, как от удара.
– Пощадите, ваше величество! Клянусь, мы верны королю! Мы оба!
Элисон посмотрела на братьев де Гиз. Те едва скрывали довольные ухмылки: ведь их злейшего врага словесно распинали у них на глазах.
– Если король Франциск умрет, – произнесла Екатерина, – и королем станет мой второй сын, десятилетний Шарль, вправе ли вы, Антуан, быть регентом при нем, коли участвовали в заговоре против его предшественника?
Доказательств того, что Антуан и Луи де Бурбоны действительно злоумышляли против Франциска, ни у кого не было, но Антуан не стал спорить.
– Я не желаю быть регентом! – вскричал он. – Я отказываюсь от этой чести! Только пощадите моего брата, молю, и меня тоже!
– Вы отказываетесь от регентства?
– Да, ваше величество да! Как вам будет угодно!
Элисон заподозрила, что Екатерина с самого начала хотела заставить Антуана произнести эти слова. Ее подозрения подтвердили последующие действия королевы-матери.
Екатерина вновь помахала бумагами.
– В таком случае я требую от вас прилюдно подписать вот этот документ. В нем сказано, что вы передаете право регентства… другому человеку.
Королева-мать многозначительно поглядела на герцога Франсуа де Гиза, но имени не назвала.
– Подпишу! Конечно, подпишу! – воскликнул Антуан.
Элисон увидела широкую улыбку на лице кардинала Шарля. К этому, именно к этому стремились братья де Гиз. Теперь они обретут безраздельное влияние на нового короля и продолжат свою политику истребления протестантов.
Однако Пьер нахмурился.
– Почему она действует самостоятельно? – шепнул он Элисон. – Почему не привлекла де Гизов, не попросила о помощи?
– Может, это месть? – предположила Элисон. – Может, она мстит за то, как они обходились с нею после смерти короля Генриха?
Екатерина протянула бумагу писцам, а Антуан де Бурбон шагнул вперед и внимательно изучил короткий документ. На одной фразе его брови удивленно приподнялись, и он было повернулся к Екатерине…
– Просто подпишите! – велела та своим новым тоном.
Писец окунул перо в чернила и вручил принцу.
Антуан подписал.
Екатерина поднялась с трона, продолжая сжимать в руке смертный приговор Луи де Бурбону. Она неторопливо подошла к очагу и кинула бумагу в угли. Приговор вспыхнул и мгновенно сгорел дотла.
Теперь уже никто и никогда не узнает, была ли там подпись Франциска, подумалось Элисон.
Екатерина вновь уселась на трон. По всей видимости, представление еще не закончилось.
– С восшествием на престол короля Карла Девятого во Франции начнется всеобщее примирение.
Примирение? Что она имеет в виду? Элисон казалось, что в нынешних обстоятельствах все буквально вопит о безоговорочном торжестве де Гизов.
– Антуан де Бурбон! – объявила Екатерина. – В признание вашей готовности к сотрудничеству вы назначаетесь главнокомандующим французской армией.
Вот и награда, подумала Элисон, утешительный приз. Возможно, это удержит Антуана от неповиновения и мятежа. Девушка посмотрела на братьев де Гиз. Их, разумеется, новое назначение Антуана нисколько не обрадовало, но все-таки оно выглядело сущей малостью в сравнении с регентством.
– Будьте добры, принц, зачтите вслух документ, который вы только что подписали, – попросила Екатерина.
Антуан снова взял в руки лист бумаги и повернулся к придворным. На его губах играла довольная усмешка. Быть может, он давно мечтал стать главнокомандующим?
– Сим я, Антуан де Бурбон, король Наварры…
Екатерина перебила:
– Переходите сразу к делу.
– Я отказываюсь от всяких притязаний на регентство и передаю все свои полномочия в этом отношении ее королевскому величеству королеве-матери Екатерине.
Элисон пораженно вскрикнула.
Меченый вскочил.
– Что? – рявкнул он. – Ей, не мне?!
– Не вам, – ровным голосом подтвердил Антуан.
Меченый сделал шаг к нему, будто собираясь отвесить тумака. Антуан передал документ Екатерине, и герцог повернулся к королеве-матери. Ее телохранители, явно ожидавшие чего-то подобного, придвинулись к Екатерине. Герцог замер, весь кипя от ярости, шрамы на его лице налились лиловым.
– Это неслыханно!
– Замолчите! – прикрикнула на него Екатерина. – Я вам не разрешала говорить!
Элисон не верила собственным глазам и ушам. Екатерина ухитрилась обвести вокруг пальца всех вельмож и в одночасье сделалась истинной правительницей Франции. Новой силой в стране суждено быть не де Гизам и не Бурбонам с Монморанси; нет, этой силой станет Екатерина де Медичи. Она ловко проскользнула между двумя враждующими станами – и одурачила всех. И ведь подготовила переворот в полной тайне! Этой женщине не откажешь ни в уме, ни в решительности, ни в мужестве. Элисон злилась и горевала, но не могла не восхищаться хитроумием и изворотливостью Екатерины.